Она подняла подбородок и постаралась, чтобы слова прозвучали максимально бодро:
– Полагаю, я простила тебя.
Он рассмеялся:
– В конце концов, ты же не виновата, что ты такая принцесса.
– А ты не виноват, что пребываешь в постоянном косноязычном восторге перед моей утонченностью.
Он фыркнул, поперхнулся, а потом они оба зашлись хихиканьем, как шальные дети. Хлоя почти забыла, что они стоят посреди галереи, пока чей-то интеллигентный баритон не прервал их веселье:
– Рэд. Вижу, ты, как всегда, очаровываешь леди.
Фыркающий обладатель водолазки вернулся в обществе мужчины, который и подал голос. Ему было около сорока или пятидесяти – темная кожа, классическая красота, складки на брюках наутюжены до такой остроты, что детям и водяным матрасам стоило бы держаться подальше. Его улыбка сияла белизной, глаза блестели, а его явное удовольствие при виде Рэда вызывало у Водолазки тахикардию.
– Джулиан, – возмущенно выплюнул Водолазка. – Вот теличности, о которых я тебе говорил. Я вполне уверен, что они не гости…
– Уйди, Том.
Водолазка Том моргнул.
–Что ж…– зловеще протянул он.
Его аж потряхивало от возмущения. Но всем было наплевать, и он ринулся прочь.
– Рэдфорд Морган, – расплылся в улыбке Джулиан – Джулиан Бишоп, владелец галереи, догадалась Хлоя. Интересно… – Ты ни капли не изменился. Я знаю, в глубине души тебе нравится нервировать моих гостей.
– Ой, да иди ты, – радостно сказал Рэд и стиснул Джулиана в объятиях. Все вокруг резко вдохнули – гости явно ожидали, что Рэд пырнет Джулиана ножом, или застрелит его, или, возможно, вцепится ему в горло зубами. Когда же не произошло ничего страшного – не считая того, что Джулиан засмеялся и обнял Рэда в ответ, – интерес окружающих к ним постепенно пошел на убыль.
Мужчины похлопали друг друга по спинам и обменялись оскорблениями:
– Я услышал, что ты пришел. Точнее, услышалтебя– как ты топаешь в этих своих великанских ботинках.
– Прости, не все же могут ужаться до карманного размера. Хотелось бы мне быть таким же мелким, как ты, но…
Джулиан, который был всего на два дюйма ниже него, закатил глаза:
– Как твоя матушка?
– Как всегда. Что с ней сделается? – Голос Рэда, всегда теплый, стал напоминать одеяло у камина зимним вечером.
Он любил мать. Хлое, наверное, стоило догадаться об этом по татуировке у него на пальцах, но теперь она услышала, как он говорит о ней, и простопоняла.
– Как твой отец?
– Все так же. Неисправим. Где ты был?
– Видимо, от тебя бегал.
– Так я и подумал.
Они отошли друг от друга, и Джулиан посерьезнел.
– Да ладно, – сказал Рэд. – Я был занят.
Его непринужденное очарование стало еще мощнее, улыбка, как всегда, оставалась несуетливой и уверенной, а крупное тело – расслабленным, как у человека, которому комфортно в собственной шкуре. Вот только Хлоя в кои-то веки ему не верила. В кои-то веки ей казалось, что Рэд притворяется. Она была совершенно уверена, что он испытывает тотальный дискомфорт. Она вспомнила, как он молча нервничал у себя в квартире, когда вручил ей свою картину, притворившись, будто не раскрывает в этот миг свою душу нараспашку.
Она знала, что Рэд исчез из мира искусства примерно полтора года назад. Теперь в ее голове медленным и тяжелым колокольным звоном гудел вопрос: «Что такого случилось полтора года назад, что он стал таким?»
– Хмм. Представишь меня своей подруге? – спросил Джулиан, бросая на Хлою острый взгляд.
Такие глаза надо прикрывать. Иначе не миновать дорожных происшествий.
– Это Хлоя, – сказал Рэд. – Хло, Джулиан.
Она кивнула:
– Здравствуйте.
– И вы, – промурлыкал Джулиан, беря ее руку.
Он не пожал ее. Он ее поцеловал. Губы у него были твердые, а поцелуй оказался легким. Хлое не захотелось отвесить ему за это пощечину, но и порыва немедленно взобраться на него, как на дерево, у нее не возникло. Так что руку она вырывать не стала.
Рэд, казалось, не одобрял этого, и посмотрел на друга с прищуром.
– Отвянь-ка от нее, – потребовал он и положил руку Хлое на плечи.
– Почему это? – ухмыльнулся Джулиан.
– Она леди, и ей не нравятся мутные арт-дилеры. Правда, Хлоя?
Хлоя ответила очень серьезно:
– Я стараюсь не судить людей.
– Бред собачий, – сказал Рэд. – Она просто вежливая. На самом деле она думает, что ты надоедливый и глаза у тебя слишком маленькие. Скажи ему, Хлоя.
– У вас прелестные глаза, – сообщила та Джулиану, и вполне искренне.
– Говорю же, настоящая леди. Оскорбить тебя в лицо она не может, но думает именно так. Неважно, мы торопимся. Я просто заскочил на минутку. Нам пора.
Джулиан фыркнул:
– Так скоро?
– У нас романтический вечер в «Макдоналдсе». Не хочу опоздать. Без регулярного поступления углеводов она звереет.
Ну, технически это правда.
– Подожди минутку, – сказал Джулиан и вытащил гладкую, как шелк, визитку. – Поскольку ты, очевидно, потерял мой номер…
С несколько виноватым видом Рэд сунул блестящий прямоугольник в карман:
– Да, прости за это, приятель. Я тебя наберу.
– Необязательно звонить по рабочим вопросам. Я просто хочу знать, как у тебя дела.
Рэд сделал паузу, потом повторил:
– Я тебя наберу.
Потому что в первый раз это не было правдой.
Он обнял Джулиана одной рукой, потом поймал Хлою за ладонь и вывел ее из зала так же, как привел: слишком целеустремленно, чтобы этому сопротивляться. По пути к выходу они миновали Водолазку Тома, и Рэд буквально рыкнул на беднягу. Рыкнул! Хлоя попыталась не приходить в восторг, но у нее не вышло.
Они вывалились на свежий ночной воздух, но Рэд так и не выпустил ее ладонь.
– Значит, – сказала Хлоя, – ты знаком с хозяином.
Рэд пожал массивными плечами и ответил просто – в каждом его слове сквозила какая-то сдерживаемая энергия, названия которой Хлоя не знала:
– Раньше я постоянно тут торчал, осматривался, гадал, как все это устроено. У меня не было никого, кто мог бы мне рассказать. А потом появился его отец – разговаривали мы с Джулианом Бишопом Вторым. Его отец – Первый. Однажды он спросил, есть ли у меня вопросы. Здорово мне помог.
– Это очень мило, – пробормотала Хлоя, пока они брели прочь по мощеному проулку.
Впереди сияли в темноте, как драгоценности, огни города. Дождь превратился во влагу, висящую в воздухе, и от ее прохладного сырого запаха в голове у Хлои окончательно прояснилось. Но даже без помощи алкоголя она чувствовала себя храброй. Забавно.
– Джулиан-младший показался мне довольно славным.
– Он придурок, – пробурчал Рэд. – Руку, блин, тебе поцеловал.
– А почему он не должен был целовать мне руку? – поинтересовалась Хлоя, поскольку была жадным до внимания маленьким чудовищем, радостно выискивающим любые свидетельства ревности.
Рэд фыркнул, выпустив в холодный воздух белое облачко дыхания.
– Когда я впервые пожал тебе руку, – сказал он, – ты отреагировала так, будто я ударил тебя током.
А… Так он заметил. Что ж, скрытность никогда не была ее сильной стороной.
– Примерно это я и почувствовала, – признала Хлоя.
Рэд повернулся к ней. Его лицо находилось в тени, большая часть тусклого света падала ему на волосы, от чего глаза разглядеть было трудно. Но Хлоя почувствовала, что его взгляд прожигает ее, пригвоздив к месту:
– Вот, значит, как?
– Не пойми неправильно, – быстро сказала Хлоя.
Рэду очень хотелось бы взять и понять это уже, наконец,правильно. Так же, как внезапно захотелось взять ее – и отнести в постель. Между ними всю ночь искрила энергия, слишком мощная, чтобы ее игнорировать, – похоть и химия, пьянящие в сочетании с нежным новорожденным доверием.
Он был почти уверен, что Хлоя хотела его так же, как он хотел ее, но это не означало, что она собиралась по этому поводу что-то предпринимать. Совершенно точно не собиралась: она то и дело давала это понять. И он не станет настаивать. Не будет одним из таких парней. Так что он пропустил ее замечание мимо ушей, сменил тему, не попадаясь на крючок, который она закинула, сама того не подозревая.
