я улыбнулась, стараясь не выдать своих эмоций. Если удастся его разговорить, может, и узнаю истинные намерения моего неожиданного ухажера.
– Конечно, Оксан. Что у тебя уже готово? Может, покажешь черновик? – он с таким воодушевлением ухватился за эту мысль, что у меня практически не осталось сомнений. И от того на душе стало мерзко-мерзко, будто в какую-то грязь свалилась. Увязла в ней и никак не могу встать. Нет, я совершенно не ждала от Максима настоящих чувств, особенно теперь, когда мое сердце было занято другим мужчиной, но осознавать, что тебя попросту используют, было жутко неприятно.
– Макс, ну, ты о чем? Знаешь же, что мы не практикуем такие вещи, – мне еще как-то удалось остаться спокойной. – Да и нечего особо показывать, только наброски. Вот закончу, тогда пожалуйста.
– А о чем хоть пишешь? – не отставал он. – Может, людей каких-то интересных встретила. Или поговорить с кем-то надо. Так я готов. Если вдруг ты не успеваешь. Быстрее допишешь – быстрее уедем.
Его готовность посодействовать в разговорах стала последней каплей. Выходит, я не ошиблась, и совсем не любовь ко мне привела мужчину в Зипуны. Интересно только, откуда он узнал про Влада? Тоже от главреда, или ему слил информацию кто-то другой? В таком случае все намного серьезней. Если прознал Макс, могут узнать и другие.
– Да я в общем-то все выяснила уже. Сегодня вечером сяду писать. Вот только старушку одну навещу, – и на вопросительный взгляд пояснила. – Она мне про местную церковь рассказывала истории, хочу уточнить кое-какие детали. Ну, и пофотографировать немного те места.
Кислое выражение лица Корецкого убедило меня, что направление я выбрала правильное. Разговор со старушкой точно его не заинтересует, как и древняя церковь, а значит, я смогу незаметно встретиться с Владом и предупредить его. И уже вместе с ним решить, что делать дальше.
Найти дом Сотникова удалось проще, чем я предполагала. Баба Глаша оказалась дома, словно только и ждала моего появления. И с такой готовностью рассказала, где именно поселился Влад, что это опять невольно натолкнуло на те же самые мысли: будто ей хотелось свести нас с ним. Только теперь смысла в том не было никакого. И я не на свидание собиралась, а всего лишь поговорить с мужчиной.
Дом стоял в стороне от остальных. Ничем не примечательный внешне, разве что чуть крепче некоторых в деревне. И забор был выше, чем у большинства других. Но я вряд ли обратила бы на это внимание, если бы не знала, кто именно там живет.
Надо отдать Владу должное: он, хоть и стремился максимально изолироваться от окружающих, при этом сделал все, чтобы его уединение не выглядело подозрительным.
– Мальчонка болеет у него, – качая головой, сообщила мне Глафира Кузьминична. – Вот и поселились подальше от шума, чтобы дитю спокойно было. А у нас тут и воздух целебный. Надышится, окрепнет. Но ты, когда придешь, громко не стучи, вдруг отдыхают они.
Я бы и не смогла сделать что-то громкое. Волновалась так, что чуть ноги не подкашивались. И у калитки, прежде чем дотронуться до нее, простояла почти четверть часа. Собиралась с мыслями, слова подходящие выбирала. Да, после прошлой своей выходки и нашего с ним разговора Сотников, скорее всего, станет вести себя крайне осторожно в общении, но мне все равно непросто было на это решиться. Слишком непросто. Понимала, что чувства мои к нему под запретом теперь и надеяться на продолжение – самое глупое, что я могу допустить. Но понимать – одно, а сделать – совершенно другое. Глупое сердце не подчинялось доводам рассудка. И оттого было еще тяжелее. Все помнить, хотеть ничуть не меньше – и не иметь возможности получить.
Но пришла я к нему все-таки не за этим и, как бы ни тянула время, надо было выполнить то, что должна. Я вздохнула и осторожно поскребла по выкрашенному дереву. Если Влад в помещении, то он, разумеется, ничего не услышит: от ворот до дома было несколько десятков метров. Но почти сразу раздались чьи-то торопливые шаги, и калитка отворилась. Передо мной оказалась невысокая, довольно симпатичная молодая женщина, одетая совсем не по-деревенски. На ней был модный джинсовый сарафан и явно недешевая блузка, а изящные сандалии на ногах тоже не предназначались для работы в огороде.
При виде меня она удивилась, так сильно, что даже не сделала попытки это скрыть. Какое-то время стояла, молча рассматривая, а потом уточнила звонким, мелодичным голосом:
– Вы к Олегу?
Я растерянно обернулась назад, к дому бабы Глаши. Старушка не сказала, что здесь живет кто-то еще. Или я перепутала и пришла не туда? Но поблизости не было никаких других построек. И это значило только то, что загадки для меня не окончились. Существовал еще и какой-то Олег, и красивая женщина, при виде которой у меня в животе что-то противно заныло. Кто она такая? Этому неизвестному Олегу или самому Сотникову? То, что он не живет с женой, ведь совсем не означает, что у него нет больше никого.
Покачав головой, возразила:
– Мне нужен Влад.
Незнакомка удивилась еще больше. И, кажется, насторожилась. Красивые черты как-то сразу заострились, стали резче, и от нее ощутимо повеяло напряжением. Словно она обороняться приготовилась.
– Кто вы? И зачем пришли?
Интересное начало. Она точно не посторонняя, иначе не позволила бы себе допрашивать меня. По всему выходило, что имеет полномочия это делать.
Настроение испортилось окончательно, я и без того места себе найти не могла, а видеть еще и такое отношение оказалось очень болезненно.
– Вы можете его позвать?
Она почему-то усмехнулась и покачала головой.
– Нет, не могу. Зачем он вам?
Если бы находились в офисе, и дама была бы секретаршей бизнесмена Сотникова, это выглядело бы уместным. Но не здесь в деревне, где в большинстве домов калитки вообще не закрывались. Пусть передо мной даже его любовница, чего она боится? Впустить в дом соперницу? Но я бы не пришла, если бы и правда рассчитывала на что-то для себя. Неужели она этого не понимает?
– Поговорить, – просить было унизительно, но я не могла уйти без этого разговора. – Меня зовут Оксана. Пожалуйста, передайте ему, что я здесь.
Ответить женщина не успела, из глубины двора раздался зычный мужской голос:
– Оля, кто там?
И почти сразу появился его обладатель: высокий статный мужчина. Широкоплечий богатырь, на фоне которого она смотрелась совсем миниатюрной. Высокий лоб, на который небрежно падали черные смоляные пряди. Широкие скулы и массивный, орлиный нос делали его лицо выразительным и строгим, но
