у нее, конечно… – Не видишь ничего, дальше своего раздутого эго. Спаситель угнетенных. Останови машину, быстро. Или…
– Или что?
Она вдруг вцепляется в руль, и я едва успеваю удержать чертову тачку на дороге.
– Чокнутая ведьма, – рычу я, выкручиваю баранку, бью по тормозам. Тяжелый джип юзит по дорожному полотну. Она визжит рядом. Дура. Идиотка. Чертова паразитка. Даже не понимаю, что машина останавливает свой дьявольски бег. Не понимаю, потому что чувствую дыхание на своей щеке.
– Проклятый придурок, – шепчет моя зайчишка, невесть как оказавшаяся на мне. Оседлала, как жеребца, и смотрит прямо в глаза. – Слушай, Райский. Как думаешь, что сильнее, абсент, или гормоны? – ее голос, будто присыпанный песком, проникает мне прямо под кожу, электрическими импульсами, как подопытному крысу.
– У меня ничего не было с проституткой. Я разговаривал с ней о…
– Ты совсем дурак? – ее губы не дают мне больше возможности не то, что слова сказать. Вздохнуть. – Куда ты там хотел меня отвезти? В номера? Что ж, поехали. По крайней мере теперь понятно, что нам с тобой нужно друг от друга. Давай просто не дадим друг другу умереть.
– У меня в багажнике есть шапка с ушами, – хриплю я. Наверняка сейчас я похож на самого тупого маньяка в истории. – И маска. Слушай, а у тебя шорты с морковкой сохранились?
– Ты еще и фетишист, я так и знала, – хрипло хмыкает Зайка. – А ты покажешь мне ружье?
– Конечно. Оно у меня всегда со мной и в боевой готовности. Черт, я тебе покажу все, что пожелаешь. Хочешь, прямо сейчас? Прямо тут.
– Нет уж. Уволь. Нас с тобой загребут в кутузку за непристойное поведение в общественном месте, штраф сдерут. А у меня репутация, да и денег кот наплакал. Я же безработная. Да и ты. Думаю, не будешь рад огласке. Мы же с тобой несвободны оба, Вадим, – фыркает исчадье, сползая с меня. А мне хочется выть от разочарования. И хочется узнать маленький ответ, на один единственный вопрос. – Просто отвези меня как проститутку свою в отель. Там же мне самое место. Потрахаемся и разбежимся. Ты же меня для этого спас? Теперь я просто обязана тебя осчастливить.
Молчу. Потому что мудак. Потому что боюсь услышать ответ. Потому что не хочу спугнуть Зайчишку. А еще, я эгоистично, просто до одури хочу сейчас только одного… Потому что если я не получу желаемого, мое ружье начнет стрелять самопроизвольно, а это уже клиника.
– Ты принята обратно. С увеличением оклада и дополнительными обязанностями. Нам Сашей не нужна няня. Нам нужна…
– Молчи. Не надо продолжать, – тихо вздыхает мое наваждение. – Я не готова к потрясениям.
– Почему?
– Просто поехали в гостиницу, пока я не передумала. И, кстати, гормоны все таки дурее абсента, это я выяснила опытным путем. А чистильщицей ружья я не желаю становиться, и грелкой кроватной. Я делаю это из альтруистических соображений, ну и сама хочу.
Выруливаю на дорогу. До клуба, где все началось минут двадцать езды. Но они мне кажутся бесконечными. Зайка молчит рядом, как партизан перед расстрелом.
– Он мой? – все таки спрашиваю, черт с ним какой будет ее ответ. Плевать. В конце – концов, она не перестанет быть зайкой из моего безумия при любом раскладе.
– Это так важно для нашего с тобой дела? – ухмыляется нахалка.
– Это важно для меня.
– Райский, ну зачем тебе лишние проблемы?
– Может потом что… – замолкаю на полуслове, вдруг осознав, что я только что чуть не сказал.
Черт, нам с Сашкой просто жизненно необходима эта странная женщина. И она совсем рядом, дура такая. Напридумывала себе черте что. И я разворачиваю джип на полпути к своему раю.
– Что? – поворачивает она ко мне удивленное лицо. – Куда мы едем?
– Домой. Мне нужны проблемы. Мне без них очень скучно.
– Заяц не пробегал?
– Такой с длинными ушами и хвостик пупочкой?
– Да.
– Не пробегал!
– Папочка, ты представляешь… – Сашуля появляется в холле, словно маленькая фея. Сегодня она одета странно: платье, гольфы, лаковые туфельки, банты в гладко рачесанной на пробор головке. Она похожа на куколку из сказки про трех толстяков, а не на крошечную девочку, которую я успела полюбить. И сейчас сердце екает при виде малышки. Неужели снова злобная бабушка издевается над ребенком? Но, сегодня Саша выглядит счастливой. И улыбается до ушей. – Оля, ух ты. Оля. Папочка ты вернул мою Олю. У меня сегодня вот такой счастливый день, – разводит она в стороны ручонки, будто весь мир пытается обнять.
– Санька, ты сегодня нарядная какая, – смеется радостно райский, подхватывает на руки свое сокровище. Но тут же замолкает на полуслове, потому что в холле появляется шикарная красавица, на которую я смотрю и все еще не понимаю масштаба моей личной катастрофы. Женщина прекрасна. Высокая, подтянутая. Белокурые волосы собраны в затейливую прическу. Только идеальное лицо портит печать капризности. И улыбка фальшивая.
– Оля, смотри кто приехал. Это моя мама. Представляешь, мама вернулась И она мне привезла подарки. Платьице правда здоровское?
– Здравствуй, дорогой, – поет красавица, даже не посмотрев в мою сторону. Подходит к моему охотнику, целует его в щеку по-хозяйски. А мне кажется, что я разваливаюсь на части от унижения. Он не отстраняется, каменеет лицом. – Я скучала. Как вы тут без меня?
– Мы отлично, – она смотрит на жену так, словно хочет ее проглотить. И я ревную, проигрывая по всем фронтам. Господи, что я только что чуть не натворила? Я ведь сама предложила себя женатому мужику, которому просто было скучно. Папа бы мной гордился. Опускаюсь все ниже и ниже. – Ольга, пожалуйста, отведите Сашу в детскую. Мне нужно поговорить с ее матерью, – окатывает меня ледяным взглядом Райский. Он сейчас похож на себя настоящего. Не знаю, с какой дури я увидела в нем что-то иное там, в машине? Он – такой какой есть. Человек без принципов и морали. Привыкший брать то, что захотел, невзирая на чувства того, кого ломает.
– Не затрудняйтесь, милочка. Я в состоянии сама справиться с дочерью. В няне нам больше нет необходимости, – приторно улыбается жена олигарха Райского. – Вы свободны. Вадим, мы же договаривались, что прислугу нанимаем по внешнему виду. Должна быть эстетика во всем. Вы, Ольга, не соответствуете критериям этого дома. Ничего личного, простите…
– Мама, Оля моя подруга, – шепчет Сашуля, глядя на мать полными слез глазенками. А Райский… Райский молча играет желваками.
– Малыш, твои подруги не могут быть тетками в центнер
