Он поцеловал линию ее челюсти. Нежно, ужасно нежно, но Хлоя все равно застонала.
Рэд был спокоен и нетороплив, но, услышав этот стон, весь напрягся. Он хрипло прошептал:
– Мне это нравится, – и снова коснулся губами ее кожи, будто стремясь извлечь новые звуки.
Ее соски напряглись, но она проглотила неровный вдох. Так что он начал стараться усерднее, хотя по ощущениям стал еще нежнее. Его язык дотронулся до мочки ее уха, провел по ушной раковине. Хлоя замычала. Рэд издал низкий, резкий и довольный рык и сильнее стиснул ее ладонь, будто сам тоже тонул и ему тоже было необходимо за что-то держаться.
Хлоя таяла, как сахар в горячем чае. Ее дыхание стало поверхностным, температура стремительно поднималась – но теперь уже не из-за одежды, – а между ног барабанным боем пульсировало желание. Киска напряглась, как сжатый между бедер кулак. Хлоя трещала по швам. Хвала ее счастливой звезде, что до сих пор Рэд лишь дразнил ее, потому что, впейся он в нее по-настоящему, так, как ей этого хотелось, – и она бы упала замертво.
Если он вопьется в нее по-настоящему – так, как ей этого хочется, – она укусит его в ответ.
А потом что? Он сорвет с нее одежду, оттрахает до потери чувств, а потом в субботу вечером они продолжат идти по списку? Хлоя не знала. Просто не знала. Что это значит, когда мужчина, с которым ты заключила сделку и которому отправляла слегка кокетливые имейлы, лижет твое ухо и держит тебя за руку? Что этозначит? Это явно не будет ни профессионально, ни по-деловому, ни просто. Не в их случае, по крайней мере. Уж в этом Хлоя была уверена.
Его ладонь скользнула по ее затылку – теплая, крепкая и восхитительно твердая. Между ног заискрили ощущения.
– Хлоя, – сказал Рэд хриплым голосом. – Я хочу поцеловать тебя. Можно поцеловать тебя?
Он так возбуждал, что у нее закружилась голова. Она не могла посмотреть на него, потому что знала, что увидит: живой ходячий секс, мужчину, который мог легко превратить ее непонятно во что. Она таяла под его прикосновениями, а ведь они едва знали друг друга. Ей хотелось всхлипывать от удовольствия, притом что он не сделал для этого почти ничего. Она. Теряла. Контроль.
Хлоя заставила себя прошептать:
– Остановись.
Рэд послушался ее так же, как делал все остальное: спокойно, легко, как будто это было его решением. Его губы покинули ее кожу, не успела Хлоя договорить. Его тепло схлынуло – и она поняла, что Рэд отстранился. Он отрывисто пожал ее ладонь и только потом отпустил.
Выражение его лица было невозможно прочесть – но щеки у него горели. Хлоя сконцентрировалась на этом, потому что лицо Рэда казалось таким невероятно уязвимым. С чего бы ему краснеть? Он же крутой, уверенный и наверняка несколько раз в неделю заставляет женщин течь одним своим гиперсексуальным пожатием руки, просто чтобы не растерять форму. Вот только, судя по вспышкам румянца, расцветшим на его скулах, возможно, это было и не так.
Этот румянец – и слегка остекленевший взгляд, и приоткрытые губы – наполнил Хлою отчаянным сожалением. Ей хотелось схватить его за волосы и притянуть обратно. Хотелось снова переплести их пальцы и раствориться в нем. В конце концов, это было в ее списке – ни к чему не обязывающий секс. Но какой-то мудрый защитный инстинкт, спрятанный в доисторических глубинах ее мозга, предупреждал, что с кем-то вроде Рэда ничего «не обязывающего» не выйдет. Как будто «обязывающее» было ей не нужно. Когда дело касалось чувств, отношений, чего-тобольшего, Хлоя сторонилась мужчин.
Рэд на долгий миг закрыл глаза, а когда снова открыл – уже чуточку сильнее походил на себя, а не на существо с планеты Похоть, отправленное, чтобы возбудить в Хлое смертельное влечение. Что было хорошо. Очень, очень хорошо.
– Ты в порядке? – мягко спросил он с явным беспокойством. – Я не?..
Боже, какой он милый. Надо выставить его, пока она не сдалась окончательно.
– Я в норме, – бодро отозвалась Хлоя. Вероятно, немногочересчурбодро, но было уже слишком поздно: ее понесло: – Увидимся в субботу, чтобы продолжить со списком. – Голос у нее был как у бурундука, накачанного гелием.
Рэд помедлил, потом тихо спросил:
– Ты все еще хочешь это сделать? Я имею в виду со мной? Ничего страшного, если ты передумала.
Ох, мне с тобой много всего хотелось бы сделать.
Хлоя была на грани того, чтобы начать колотить себя скрученной газетой по носу. Ее мозг распоясался и нуждался в дрессировке.
– Да, все еще хочу. С тобой. Все нормально, честно. – Она встала и невнятно махнула ему рукой: – Давай, тебе пора.
Он тоже встал, улыбаясь:
– Я записал детали тебе в блокнотик. Знаю, ты любишь планы.
– Чудесно. Потрясающе. Премного благодарна. – Хлоя начала выпихивать его из комнаты.
Его улыбка стала еще шире:
– Я так понимаю, ты не хочешь говорить о том, как я?..
– До свидания, Рэдфорд! – Она погнала его в коридор.
– …поцеловал тебя…
– Так, так! – Она прошла мимо него, отпирая входную дверь и распахивая ее: – Больше никаких разговоров. Я бедная больная женщина, меня нельзя донимать пустой болтовней.
Рэд расхохотался.
Она вытолкала его за дверь.
Глава одиннадцатая
Никогда еще Хлоя не ждала вечера субботы с таким напряжением.
Спустя два дня – и чересчур много запретных, бросающих в краску фантазий, – после той Очень Профессиональной Встречи с Рэдом Хлоя сидела с ноутбуком на коленях и синим блокнотом с блестками в руке. Рэд и впрямь записал ей все подробности, вплоть до названий баров и ночных клубов, которые они посетят. И, пока Хлоя убивала время до его прихода, гугля эти заведения, она не могла не заметить, как близко друг к другу они расположены.
Достаточно близко, чтобы она могла пройти от одного к другому пешком не устав.
Цокнув языком, она закрыла окно браузера, все еще не уверенная, радует ли ее это открытие или она находит поведение Рэда чересчур бесцеремонным. Хлоя чувствовала, что первое, но ей ужасно хотелось верить, что она склоняется к последнему. Так ей будет значительно легче сопротивляться своим похотливым помыслам. А освободившись от его опьяняющего присутствия и вспомнив, что мужчины благонадежны куда менее, чем среднестатистическая блоха, и принесли ей больше эмоциональных проблем, чем они того стоили, Хлоя решила, что и правда должна сопротивляться.
Не то чтобы она считала, что Рэд ухватится за шанс стать новым бросившим ее женихом. Но, каковы бы ни были отношения между ними, рано или поздно он уйдет из ее жизни – все так в итоге поступали, – и она переживет это куда легче, если поцелуи они сведут к минимуму. А еще ей будет куда легче, если они и забавные флиртующие имейлы сведут к минимуму, но он все продолжал их слать, и… что ж. Игнорировать было бы грубо. К тому же это отвлекало от определенных мыслей. Каким-то образом.
Клякс, возлежащий на журнальном столике, грациозно вылизывал задницу, вопиюще нарушая установленные в доме правила, – зрелище, от которого в груди у Хлои, как ни странно, появилось какое-то грустное чувство. Рядом с котом лежал ее телефон, из динамиков которого лился знакомый голос. Если быть точнее, он продолжал литься последние десять гребаных минут.
– Ты сегодня очень ворчлива, дорогая, – сказала Джиджи. – Ты чувствуешь слабость?
– Нет, – ответила Хлоя одновременно твердо и честно.
Ее физическое состояние было приемлемым; все сегодняшние страдания имели исключительно эмоциональный характер, и это раздражало. Даже сильнее, чем резкая боль в спине.
– И в чем же тогда дело? – поинтересовалась Джиджи.
Если отбросить в сторону связанное с Рэдом замешательство и тревогу перед субботним вечером, дело было в Кляксе. Вчера Хлоя наконец свозила его в ветеринарку – и что же она обнаружила? Что у него есть хозяйка, само собой. Хозяйка, которая сунула в него чип, будто это не кот, а какой-нибудь компьютер. Ветеринар заверил ее, что чипы одновременно гуманны и необходимы для кошачьей безопасности, но, поскольку чипированность Клякса означала, что она никак не сможет оставить его у себя, Хлоя обнаружила, что яростно противится этой мысли.
