не знаю почему. Леша часто ездил к ним, а мы после свадьбы ни разу не встречались. Перезванивались только по праздникам, в дни рождения. А когда Алексей пропал, боялись беспокоить. Как с родителями на такую тему говорить? Страшно! Они, наверняка, как и Анна, все еще верят, что он жив…
— Я попытался намекнуть, что Алексея пора официально признать умершим. А им нужно перестать изводить себя бесполезным ожиданием и подумать о своем здоровье. Но, кажется, все это было зря. Мать все время плачет, не хочет ничего слышать.
— Какая же мать признает, что ее ребенка нет в живых, не похоронив его?
— Все понимаю, но столько времени прошло…
— А про внука ты им сказал? — спохватилась Светлана Михайловна. — Мы звонили, когда Анечку с маленьким еще из роддома не выписали, но никто не поднял трубку. Может, в больнице были или в поликлинику ходили. А потом я закрутилась. Анна не решается звонить, знает, что будут спрашивать, есть ли новости от следователя…
— Нет, не сообщил.
— Почему? Это для них стало бы радостью, поддержкой.
— Я подумал, если усыновлю вашего внука, то отцом буду я…
— Игорь, что ты говоришь?! Он же их внук!..
— Как хотите, я думаю, так будет лучше для всех.
— Сейчас же позвоню им. Радостную весть легче сообщать. И не останавливай меня.
Светлана Михайловна вскочила со стула и решительно взялась за телефон. Игорь не сводил с нее глаз.
— Алло, Елизавета Витальевна? Добрый день. Это сватья ваша, наконец-то я дозвонилась. Хочу сообщить, что у вас внук родился. Ему уже два месяца, — улыбаясь, тараторила она. — Что? — Светлана Михайловна медленно опустилась на стул. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица. — Когда? Примите наши соболезнования. Да, да, я перезвоню позже, — и положила трубку.
— Что случилось? — спросил Игорь.
— Сват умер… Обширный инфаркт. Вчера похоронили. Горе-то какое! Он даже о внуке не узнал.
Игорь опустил голову. Он понял, что случилось это сразу после его отъезда.
— Боже, что же это такое?… Алексей, теперь его отец… Царствие им небесное, — сквозь слезы говорила Светлана Михайловна. — Мне показалось, что сватья ничего и не поняла из того, что я сказала.
Игорь молчал. Догадался, что во всем виноват он. И в то же время оправдывал себя: «Что я такого сказал? Правду. Алексей никогда не вернется. А время идет, требуется определенность».
— А ведь такой мужчина был — никогда не жаловался на здоровье, — вспоминала огорченная Светлана Михайловна. — Хоть и в маленьком городке, но при должности был. Любой вопрос мог решить, не выходя из кабинета. Но болезнь никого не щадит — ни богатых, ни бедных. Как же теперь Елизавета Витальевна? Ей сейчас так тяжело… Нужно пригласить ее к нам.
— Она не поедет, — неожиданно сказал Игорь.
— Почему?
— Ну представьте, там могила мужа…
— Так ведь здесь внук родился! Это ее успокоит.
— Плохая затея.
— Да что ты говоришь! — с раздражением оборвала его Светлана Михайловна.
— Поймите, если я женюсь на вашей дочери, каково здесь будет ее бывшей свекрови?… — Игорь встал и заходил по комнате.
— Игорь, ты опять торопишь события. Это бесчеловечно. Это наши сваты, нас многое связывает. Бедная Елизавета Витальевна! Пережить такое горе! Я беспокоюсь за нее.
— Да, она совсем плоха. Ей нужен уход, а у вас здесь маленький ребенок. Я же смотрю на все трезво, без лишних эмоций. И не говорите ничего Анне. Она расстроится, не дай Бог, пропадет молоко.
Светлана Михайловна становилась все более мрачной. Таким циничным, хотя и убедительным, Игоря она еще не видела.
— Мы даже на похоронах не были. Как стыдно… Что ж теперь делать?
— Не беспокойтесь. Я съезжу к Елизавете Витальевне. Помогу материально. У нее, кажется, хорошая соседка. Попрошу ее присмотреть за вдовой.
— Да-да, обязательно. И заплати соседке. Так она будет больше стараться.
— Вот и договорились.
— И все же нехорошо так, Игорь. Надо бы нам туда съездить…
Светлана Михайловна не стала больше ничего говорить ему, только подумала: «Алексей не такой был, совсем не такой. Гораздо добрее, человечнее».
— Анну беспокоить не будем. Потом скажем. Позже.
— Ладно, Игорь, поезжай. Помоги материально. Передай наши соболезнования. Венок от нас купи, сходи на кладбище.
Светлана Михайловна встала и заглянула в комнату дочери. Она лежала рядом с малышом и дремала. Мать прикрыла дверь и вернулась к Игорю.
— Они уснули. Не будем беспокоить. А ты так и не выпил чаю.
— Я заеду в кафе, — он посмотрел на часы, — уже скоро обеденный перерыв. До свидания, Светлана Михайловна.
— Всего доброго.
Они простились. Игорь был уверен, что Анна скоро поймет, что Алексея нет в живых. Они поженятся, и все у него пойдет по плану.
Лулу сидела у окна своей комнаты, подперев рукой голову. Мучительные раздумья не давали ей покоя: «Кто же такой Иван? Он совсем не прост, как это казалось сразу. Почему меня тянет к нему? По всему видно, что он умный человек. Он указал на друга отца на фотографии, на моего будущего свекра, как на убийцу Мирелы… Нет, этого не может быть, он ошибся. Откуда ему знать?»
Она порывисто встала, села за стол и раскинула карты.
— Да-да, я так и знала! — воскликнула она. — У Ивана есть враг! Он хочет его убить. А может, его уже считают убитым, а он выжил? Как ему помочь все вспомнить? Чувствую, он что-то не договаривает. А может, он уже вспомнил, но не признается? Память возвращается к нему во сне… Удивительно!
Услышав, что в дом кто-то вошел, она быстро положила колоду в карман юбки.
— Лулу! — услышала голос матери. — Почему нас не встречаешь?
— Иду! — крикнула Лулу, закрывая за собой дверь комнаты.
Увидев отца с матерью, она сбежала по лестнице вниз и поспешила им навстречу. Отец уже уселся в кресло, а мать, подбоченясь, стояла возле сумок.
— Ой, какие сумки! Чего ж вы накупили? — она дотронулась до одной, словно пытаясь на ощупь угадать, что в ней находится, затем потянула за бегунок молнии.
— Не трогай! — строго сказал отец.
— Не больно и хотелось, — обиделась Лулу, убирая руку.
— Лучше бы на стол накрыла. Или ничего не приготовила?
— Приготовила, — опустила голову девушка и, обиженно отвернувшись от родителей, поспешила на кухню.
— Баро, зачем ты так?
— Молчи, женщина! Нечего совать нос, куда не положено. Ты и так разбаловала ее. Скоро свадьба, а она не сильно радуется.
— Все будет хорошо. Не волнуйся, я за ней присмотрю, — успокаивающе произнесла она, чтобы не гневить мужа.
— Никуда не пускай ее. Пусть сидит дома и
