Последнее — не вариант, и хотя я думаю, что Роуз вполне способна мне помочь, сон ей нужен не меньше, чем мне. Нам обоим нет смысла страдать, пока я пытаюсь получить свою степень МДА.
— Возвращайся в постель, — категорично говорю я.
— Ты упёртый.
— Я решительный, — возражаю я.
Я натягиваю самодовольную улыбку, от которой её грудь вздымается в раздражении.
Она сильно толкает меня, и я покачиваюсь от силы, уже предвидя это, чтобы устоять на ногах. Но она застает меня врасплох, бросается к столу и собирает мои бумаги. Она быстро просматривает слова.
— Роуз, — предупреждаю я, — ты мне не помогаешь.
Я пытаюсь забрать у неё бумаги, но она держит их над головой, как будто это сработает. Я легко выхватываю несколько, имея преимущество в росте.
— Я могу рассчитать эти цифры, — говорит она, глядя на экран компьютера.
— Не сомневаюсь, что можешь. Но ты не будешь этого делать.
Она пытается дотянуться до моего ноутбука, но я ни за что не позволю ей дотронуться до него, устал я или нет; я блокирую её своим телом и отталкиваю с такой силой, что она утыкается в стену.
Она замирает, а затем её губы сжимаются.
— Ты всегда говоришь о том, что мне нужно время от времени принимать помощь. Ты ведёшь себя как...
— Подумай хорошенько, прежде чем закончить это предложение, дорогая.
Её глаза блестят от этого вызова.
— Лицемер.
Ну всё. Я обхватываю её за талию, и она начинает бить меня в грудь сомкнутыми кулаками.
— Опусти меня сейчас же, Ричард!
Я несу её к кухонной раковине, моя рука обхватывает её задницу, а она бьется об меня. Когда она кусает меня за руку, я гримасничаю и смеюсь.
— Хочешь играть грубо? — я ставлю её, и прежде чем она успевает сориентироваться, я сильно прижимаю её к кухонному островку.
Я запускаю руку в её волосы и с силой дёргаю. Она ахает, но быстро моргает.
— Позволь мне помочь тебе.
— Нет.
Её нос раздувается. И она ударяет основаниями ладоней в мою грудь, заставляя меня отступить.
— Я сделаю половину твоего отчёта, — она собирается броситься к кухонному столу, но я снова хватаю её. Мои губы находят её ухо, и я притягиваю её задницу к своему члену.
— Нет, — настаиваю я, — единственное, что ты пойдёшь делать — это спать, — мое горячее дыхание касается её кожи, когда я опускаю голову. Её духи пахнут белыми розами и плющом — аромат, от которого у меня кружится голова в пьянящем затишье. Я люблю каждый вдох. Мои губы касаются её шеи, прежде чем я глубоко посасываю кожу.
Она издает слышимый звук удовольствия, а затем снова поворачивается ко мне, её взгляд переходит на мой ноутбук.
— Нет, — говорю я ей.
— Да.
Когда у нас разногласия, мы обычно не разговариваем пару дней, пока один из нас не уступит. Я не хочу, чтобы это произошло сегодня, не со Скоттом наверху, который пытается посягнуть на мою территорию. Я смотрю, как она в гневе меняется, её черный халат заканчивается на середины бедра. Адреналин впрыскивается в мои вены, когда её пылающие глаза тщательно исследуют меня.
Я потираю свои чувствительные губы и принимаю обдуманное решение. Я снова толкаю её к островку, и она издает резкий звук. Сначала она пытается сопротивляться, но я прижимаю её к этому месту тазом, и её позвоночник выгибается о столешницу.
Я сжимаю её подбородок и смотрю на неё так, словно она была чертовски плохой девочкой: такой взгляд она редко видит от меня. Все её тело содрогается. Я чувствую каждый трепет на своей груди, ногах, руках и в паху. Ее губы расходятся, и звонкий стон вырывается на свободу. Этот звук так сильно сжимает мой член, что я задыхаюсь от своего собственного стона. Я хочу быть так глубоко внутри неё. Я хочу входить между её ног, пока её глаза не затрепещут, пока её конечности не ослабнут в изнеможении.
Она тяжело дышит, как и я, и я провожу взглядом по её губам, раскрасневшимся щекам, сузившимся глазам.
— Я помогу тебе, — говорит она хриплым голосом.
— Нет, — говорю я, прежде чем прикусить её губу.
Она снова стонет, и я просовываю свой язык в её рот, целуя её сильнее. Она отвечает таким же образом, её руки сжимают мои волосы с отчаянием, которого я давно от неё не видел.
Я поднимаю её на островок и тяну её ноги к себе. Я обвиваю их вокруг своей талии, не давая ей времени на неуверенность. Мои руки проникают под ее халат, расслабляясь на обнаженных бедрах. Я целую её, направляя ее плечи на прохладную столешницу. Мои губы отрываются от её, оставляю линию поцелуев от шеи к груди. Одной рукой я медленно развязываю её халат, и тут её глаза встречаются с камерами над головой.
Она вскакивает и кладет две руки мне на грудь.
— Подожди… — её взгляд снова устремляется на них.
Я больше, чём Роуз, не хочу, чтобы Скотт видел её обнаженной, но я знаю, что это самый простой способ заставить её отступить.
Я не совсем победитель в этом сценарии. Мой член ненавидит меня, умирая от желания проскользнуть между её ног и двигаться в ней до тех пор, пока мы оба можем продержаться.
— Позволь мне помочь.
— Либо я трахаю тебя прямо сейчас. Либо ты идешь в постель.
Она понимает, что другого варианта нет. На самом деле, я бы не стал лишать её девственности посреди кухни, когда на нас направлены камеры. Может, я и возбужден, но у меня есть представление о том, как я хочу лишить её девственности. И это не оно.
— Хорошо. — соглашается она. — Я лягу в постель в этот раз, но если я снова застану тебя в таком состоянии, я буду помогать. Или ты проснешься с синяками.
— Так угрожающе, — я целую её в щеку, мои губы задерживаются.
Она обнимает меня и тяжело сглатывает. Я оставляю между нами небольшое пространство, но держу руку на её колене, пока она сидит на стойке. Внезапная мысль проносится в моем мозгу. Я хотел спросить об этом раньше.
— Какое место я занимаю в твоей жизни?
Она хмурится и качает головой в недоумении.
— Ты хочешь, чтобы я тебя оценила?
Я киваю. Я хочу знать, как далеко мне нужно забраться, чтобы занять для неё первое место. Я готов упорно трудиться, чтобы добиться этого, но мне нужно знать, кто заполняет её сердце первоочередно и смогу ли я когда-нибудь превзойти их.
— У меня есть сестры, — говорит она.
Её сестры превосходят меня. Все три. Так я и думал.
— У меня почти были братья, — откровенно говорю я.
Ее лицо мрачнеет.
— Что?
— Близнецы. Им бы уже исполнилось четырнадцать, — я провожу пальцем по её коленке.
— Как ты можешь так говорить? — спрашивает она.
— Как так?
— Так отчужденно.
— Это не я вынашивал их девять месяцев.
Она шлепает меня по руке.
— Перестань быть задницей. Это серьезно.
— Я знаю. Поэтому я и рассказываю тебе. Не уверен, что наличие братьев сделало бы меня другим человеком.
Я часто думал об этом событии и о том, как оно могло бы изменить мою жизнь, но всё слишком туманно, чтобы увидеть четкий результат. Они были бы на десять лет младше меня. Они пошли бы в школу-интернат, были бы отдалены от моей жизни в Пенне. Стал бы я их так же яростно защищать, как Роуз своих сестер? Я не знаю. Мне никогда не давали шанса проверить это.
— У моей матери были осложнения во время их рождения. Они оба умерли, и я понятия не имею, как она справлялась после этого. Она казалась... в порядке. Она могла быть такой же холодной, какой казалась, или она могла просто скрывать свое горе. Я не знаю.
— Разве твои родители не разошлись два года спустя?
Я киваю.
— Однако я думаю, что их брак уже держался на соплях, когда она была беременна. Я редко видел их вместе.
— Ты думаешь… — она прерывается, не в силах произнести слова.
— Что она изменила ему? Что это были не его дети? — я пожимаю плечами. — Может быть. Но это всё и не здесь и не там. Это все просто... ушло.
Она шумно выдыхает.
— Это трудно принять, Ричард.
— Никто не знает об этом, кроме Фредерика. Не думаю, что это важно.
