со стула и шагала к дверям, а рядом как покорный щенок семенил мой подчиненный.
Я раздраженно оскалился, наблюдая за этой картиной. Настя рассмеялась какой-то шутке. Глубоким гортанным смехом. А потом украдкой коснулась плеча Макса интимным жестом, как обычно делают если флиртуют.
Тот приосанился.
Сука, кто-то точно останется без премии.
Прежде чем выйти из комнаты допросов, эта стерва бросила короткий взгляд на зеркало и меня прошибло жаром. Она смотрела прямо на меня, будто видела напротив. Будто не было этого зеркала-стекла между нами, и вообще никаких преград не было. И наш недавний разговор снова всплыл в мозгу.
… – Ради этого готова под любого лечь, на кого Жданов пальцем покажет?
– Не под любого, Аверьянов… Только под того, от кого зависит исход этого дела…
Я стиснул челюсть. Вышел из комнатки и направился в свой кабинет.
Снова ткнулся в бумаги, понимая, что все попытки думать о деле заранее провальны. Они просто дым, потому что из головы не выходит она…
– Вот результаты. Видео с камеры будет чуть позже, его пока обрабатывают, – Макс заглянул в кабинет после короткого стука и прошел к столу, опуская на него папку. – Мне кажется, она тут не причем, Лев Игоревич. Мы не там ищем.
– Отлично, тогда может ты сам пойдешь к Гриневу на ковер и объяснишь ему, что все виноватые на самом деле не виноваты? – рявкнул раздраженно, и подчиненный затих. – Иди домой, передай Женьке, чтобы тоже шла. Перенесем совещание на завтра.
– Есть, – Макс торопливо кивнул и вышел, Оставив меня одного.
Я достал папку с досье на Настю и в который раз перечитал.
Самойлова Анастасия Семеновна.
Родилась в полной семье. Отец стоматолог, мать учитель. Братьев и сестер нет, бабушек и дедушек тоже. Тот случай, когда после смерти родителей, о пятнадцатилетней Насте некому было позаботиться и девочку определили в детдом. Она прожила там три года до своего совершеннолетия. После вышла и как она сама рассказывала переехала к Глебу. Связалась с наркотой. Об этом говорят результаты токсикологических исследований. К делу так же приложен материал, где сказано, что Настю брали за хранение. Но потом, как ни странно дело замяли, видимо Глеб постарался. А вот клеймо наркоманки на гражданке Самойловой осталось. Хотя это было лет восемь назад, документы об этом уцелели. Последние восемь лет Настя живет в доме Глеба. Прописана там же, хотя и владеет собственным салоном красоты и квартирой. Но в досье Жданова упоминалось, что он полигамен и меняет женщин как перчатки. Тогда почему же Настя продолжает с ним жить и не съезжает? Нравится смотреть на бесчисленное количество пассий своего хахаля?
– Бред какой-то.
Перевел взгляд на папку, которая лежала на столе чуть поодаль. Сегодня Женька сообщила, что они нарыли инфу об окружении Глеба. А я еще не смотрел.
Открыл документ и, все внутри скрутилось в тугой узел.
На первом же листе была фотография, с которой на меня смотрел кареглазый пацан. Сколько ему? Лет шесть, семь?
Согласно досье да. Но поразило не это.
– Жданов Илья Глебович.
Взял в руки фото и торопливо нашарил на столе досье на Настю.
Положил изображение пацана рядом с ее, и дыхание перехватило.
– Твою ж мать.
Глава 27
Кабинет покидал со скоростью ветра. Столкал бумаги в сейф, удерживая плечом телефон у уха.
– Макс, нет возвращаться на работу не нужно, скажи, куда она уехала.
На том конце провода замешкались.
– Только не говори, что не проследил за главной свидетельницей! – рявкнул в трубку и подчиненный торопливо заверил, что через минуту пробьет.
Я быстрым шагом пересек кабинет, закрыл на ключ и опечатал дверь.
Управление покидал как будто в нем пожар, Макс не звонил, и я не мог отвести взгляда от телефона, постоянно тыкал кнопку блокировки, не давая экрану гаснуть.
Он скажет где она, и я найду. Чтобы поговорить. Чтобы увидеть в ее глазах ответ и понять мотивы ее предательства. Мне нужны доказательства того, что она не конченая сука как я считал раньше. Я до срыва жаждал получить ответы от нее самой.
Отошел от крыльца из зоны видеокамер у управления и двинулся на парковку, но рядом со мной затормозил черный внедорожник без номеров. Окинул глазами обстановку вокруг. Ни души, время доходит полночь, я на парковке в окружении пары машин и больше никого.
И если прямо сейчас из тачки высунут ствол и выстрелят, даже свидетелей не будет.
Но как ни странно, я был готов к любому раскладу.
Мысли вереницей роились в голове и через секунду задняя дверь открылась и я увидел Гринёва.
Шеф помаячил, и я сел рядом на заднее и закрыл за собой дверь.
Два амбала на водительском и переднем были мне незнакомы и выглядели внушительно. Нехорошее предчувствие закралось в душу.
– Ты не против? – спросил для проформы и нажал кнопку на небольшой коробочке, которую держал в руках. Я глянул на экран телефона, и понял, что связь пропала. Он включил глушилку. – Как продвигается дело?
– Работаем, товарищ генерал-майор.
– Ты оставь это Лёв. Я у тебя сейчас спрашиваю не как начальник подчиненного. Ты мне просто расскажи вкратце.
Не нравилось мне все это.
– Жданов успел за границу смыться пока мы рыли на него. Зацепиться особо не за что, только одно замятое убийство с его участием очень хороший повод его притянуть, но нужно время. Думаю, если все сложится так как мы думаем, возьмем его к концу месяца.
– Надо раньше, Лёв. – изрек устало. Я внутренне поежился от прямоты его взгляда. Он никогда не был таким циничным и пустым. – Неделя. Можешь повесить на него пару лишних висяков.
– Чернухой предлагаете заняться? – произнес и тут же прикусил язык. Один из амбалов на переднем достал из кармана ствол и опустил на панель, красноречиво давая понять, что со мной не в куклы играть приехали.
– Ты, говорят, бабу его взял? И как она?
– Самойлову? – не хотелось говорить о ней здесь. Слишком опасная тема была поднята. – Она чистая. Просто шлюха, одна из… Через нее мы добраться до него не сможем. Но я найду другой способ.
– Убей ее и повесь на Жданова. Мол неверная жена с любовником была в его постели пока он от закона скрывался.
