большое желание остаться с Шереметьевым здесь, в академии. Провести с ним новый год и все три недели наедине. Только я и он.
Я осмотрела территорию в поисках своей машины. Роскошные автомобили с личными водителями выстроились вдоль дороги к воротам.
Моя грудь болезненно сжалась. Мне придется вернуться. Причем я умоляла Дашку провести со мной новогодние каникулы. Но она уже упорхнула к своим, оставив меня наедине со своими невеселыми мыслями на следующие три недели.
Я пытался заснуть по дороге, но не могла отключиться. Я не переставала проверять телефон на сообщения от него. Не переставала проигрывать наш почти-что-секс. Не переставала думать, как прожить три недели без него.
Я расстроилась, что мы так и не стали близки. Ведь он знал, с кем мне придется связаться и жить после академии. И все равно не взял меня!
Но я всегда буду помнить, как он хмурился, когда скрывал улыбку. Как пугал мое сердце до бешеного галопа, но никогда не обижал меня. Мне нравилось, что он вдвое больше меня и вдвое старше. Он мог поднять меня одной рукой и привести в любое положение, которое только можно вообразить.
Мне нравилось, что всякий раз, когда я смотрела на него, он предугадывал мое желание.
Перелет прошел незаметно. Было уже поздний вечер, когда показались крыши нашего большого дома.
Водитель открыл передо мной дверцу, и я вышла, сразу приближаясь ко входу.
Сегодня все было тихо, хотя до Нового года оставалось четыре дня.
Дворецкий встретил меня у двери и исчез с моей сумкой. Меня не было дома четыре месяца, но ничего не изменилось. Только я стала другой.
Если бы я не выросла здесь, то легко могла бы заблудиться в бесконечных коридорах, лестницах и комнатах.
Но я знала, куда шла.
Наша встреча должна была состояться в кабинете папы, где меня обрадуют чудесными новостями о помолвке и передадут контракт для ознакомления.
— Добро пожаловать домой, Катя, — улыбнулась мне мама, вставая из-за стола.
— Привет, — я натянула вежливую улыбку. — Вы правда рады меня видеть?
— Конечно, доченька! Это время было самым трудным для нас с папой!
Я перевела взгляд на молчащего отца.
— Труднее, чем у меня? Вас тоже заставляли мыть классы и коридоры? Все окна в общем зале? Выбивать матрасы общаги? Протирать решетку парковой ограды от пыли?
Чем больше я перечисляла наказаний, которые пережила под руководством Шереметьева, тем сильнее злилась. Это они, мои любящие родители, отправили меня в глушь, чтобы я терпела унижения о миллиардера-отшельника!
Ладно, под конец я уже не терпела, а жаждала его внимания, но вначале это было жутко!
И если бы они отправили меня в академию с целью подцепить Шереметьева, я бы им простила. Но Тимура — не прощу никогда.
Родители недоуменно переглянулись, но я не дала им время прийти в себя.
— Тогда обрадуйте же меня! Золушка в конце концов обязана получить принца на новогоднем балу. Так? Кого вы там выбрали мне в женихи? И самое главное, вы же придумали, как это оправдать передо мной? Почему мне с каким-то там отбитым на всю башку Тимуром будет лучше, а?
— Тебе лучше присесть, — прошептала побледневшая мама и снова посмотрела на отца.
Тот кивнул, но явно не предложению присесть, а чему-то другому. Сейчас узнаю, что они для меня приготовили.
Мама свела брови, хотя никогда так не делала, потому что на лбу появлялась глубокая складка, а она следила за своим лицом, чтобы не было ни одной морщинки.
— Месяц назад мы встретились с твоей подругой, — неловко начала мать.
— Подругой? — сразу перебила я ее.
— Алиса. Она приехала из академии навестить своих родителей.
Я меня дар речи пропал. Это Алиса моя подруга? Кто так решил?
— Мы приняли приглашение на обед от ее родителей и мило побеседовали. Она очень воспитанная девушка, поделилась с нами твоими успехами. От нее мы узнали, что ты встретила в академии Тимура и полюбила его.
— Что?! — закричала я и вскочила. — Она сказала? Сказала, что я трахаюсь с ее Тимуром?! И вы поверили?
Мама снова с беспокойством посмотрела на папу, тот хлопнул по столу ладонью и я сразу умолкла и села. Папу сердить не стоило. Не было ни одной причины, по которой папу стоит волновать.
— Да… Мы расспросили Алису про Тимура. Его родителей мы очень хорошо знаем. Он из хорошей семьи. И раз уж вы с ним…
Я застонала, пряча лицо в ладонях.
— Я с ним не встречалась! Алиса отомстила мне и своему парню. Как вы не понимаете? Нужно срочно разорвать с ними договоренности. Я не выйду за него замуж!
— Это невозможно, — твердо сказал отец. — Это не просто брачный договор, Катерина, это слияние двух семей и двух капиталов.
— Как вы могли? — всхлипнула я. — Не спросив меня? Поверили какой-то посторонней девчонке, которую выгнали из академии за убийство!
— Убийство? — вскрикнула мать.
— Да! Эта воспитанная девочка убила летучую мышь и подкинула мне в комнату!
— Всего лишь мышь, — надменно проворчал отец. — Это не убийство.
— Это убийство! — не согласилась я. — А вы… вы поверили ей. Она вами воспользовалась!
— Замолчи! — рявкнул отец, и мы с мамой вздрогнули. — Как бы то ни было, вы с Тимуром теперь помолвлены. Помолвку не разорвать. Найди с ним общий язык, ты же умненькая девушка. Научись нравиться парню, и все у вас наладится.
— Я. Не. Хочу!
Больше я слушать их не стала. Вскочила со стула, развернулась и убежала в свою холодную пустую спальню.
Боже, кто мог подумать, что месть Алисы будет так ужасна?!
Только не я.
Написала сообщение Шереметьеву. Пусть он знает, что Алиса подставила меня гораздо сильнее, чем мы думали, но он не ответил.
Следующие четыре дня я спала, ела, смотрела фильмы и на грани отчаяния проверяла свой телефон.
Шереметьев не давал о себе знать. Я знала, что он тоже совершенно один, но не понимала, почему игнорирует меня. Мне так хотелось поделиться с ним своими мыслями! Например, я не понимала, что делать дальше. Бороться за свободу? Принять неизбежное? Бежать?
Но куда, если бежать я могла только в одно место — к нему! А он не нашел даже минутки ответить мне…
Мама принесла приглашение на торжественный новогодний ужин в каком-то
