полотенцами. Я принимаюсь помогать.
На ее пальце кольцо. Золотое кольцо с голубым камнем и жемчугом. На безымянном пальце правой руки. Стараюсь припомнить, в какой момент оно появилось.
Я хорошо помню тот день, когда она сняла обручальное кольцо. Было так неприятно, словно она предала и меня, и папу. К тому же, соврала, что под кольцом началась аллергия, потому что средство для мытья посуды не вымывалось. Но на самом деле избавилась от уже бесполезного украшения, потому что начала встречаться с Вадимом.
А теперь на этом пальце кольцо, подаренное не папой. И появилось оно там не просто так. А я, как всегда, все пропустила.
— Мам, а это что? — спрашиваю срывающимся голосом.
— В смысле что? Это подарок Вадима.
— Просто подарок?
— Нара, ну что ты как ребенок?! Он сделал мне предложение. — объясняет так буднично, будто он ей букет пионов подарил
— И ты не сказала?
— Я собиралась, но столько съемок! — Отводит глаза. — Да и ты все головы от мольберта не поднимаешь. Рисуешь, как заведенная!
У мамы есть особенность: если ловишь на какой-то лжи, начинает на тебя же и валить. У нас с мамой хорошие отношения, но есть одна проблема. Мне хочется, чтоб мама была мне мамой, а она всегда ведет себя так, словно мы подружки. Бесспорно, она очень хорошо выглядит для своих 40+, но с тех пор, как умер папа, взрослой в семье пришлось стать мне. Невозможно быть нормальным подростком под присмотром женщины-ребенка, которая забывала ходить на школьные собрания и оплачивать коммуналку.
— Давно у вас все так серьезно?
— Как-то все закрутилось… — начинает она. Все всегда так. Все получается само. А Света как бы и ни причем.
Мне до сих пор тяжело воспринимать Вадима, хоть он и не набивался никогда мне в папочки, а уж тогда, пола года назад, пришлось совсем худо. Я чувствовала себя преданной, и за папу было обидно. Так немного времени прошло после его смерти, а она уже нас заменила. Но я обещала ему позаботиться о маме, и я действительно желаю ей счастья. Но все равно есть в этом Вадиме что-то мерзкое. И теперь он официально станет частью нашей семьи.
— И когда ты собиралась мне рассказать?
— Ближе к выходным.
— Что будет в выходные? — настораживаюсь я.
— Устроим семейный ужин. Познакомишься, наконец, с Русланом.
Еще и Руслан. Сын Вадима и без пяти минут мой сводный брат. Он очень умный, чуть старше меня, и я его никогда не видела. Уверена, что такой же отвратный, как папочка.
— Мне обязательно быть?
— Само собой. Мы же скоро станем одной семьей.
Финиш. Кажется, моя жизнь разбита, так же, как и яйца, что растекаются по полу.
Глава 2. Нара. Зеленая ФЦ
— Прекрати! — не выдерживает мама, видя, как я вновь одергиваю подол платья.
Ненавижу его. Платье в стиле бейби-долл с бантом под грудью и пышной голубой юбкой из фатина. Мне уже двадцать один, а мама все еще пытается разодеть меня, как куклу. Я же чувствую себя Мальвиной-переростком. К тому же не люблю оголять руки и ноги одновременно.
— Можно я переоденусь?
— Нет, это единственное приличное платье, которое у тебя есть, — всплескивает она руками так, словно я только что предложила завоевать мир, сидя в палате психиатрической лечебницы.
Мама кладет на край стола стопку льняных салфеток и подходит ко мне. Обнимает и, положив голову на плечо, говорит:
— Доченька, ты такая красивая у меня! Такая женственная! Я хочу, чтоб ты произвела хорошее впечатление.
Иногда мне кажется, что она немного меня стыдится. Есть же идеальный Руслан, который учился в Европе, и которого хотят все топовые фирмы Москвы. Его ждет самый лучший кабинет в "Москва Сити" или даже Асгардский трон. А что я? Я учусь в "МГАХИ им. В.И. Сурикова", на факультете живописи. Туда сложно было поступить, но родители видели меня либо крутым архитектором, либо блогером-миллионником. Одно — престижно, другое — доходно.
И тем не менее я киваю, растроганная внезапной нежностью маминых слов. Мне так хочется, чтоб мы остались одни. Чтоб опять очутились в квартире, где жили все втроем. Мне не нужен весь этот блогерский пафос, подсвеченный софтбоксами. Мне нужна наша крохотная старая кухня, где вечерами мы пили чай с засахарившимся клубничным вареньем. Там папа играл на гитаре, мама была искренняя, а я — самая счастливая.
В реальном мире тишину и наш особый момент разрывает трель дверного звонка. Мы гуськом идем в коридор, чтоб встретить гостей.
Мама распахивает дверь, и мир переключается в режим слоу мо. Вадим сует мне торт, а я моргаю. Медленно. Качественно. Сейчас наваждение пройдет.
— Это мой Русланчик, — хлопает Вадим по спине стоящего рядом парня.
Он ухмыляется. Тот самый тип из кофейни, который изводит меня из смены в смену. Это шутка какая-то? «Что за ужас здесь творится?!» — молнией бьется внутри черепной коробки.
Галлюцинация не проходит. Вот он стоит и криво улыбается. Странная улыбка. Смущенная.
— Это вам, — говорит парень и отдает маме букет роз. Они такого нежного персикового цвета.
Присаживается на корточки и развязывает шнурки на ботинках. Ботинки. Не кроссовки. Сегодня же суббота. К чему такой официоз?
Если бы это было кино, главная героиня уже бы выхватила из-за спины катану, и началась смертельная битва. Но у меня нет катаны, и я просто стою, прибитая к полу. Честно говоря, если бы я попала в слэшер, то вряд ли бы дожила до второй половины фильма.
— Нара, что ты стоишь? Покажи Русику, где руки помыть. И полотенце дай, что я приготовила, — раздраженно бросает мне мама, которая понятия не имеет, что наше с Русланом знакомство уже давно началось и приятным его не назовешь.
Мы идем по коридору.
