Отлично. Пусть в нем тоже все перевернется.
По крайней мере, теперь я не одна такая.
— Мисс Тейлор?
Эрика обеспокоено смотрит на меня. Я стою возле ее стола уже несколько минут, неотрывно глядя на список групповых занятий, написанный на доске, и не в состоянии понять, что же она натворила.
Ей известно о нас с Итаном. Как она может не знать, когда все вокруг до сих пор жужжат об этом, как мухи над гниющей тушей? Прошло уже больше двух месяцев, и она никак не могла оставаться в полном неведении того трепета ожидания, который сочится в воздухе каждый раз, когда мы вместе входим в помещение. Словно все молят о том, чтобы мы поругались. Или занялись сексом. Или и тем, и другим.
Неужели мой фасад настолько безупречен, что она верит в то, что существует возможность того, что я могу снова выступить с ним?
Я искоса смотрю на Холта. Он смотрит на доску с таким же ошеломленным выражением лица.
— Мисс Тейлор? — говорит Эрика уже громче. — Есть какие-то проблемы?
Большинство одногруппников уже собрали вещи и ушли, но те немногие, кто остался, молчат словно они боятся пошевелиться и спугнуть драму, которая вот-вот разыграется.
— Эрика… я просто… — Как мне сказать это и не выставить себя перед всеми… перед ним… слабой? — Этот список групп для сценок. Не уверена, что я могу быть в этой группе.
Джек и Айя задерживаются около двери. Лукас делает вид, что возится со шнурками. Фиби и Зои стоят, уставившись в свои телефоны, поглядывая исподтишка на нас. Эрика вежливо велит им уйти.
Затем она поворачивается к Итану.
— Мистер Холт? Может вам стоит присоединиться к нам? У меня такое чувство, что это имеет к вам отношение.
Итан напрягает челюсть и резко встает со стула. Пока он перекидывает рюкзак через плечо и подходит, мурашки начинают бегать по моей коже.
— А теперь, — говорит Эрика, когда он встает так далеко от меня, насколько это возможно, стараясь при этом не выставить меня носителем чумы. — Мисс Тейлор, почему именно вы не можете играть в группе, в которую я вас включила?
Она знает и все равно хочет, чтобы я сказала это. Перед ним. Иногда, мне кажется, что она наслаждается нашим смущением.
— Я просто не думаю, что я и… — Я не могу сказать его имя. Если я произнесу его, оба – и он, и Эрика увидят, что я ни капельки не забыла его. — Не думаю, что будет честно для остальных членов группы, если мы оба будем там. Будет чувствоваться… напряжение.
Эрика смотрят на нас поочередно. Я не смотрю на Холта, но чувствую, что он хмурится.
— Мистер Холт? Вы согласны?
— Да. Там определенно возникнет напряжение.
— Так, вы оба ждете, что я буду оказывать вам особое отношение, потому что работать вместе будет некомфортно?
Никто из нас не отвечает. Это именно то, чего мы ждем, но если мы так скажем, то будем выглядеть эгоистичными засранцами.
Эрика вздыхает.
— Я хочу вам дать понять, что в течение вашей карьеры вам придется работать со многими людьми, которые вам не будут нравиться. С людьми, которых вы предпочли бы избегать. Но вы не можете бежать каждый раз, когда возникают трудности. Плюс, вы просите у меня особое отношение, просто потому что больше не встречаетесь.Если я сделаю это для вас, то создам прецедент, который быстро станет главной занозой в моей заднице.
Я знаю, что ее слова – правда, и тем не менее хочу, чтобы она сделала это.
Мы с Итаном ничего не говорим. Наша молчаливая мольба говорит о многом.
Эрика снова вздыхает.
— Из-за смешения персонажей, которые я назначила внутри каждой группы, единственный человек, с которым я могу поменять Мистера Холта будет Мистер Бейн. — Итан напрягается. — Это приемлемо для вас?
Итан спрашивает:
— Какого рода сцены мы будем играть?
Эрика сразу смекает.
— А это имеет значение? Вы либо остаетесь в группе с мисс Тейлор, либо меняетесь с Коннором. Что выбираете?
Я говорю «Пусть поменяется» в тот самый момент, когда Итан говорит «Я остаюсь». Потом для пущего эффекта мы говорим это снова, но уже громче.
Мы с Итаном сверлим друг на друга взглядами. Это первый раз, когда мы действительно смотрим друг на друга за последние восемь с половиной недель. Мое лицо и тело заливает яростный жар.
От моего внимания не ускользает, что уши Итана также становятся ярко-розовыми.
— Отлично. Пофиг, — говорит он, махая рукой. — Поменяйте меня с Коннором. Делайте, как она хочет.
— О, нет, сделайте-ка одолжение, оставьте Холта в моей группе. То, что он хочет гораздо важнее.
— Я не хочу этого, — говорит он, подходя ближе. — но мы оба знаем, что это к лучшему.
— Мы все еще говорим об актерских группах? Потому что если нет, то мне ничего непонятно.
Эрика закатывает глаза и берет свою папку со стола.
— У меня нет на это времени. Дайте мне ответ до конца дня, или состав групп останется неизменным.
Мы с Итаном слишком заняты кипящей в нас злостью, чтобы заметить, что она уходит.
Он слишком близко. Непроизвольное желание моего тела прикоснуться к нему, делает меня еще более гневной.
— Просто поменяйся, Итан. Ты знаешь, мы не можем работать вместе.
— Да, тебе было бы очень удобно работать с Коннором.
— О чем, ты блин, говоришь?
— Как будто ты не знаешь. Скажи, как долго он ждал, прежде чем приударить за тобой после того, как узнал, что мы расстались? Каждый раз, когда я вижу его, он лапает тебя.
— Коннор – мой друг. Вот и все. В отличие от некоторых, он волнуется за меня.
— Вот же бред! Его волнует лишь возможность того, что ты можешь оседлать его член. Ты просто слишком наивна, чтобы увидеть это.
— Что бы его ни волновало, это не твое дело! Ты порвал со мной, помнишь? То, что ты не хочешь меня, еще не значит, что и другие парни не хотят.
Выражение его лица мрачнеет, и тембр голоса спадает до резкого шепота.
— Мое расставание с тобой не имеет никакого отношения к тому, насколько сильно я тебя хочу. Ты прекрасно знаешь это.
— Ты сказал, что любишь меня и потом бросил. Даже для безумца это покажется ненормальным.
Видимо, наконец-то, наступила та часть, когда мы ругаемся из-за нашего расставания. Я предсказывала, что это скоро случится, и я готова атаковать с оружием в руках.
— Просто признай, что порвал со мной, чтобы защитить себя, Итан. Конец истории.
— Это полный бред, и ты это знаешь. Если бы мы остались вместе, я бы сделал тебе больно…
— Вот так новости! Ты все равно сделал мне боль.
— Я бы сделал еще больнее.
— Значит ты расстался со мной в надежде, что у нас будет шанс остаться друзьями, и все же это первый раз, когда мы разговариваем за более чем два месяца.
Он издает горький смешок.
— Мы не сможем остаться друзьями.
— Ну вот опять, ты строишь предположения о том, с чем я могу справиться, а с чем – нет.
— О, да неужели? Думаешь, сможешь справиться, если мы снова сблизимся? Хорошо. Давай-ка проиграем кое-что.
Выражение его лица становится хищным, и он делает шаг ближе. Я делаю шаг назад.
— Ты серьезно думаешь, что мы можем притворяться, что не хотим большего? — Он приближается. Я отступаю. — Просто представь это. «Привет, Кэсси. Пообедаем вместе?» — Он старается изо всех сил сохранить небрежное выражение лица. — «Может позанимаемся вместе? Давай повторим реплики».
Мое спина прижимается к стене. Он так близко, что мы почти соприкасаемся.
— «О тебе плохо? Давай обниму». Ведь именно так поступают друзья, да?
Жар его тела обжигает. По моей коже проходит электричество.
Он упирается одной рукой о стену сбоку от меня и наклоняется. Его голос тихий и мрачный.
— Как только мы прикоснемся друг к другу, то нам уже не захочется отпускать друг друга. Будет лишь шквал просьб в стиле «поцелуй меня», «прикоснись ко мне», «засунь свои руки мне в трусики». «Сними одежду, чтобы я смог оказаться внутри тебя».
— Прекрати. — Я не могу дышать.
— В этом-то и проблема. Мы не остановимся. Мы будем продолжать и не заметим, как снова с головой уйдем в отношения, в которых мои дурацкие страхи в очередной раз задушат нас. Неужели это будет менее мучительно, чем то, что мы переживаем сейчас? Не знаю, как насчет тебя, но я бы предпочел вообще не прикасаться к тебе, чем постоянно хотеть большего.
