— Ты ведь осознаешь, что ты сногсшибательна? — говорит он моему отражению, и я прислоняюсь к нему спиной.
— У меня появляются морщины.
Он обвивает меня руками.
— Какая чушь.
— Моя кожа портится от сценического грима. — Я сплетаю наши пальцы вместе, а он тем временем прислоняется подбородком к моему плечу.
— Моя тоже, и что?
— На днях я обнаружила волос на своем подбородке. Длинный, темный волос, торчащий из веснушки. Я официально превращаюсь в ведьму. Беги, пока можешь.
Он смеется и прижимается носом к моей щеке.
— Я больше никогда не убегу. И, пожалуйста, перестань пытаться убедить меня в том, что ты далека от абсолютной красоты, потому что это не сработает. Ты идеальна. Всегда была. Всегда будешь. Прямо как сейчас: с дефектами на лице, морщинами... ведьминскими волосами на подбородке и так далее.
И вот так просто он заставляет все мои воображаемые несовершенства исчезнуть.
— Ты необъективен, — говорю я, отступая от него и нанося на лицо немного пудры.
Он прислоняется к столику и смотрит.
— Совершенно необъективен и горжусь этим. Нанеси немного блеска для губ.
Я поворачиваюсь к нему.
— Что? Ты же только что сказал, что я нравлюсь тебе естественной.
— Так и есть. Еще мне нравится смотреть, как ты «дуешь губки», когда наносишь помаду. Это чертовски сексуально. — Он выдвигает стул и садится на него. — Вообще-то, нанеси ее, потом сотри. Потом снова нанеси. Просто продолжай повторять процесс, пока я не скажу остановиться. К твоему сведению, нам позволено здесь задерживаться.
Я улыбаюсь и беру свой блеск. Затем я вынимаю кисточку и протягиваю ему.
— Этого ты хочешь, большой мальчик? Чтобы этот губчатый, влажный кончик двигался по поверхности моих губ? Тебя это заводит?
Все его тело напрягается, и он упирает руки в бедра. Затем он закрывает глаза и ставит локти на колени, потирая лицо.
— Ты дразнишь меня мысленными образами, против которых, тебе прекрасно известно, что я бессилен. Три года целибата ничего не значат для тебя, женщина? Я сейчас пытаюсь справиться с очень коротким запалом.
— Я видела твой запал, и он определенно не короткий.
Он хмыкает и идет в мою уборную.
— Подожди. Это не займет много времени.
Я смеюсь, когда он хлопает дверью.
Примерно через три минуты он возвращается. Он садится на диван, пока я заканчиваю собирать свою вещи.
— Ну, тебе нравится доктор Кейт? — спрашивает он, возвращая наш разговор в разумные рамки приличия.
— Она великолепна, хотя немного странно называть ее – доктор Кейт? Мне почему-то кажется, что у нее должно быть свое шоу, как у доктора Дрю.
— Ага, но в отличие от доктора Дрю, Кейт – ее фамилия.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.
— Я думала, это ее первое имя.
— Так и есть.
— Но... это значит ее полное имя...
— Кейт Кейт. Ага, она вышла замуж за какого-то крупного застройщика – Уильяма Кейта.
— Ха! Полагаю, было бы то же самое, если бы я вступила в брак с Тейлор Свифт. Она бы стала Тейлор Тейлор.
В его глазах появляется блеск.
— Ох, давай-ка углубимся в эту тему. Какой была бы ваша брачная ночь?
Я шлепаю его по ноге.
— Нет, серьезно, — говорит он и подается вперед. — Я правда хочу знать. Начни с того момента, когда вы страстно целуетесь и срываете друг с друга одежду.
Я смеюсь и продолжаю собирать вещи.
Он наблюдает за мной в тишине несколько минут, затем говорит:
— А если мы с тобой поженимся, ты возьмешь мою фамилию? Или ты ждешь, что я стану Итаном Тейлором-Холтом.
И тут вся кровь отливает от моего лица.
Он смеется.
— Кэсси, расслабься. Я не делаю тебе предложение.
— Ох. Ладно. — Мои легкие возобновляют работу.
Он одаривает меня кривой улыбкой.
— Пока что.
Я устраиваюсь в огромном кожаном кресле в то время, как доктор Кейт скрещивает ноги. Она выглядит так словно снимается в рекламе сексуальных очков в роговой оправе. Идеальная блондинка в дизайнерских туфлях.
— Привет, Кэсси. Как дела?
— Нормально.
Доктор Кейт скептически смотрит на меня. Мне не положено прибегать к бессмысленным автоматическим ответам. Я должна описывать свои чувства, как можно честнее. Выявить и бороться с ними.
— Хм... ладно, я... на взводе. В смятении и меня немного тошнит.
— Хммм. — Мой самоанализ вознаграждается улыбкой. — Как прошел спектакль?
— Хорошо, полагаю. Предпоказ был тепло принят. Шумиха в городе позитивная.
— Премьера сегодня вечером, верно?
— Да.
— Какие у тебя ожидания?
— Я буду трепать себе нервы. Потом я сделаю парочку упражнений по концентрации и попытаюсь убедить себя в том, что я могу превратиться в кого-то настолько совершенно другого, что мои буйные страхи станут практически незаметными.
В этот раз она одаривает меня искренней улыбкой.
— Ну, это кажется утомительным. Как Итан?
— Настолько терпеливый, что бесит. Понимающий. Абсолютно спокойный. В отношении нас, по крайней мере. Из-за спектакля он нервничает, конечно же.
— Звучит так, словно его терпение расстраивает тебя.
— Так и есть. Ему так чертовски легко все дается.
— Уверена, это не так, он работал над этим долгое время. Это только твой пятый сеанс. Думаю, ты замечательно справляешься.
— Правда?
— Да. Я впечатлена твоим отношением к этому процессу.
— Я хочу стать лучше.
— Знаю. И это фантастическая платформа, на которой можно выстроить свое исцеление.
Я разглаживаю свою юбку уже в десятый раз. Это никак не ослабляет мое напряжение. Доктор Кейт терпеливо ждет. Она знает, я начну, когда буду готова.
— В общем, — говорю я. — Он снова мне снился вчера. То, каким он был раньше. Я вижу так много параллелей между тем, каким он был тогда и тем, какая я сейчас.
— Какой ты себя нынешнюю видишь?
— Отстраненной. Отчаянно желающей защитить себя.
— Было ли когда-нибудь время, когда ты чувствовала, что у тебя получается защищать себя?
— После нашего первого расставания, да. Какое-то время.
Она пишет что-то в своей записной книжке, прежде чем снова смотрит на меня.
— Если ты мысленно представляешь себя в тот период времени, то каково это?
Я думаю несколько секунд.
— Когда он впервые разбил мне сердце, я попыталась превратить себя в крепость. Замок с высокими, непробиваемыми стенами.
— И какова была роль Итана в этом сценарии?
— Он был той самой... непреодолимой силой, и как бы высоко я ни возводила свои стены, он все равно умудрялся найти вход внутрь.
— Значит, ты боролась, чтобы не пускать его.
— Каждый божий день.
— И когда ты снова вступила с ним в сексуальные отношения, это стало сложнее?
— Да. — Тысячу раз, да.
— По твоей аналогии, ты пыталась быть непробиваемой. Что изменилось?
Все.
— Он попросил меня открыть дверь.
Я просыпаюсь от покалывания, глубокого и настойчивого. Затем я чувствую прикосновения губ на шее, рук – на груди, а что-то твердое прижимается к моей заднице, и тут я вспоминаю...
Итан встретил меня в аэропорту.
Итан, спросил, можем ли мы попробовать снова.
Итан сказал, что любит меня.
Итан сказал, что останется на ночь, чтобы заняться со мной любовью утром.
Вот и утро... и он не ушел. Не испугался. И, похоже, он намерен выполнить свое обещание.
Я воодушевлена, особенно тем, как он держит меня. Словно он обнимал меня всю ночь и сдерживался, чтобы не прикасаться ко мне таким образом.
Он продолжает целовать и посасывать. Я тянусь рукой назад и запускаю пальцы ему в волосы. Когда он нежно покусывает мое плечо, я мысленно отмечаю, что хочу всегда просыпаться так.
Он издает низкий, полный отчаяния стон, продолжая тереться об меня. Я хочу его так сильно, что мне становится некомфортно.
— Доброе утро, — говорю я хриплым голосом.
