не опустошил сумки. Иван наблюдал и ждал, когда он закончит работу. В последний раз хозяина не было долго. Наконец Баро вылез, убрал лестницу, убедился, что все в порядке, и вернулся в дом.
«Зачем он это делает? — думал Иван. — Что в этом колодце?» С такими мыслями он вышел на улицу и направился в конюшню.
Светало. Иван засыпал в кормушки овес, положил в ясли сена, принес воды и сел на табурет. Наблюдая за жеребцами, с нежностью думал: «Ишь как пить захотели! Опоздал я сегодня, заждались вы меня. Кто же будет за ними смотреть, когда я уйду? Сейчас ухоженные стоят, в чистоте, а когда первый раз пришел к ним, страшно смотреть было. Лулу любит этих красавцев, но не чистит так, как я. Хорошая девушка, но счастья у нее не будет. Замуж отдают за нелюбимого. Вот ведь законы какие: родители решили, сосватали — и точка».
Иван встал, хотел взять лопату, чтобы убрать навоз, но острая боль заставила его пошатнуться. Он схватился обеими руками за голову и рухнул на сено. Мужчина стонал, корчился от боли. В глазах стало темно, потом вдруг яркий свет стал вспышками разрывать мозг. Он потерял сознание.
Когда Иван открыл глаза, обстановка вокруг была незнакомая, перед ним стоял Баро.
— Ну наконец-то. Я уж подумал, что ты умер.
— Где я? — чуть слышно спросил он.
— У меня дома, — ответил хозяин.
Иван попытался встать, но тут же рухнул на диван. Голова кружилась, перед глазами все плыло.
— Лежи. Доктора вызывать не буду. Сам знаешь, нелегально ты здесь у меня. Сейчас Лачи тебе настой принесет. Выпьешь, может, полегчает. Что с тобой делать дальше? Через месяц уже весна. Видимо, нам придется расстаться. Не знаю, какая болезнь у тебя, но оставаться здесь ты больше не можешь. Станет тепло, дам немного денег на первое время, а там как Бог велит, — хозяин без лишних церемоний сказал сразу все, что хотел.
Он сочувствовал Ивану, но не забыл, как тот назвал ночью имя его дочери. «Лулу и Иван встречаются», — накрепко засело в его голове. Этого он никогда не допустит, проблемы ему не нужны.
Сегодня утром Баро решил понаблюдать за дочерью, но тут такое случилось. Цыган был в растерянности, не знал, как и поступить.
Лулу хотела спуститься, но отец строго приказал не подходить к Ивану. Она изредка выглядывала из своей комнаты и пыталась понять, что происходит в доме.
— Вот и травка запарилась, — выходя из кухни, сообщила Лачи.
Она подошла к Ивану, который лежал на диване, укрытый одеялом.
— Пусть выпьет и полежит еще. Когда полностью придет в себя, переведем его в комнату.
Лачи дотронулась рукой до плеча Ивана:
— Милок, приподнимись. Выпей кружечку моего чаю.
Иван попытался поднять голову, опираясь на локти, взял кружку из рук Лачи и начал медленно пить. В перерывах между глотками он осматривался. Комната была хорошо обставлена. На полу красовался роскошный ковер в темно-красных тонах. Между двумя окнами сверкало трюмо. Два массивных кресла стояли недалеко от дивана, на котором лежал Иван. Убранство комнаты подчеркивали две картины на стене. На одной из них была изображена танцующая цыганка в цветастом наряде.
Допивая чай, Иван подумал: «Что за отраву я выпил?». Медленно опустился на подушку. В глазах снова потемнело, он перестал слышать окружающих людей и словно провалился в бездну.
— Сейчас будет спать, — сказала Лачи и вернулась на кухню.
Баро, видя, что Иван опять уснул, позвал Лулу. Та пулей выбежала из комнаты и спустилась вниз.
— Пока он без сознания, посиди здесь. Не дай Бог помрет. Я скоро вернусь. Если что, кричи.
— Он может умереть? — испуганно спросила Лулу, глядя на Ивана.
— А кто знает? Ты же видела, что он был без сознания, когда мы его вынесли из конюшни. Как труп. Пощупай пульс у него. Или зеркало поднеси к носу. Если запотеет, значит, дышит. Надо же, какой бледный… Смотри, да не засматривайся! А то, я вижу, ты сильно переживаешь. Он нам никто. Бездомный. Хоть вроде и умный, работящий. Боюсь, принесет он нам беду…
Баро высказывал свои мысли вслух, а его дочь в это время мысленно твердила: «Иван, ты должен выжить. Ты мне нужен, не умирай, пожалуйста». Цыган, выговорившись, будто избавился от невыносимой тяжести, которая давила на него. Глубоко вздохнул и вышел из дома. Ночь Иван провел в доме хозяина. Проснулся он лишь часам к двенадцати следующего дня, весь в поту от страшного сна. Ему привиделась Лулу в наряде невесты, потом пожилая женщина с мертвым младенцем на руках (он решил, что это его мать). Вдруг возникла смеющаяся Лачи с пеной на губах, грозившая ему обгоревшим, как головешка, пальцем. Она смеялась и смеялась…
Баро увидел, что Иван открыл глаза. Помог встать, поскольку того шатало от слабости. И почти на себе поволок его к пристройке. Войдя в комнату, посадил на кровать.
— Ложись. Сейчас Лачи еще принесет тебе травки. Не переживай, она поднимет тебя.
Иван лег, натянул на себя одеяло. В голове уже не шумело. Когда хозяин ушел, он глубоко вздохнул и расслабился. По мере того как силы возвращались к нему, Иван стал понимать, что очнулся другим человеком. Вся его жизнь, как в кино, промелькнула перед глазами. Вспомнил, кто он, как зовут и что произошло с ним. Одна сцена сменяла другую. Иван пока не пытался анализировать прошлое, боялся этого. «Я все вспомнил! — захлестывала радость. — Мама, отец, мое детство, Анна. Моя жена Анна… Так, все по порядку…»
Лулу дождалась, когда мать, хлопотавшая на кухне, настолько погрузилась в работу, что стала напевать любимую цыганскую песню. Девушка на цыпочках спустилась по лестнице и вышла из дома. Отец уехал еще утром, предупредив мать, что вернется к ночи.
Майское солнце то светило, то скрывалось за тучами. Сильный ветер иногда вырывал из самых тяжелых капли дождя и бросал их на землю.
Лулу прыгала в тапочках между лужами, стараясь не замочить не предназначенную для прогулок обувь. Черные кудри развевались, сережки в ушах мелодично позвякивали. Она свернула за дом, чтобы мать случайно не увидела ее в окно, и быстро подошла к двери комнаты Ивана. Постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.
— Привет!
— Привет, красавица!
— Я ненадолго. Отца нет, вот и выкроила момент, чтобы зайти к тебе. Соскучилась, — ласково посмотрев на него, сказала Лулу.
Иван сидел на краю кровати, задумчиво смотрел на девушку и никак не реагировал на ее признание. Лулу села рядом. Ей
