тот момент показался ей во всем виноватым — да и по сей день кажется. Ее лояльность к бывшему зятю раскололась и рухнула со страшным грохотом, словно от землетрясения, и посреди обломков она так ругала и проклинала Миху и желала ему таких «благ», что в конце концов даже меня повергла в отчаянно-несогласное недоумение.
— Хватит его винить… — всхлипывала я — сама его защищала…
— Да когда я его защищала-то?
— Сама говорила… я во всем виновата… работаю много… мужик сбежит…
И когда Миха сбежал, хоть, строго говоря, он не сбежал, но — да, мама высказывала мне.
А твой мужик, отец мой, в смысле, тоже из-за этого сбежал? Из-за того, что ты много работала? Уроки на дом брала, что ли… Контрольные проверяла, вместо того, чтобы ковыряться до изнеможения в сносках его хабилитаций…
Нет.
Нет, люблю я свою маму и даже все дерьмо этого мира не заставит меня бросить ей в лицо такое. И тогда тоже не заставило. Но уверена, посреди всех всхлипываний и стенаний она форменно почувствовала тогда тот вопрос. Немой вопрос во мне.
Нет, не винила я ее никогда за уход отца. И в тот момент, если обвинила мысленно, то тотчас же прогнала те обвинения. Под зад их пнула, чтоб не возвращались больше.
Мама плакала тогда вместе со мной и с тем нашим с ней продолжением, которому не суждено было продолжиться.
— Дочечка, это я во всем виновата…
— Да ты-то тут при чем?
— Ге-ны, — заикаясь, говорила мама. — У меня ж тоже выкидыш когда-то был.
Голос ее неровный. Лицо, опухшее от слез и новые слезы — следом. У вот уж я ее утешаю:
— Мамочка… мама… ни в чем, ни в чем ты не виновата. Так просто бывает.
Бреду под дождем и с нехарактерной для меня сладостной горечью окунаюсь в шквал этих воспоминаний, но прежде «спроваживаю» маму на том конце связи, чего делать обычно не люблю. Смутно понимаю, что, раз постучалось, то прочувствовать мне это нужно самой, наедине с собой, дождем и холодными ртутными шариками. А мама уже достаточно наплакалась когда-то, теперь ее надо утешить и успокоить. Так просто бывает… Под дождь попала — сама виновата. Чего не брала зонтик?..
По возвращении в Буда Хауз, изрядно вымокшая, осознаю, что сегодня мне больше никого-никого не хочется видеть. Пускай ищут меня с фонариками. Хоть всем Аквариусом ищут. Пусть думают, что я все еще трещу с ка-эф-вэшниками и встреча затянулась.
Забуряюсь в конфи на пятнадцатом этаже. На самом деле оно ведь меня ждало: мне удается пробраться незамеченной. Подальше от всех, пока высыхают мои волосы, отчитываюсь о походе в КаЭфВэ, о предстоящих шагах. Волосы фактически высохли, когда оттуда же делаю ВиКо с «клинрумами» и Йеноптиком. После этого у меня получается улизнуть с работы.
Кати, так ты уже дома?.. — недоумевает после также подключавшийся Мартин.
Еще нет, но скоро буду.
Дома меня ждет горячая ванна, в ванне — Ремарк, а после — дорогой тоник для лица, пришедший недавно. Намечаю сегодня развернуть и апробировать проф-набор для маникюра-педикюра, подаренный Эрни мне на днюху. Набор хороший — видать, братишка перед покупкой основательно перелопатил рецензии в Сети. Помню, меня это тогда тронуло.
Мой следующий день рождения уже скоро. Кошмар — неужели почти год прошел, а я так и не нашла времени на себя и братишкин подарок? Ускоряю шаг. Скорее в ванну, а затем — ухаживать за собой. Любить себя. Скорей.
Решаю ничего не пить, потому что так и не завела привычки лечиться этим делом. Нет, думаю, мне вполне хватит семейной упаковки клубничного мороженого. Да, я такая — когда конкретно прибьет, я готова достать его откуда угодно.
Я форменно вижу, как беру мороженое у ларечницы Викиты, чуть ли не ощущаю сладкий холод везде во рту и фантомную ледяную сладость на языке — и ускоряюсь, бегу почти.
Тут в мои пальцы требовательно вплетаются другие, крепкие и цепкие пальцы.
— Ко мне бежишь? — осведомляется Рик. — Побежали скорей. Дубак — стоять тут, ждать тебя.
***
Глоссарик
степ-план — пошаговый план
архикады — визуализационные файлы, составленные в программе для архитекторов ArchiCAD
плоттер — принтер больших размеров для печати векторных изображений
ту ду лист — список задач, которые нужно выполнить
Объединенный Ипотечный — Объединенный Ипотечный банк
Галери Лафайетт — крупный торговый центр-шопинг молл в центре Берлина
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Клубничное диско
— Ри-и-ик! О-о, Ри-и-ик!
— Хрена се… че, имя мое вспомнила?.. — ворчит-подначивает он. — Ну давай, давай… делай…
Я «делаю» его бедрами, он встречает меня членом. Откидываюсь назад под его одобрительное мычание — он нагибает меня к себе, тянет к себе мои груди, чтобы пососать каждую, отделать сердитым, голодным вакуумом до пунцового рдения.
— Да, кончай… — похлопывает меня при этом по попе.
Его инструкции не нужны — я сама знаю, что мне делать. Наскакиваю на него со стоном и сладким смехом — несказанно приятно, как при этом он еще мнет меня носом и шныряет между моих сисек, а сам ворчит.
И что тебе надо?..
«Что мне надо, что мне надо» — это мне и надо. И я хочу, чтобы этот кайф не кончался.
Я оказалась слабее этого желания, пожертвовав ему свой вечер в пене и в клубнике. Вместо своей уютной ванны с велнес-гаджетами дала затащить себя в его прокуренную хату, в извечно смятую постель. В ней предложила себя, дрожа, как в первый раз, хоть уже и далеко не в первый. Отдала себя — и куда-то делись ртутные шарики, а депрессивные воспоминания стерлись — их вмяли в пространство, только что размяв меня.
Затем — мы только что благополучно взорвали его кровать, вернее, его складной матрац — отлеживаемся. Замечаю, что сегодня у него даже простыни нет — на чем это мы только что?..
Холодно, твою ж мать, зима на носу. А
