Владимир моих доводов не услышал. Вернее, услышал, но не посчитал их достаточно убедительными для того, чтобы поспособствовать моей скорейшей выписке. Я даже повздорила с ним по этому поводу. С досадой посмотрела на смартфон и не сдержала вздох. На улице уже темнело. Обычно Владимир звонил мне перед сном, и мы подолгу разговаривали обо всем на свете, но сегодня телефон упорно молчал.
— Не больно-то и жду, — проворчала я, скрестив на груди руки.
Обманывала. Ждала, причем не только звонков. Ждала каждой нашей встречи, с трепетом встречала его прикосновения, объятия и поцелуи. Может быть, не стоило обижаться на излишнюю опеку? Ведь Катя права, Владимир по большей части к людям равнодушен. И это даже мягко сказано. Но для тех, кто ему дорог, он делает все.
Послышался негромкий стук в дверь, и в палату заглянула моя пухленькая медсестра-болтушка. За три дня нашего знакомства мы неплохо поладили. Ее звали Лиза, и она всем приходилась чем-то вроде местного радио, в каждый визит принося свежие новости. Можно было и телевизор не включать!
— Мариночка, не спишь? — улыбнулась она и впорхнула в комнату. — Давай-ка надевай то красное платье, что у тебя в шкафу пылью зарастает.
Видимо, она имела в виду то самое платье, в котором меня привез в больницу Владимир. Другой одежды у меня тут не было.
— Зачем? Уже поздно.
Не говорить же, что звонка жду так сильно, что терпения уже не хватает.
— Пошли, говорю. Подышишь свежим воздухом!
— Так не выпускают уже, времени много!
— Это смотря куда пойдешь. Давай-давай, там ненадолго. Мне помощь твоя нужна, больше обратиться не к кому. Надя в анестезиологию убежала, там дел невпроворот, Лена на посту должна остаться. Из молодых, сильных и смелых ты одна у меня на этаже.
Эх, ну раз помочь надо, не переломлюсь. Влезла в платье, волосы расчесала и потопала к двери. Лиза преградила мне путь, вперив в меня строгий взгляд.
— Ты что, собралась в тапочках идти? Туфли надень. Нам на улицу придется выйти.
Недовольно поморщилась, но в босоножки взлезла, за что получила одобрительную хитрую улыбку. И мы пошли потихонечку по коридору прямиком к лифту.
К моему удивлению, оказавшись в кабинке, Лиза нажала кнопку самого верхнего этажа. Я непонимающе захлопала глазами и уточнила:
— Нам разве не вниз?
— Не-а, — загадочно подмигнула она и стихла, не ответив больше ни на один мой вопрос.
Мы вышли в предлифтовую и свернули на лестничную площадку. Я замерла на ступеньках, когда полненькая медсестра начала подниматься на последний пролет, упирающийся в железную дверь, ведущую на крышу.
— Мы куда?
— Идем-идем, немного осталось.
— Там же крыша.
— Ага, мне тут надо кое-что подвинуть, одной не получается.
И для этого я туфли надела?
— Ну, ты чего встала? Давай побыстрее. Вопрос жизни и смерти, так сказать!
Нерешительно пошла за Лизой, чувствуя себя крайне глупо. Надо бы поучиться людям отказывать, чтобы по вечерам не лазить по крышам.
Медсестра вставила ключ в скважину, дыша при этом так тяжело, будто она не один лестничный пролет прошла, а кросс на пять километров пробежала. Отворила дверь и пропустила меня вперед.
Я шагнула на ровную поверхность и вдохнула полной грудью свежий воздух. А за спиной с тяжелым скрипом захлопнулась дверь. Челюсть упала на пол. Я в шоке обернулась и поняла, что стою на крыше одна, а с обратной стороны щелкает замок. Это что за шутки такие?
— Это что за новые способы реабилитации такие? — Я стукнула кулаком по двери.
— Приятного вечера! — пропела мне Лиза таким сладким тоном, будто я всю жизнь мечтала переночевать на крыше и недавно проболталась ей об этом.
— Это уже не смешно, откройте! — потребовала я, но кажется, меня уже никто не слушал.
Что ни день, то новая напасть! Стоять на крыше и горланить, выкрикивая прохожих? Нет уж, я к краю не подойду. Высоко!
Сзади кто-то кашлянул, и я резко обернулась с громким «Ой!». Правее от входа стоял Владимир, немного смущенно мне улыбаясь. А за ним — большая, сверкающая в вечерних сумерках арка. А точно ли я была на крыше? Это больше походило на зал для романтического свидания. Вокруг все сияло серебристыми бликами, стоял накрытый для двоих стол. Слова застряли где-то в горле, дыхание сперло. Я не могла поверить своим глазам.
— Привет, — первым нарушил тишину Владимир.
Его голос звучал непривычно взволнованно. Я кивнула в ответ и снова осмотрелась вокруг.
— Это… это… — Я даже сказать ничего не могла. — Как ты провернул подобное?
— С большим трудом, — ухмыльнулся он, делая ко мне шаг и протягивая руку. — Смотри только персонал не выдай. Они в моих сообщниках.
Позволила Владимиру увести меня ближе к арке, внутри которой стоял накрытый на двоих стол. Господи, он, наверное, на организацию этой красоты весь день потратил!
Невесомая органза арки чуть волновалась от легкого теплого ветерка, привораживая взгляд голубоватым сиянием крохотных диодов. Мне почему-то вспомнилась ночь на берегу океана, где мы любовались такими же маленькими огоньками в воде — морскими ночесветками…
Присела на стул, который для меня выдвинул Владимир.
— Тебе нужно было предупредить… — пролепетала я, неосознанно разглаживая платье.
— И испортить сюрприз? — Он сел напротив.
— Я бы подготовилась.
— Марина, ты выглядишь прекрасно в любом наряде. И особенно… без него.
Это смелое заявление сопровождал яркий проблеск в серых глазах.
Я моментально побагровела, а сердце пропустило удар. Даже представить не рискнула, что сейчас в голове у этого мужчины. Невольно поерзала и смущенно прочистила горло, вызывая у него легкую улыбку. Ну не говорить же спасибо за такой крепкий комплимент?
— Поужинаем? — перевел тему Владимир. — Здесь исключительно диетические блюда. С твоим врачом все согласовано.
— Так он тоже в курсе? — ахнула я.
— А ты всерьез подумала, что я смог бы провернуть подобный фокус без разрешения руководства?
— Честно говоря — я в шоке!
— Как и я. В жизни не вытворял ничего подобного… — признался Владимир.
— Даже интересно, чего тебе это стоило.
— Это большой секрет, — ухмыльнулся он.
— В любом случае ты мог дождаться моей выписки.
— Я и так потерял четыре с половиной года, Марина. Впредь не хочу терять и дня.
Попыталась спрятать глупую улыбку, но она так и лезла к ушам. Чтобы не лепетать в ответ глупости смущенной школьницы (а именно так я сейчас себя ощущала), я заняла рот едой. Это было самое необычное и в то же время самое восхитительное свидание в моей жизни. Не могу сказать, что их было так уж много, но все-таки мне было с чем сравнить. Думала, удивить меня больше, чем я уже удивлена, невозможно, но сильно ошибалась. Стоило положить вилку на тарелку, в воздухе заструилась легкая мелодия скрипки. С изумлением вытаращила глаза на музыканта, что появился словно из ниоткуда, и узнала мотив той самой песни, под которую мы кружились в медленном танце на свадьбе Кати и Дмитрия.
— Потанцуем? — Владимир протянул мне руку, вытягивая из-за стола.
— Наверное, я сплю, — прошептала я дрожащим шепотом, когда он закружил меня в танце.
— Можешь ущипнуть себя, как тогда, в нашу первую встречу.
— Не напоминай…
— Еще чего. Ты тогда была такой счастливой и сияющей. Ты меня ослепляла…
— А мне казалось, я тебя раздражала.
— Нет, Марина. Я просто старался держаться от тебя подальше, чтобы не обидеть. Не справился.
Я промолчала, опуская взгляд на ворот его рубашки. Владимир замер, останавливая наш медленный танец, коснулся ладонью моей щеки и вкрадчиво прошептал, заставляя мое сердце трепетать:
— Я бы отдал все, чтобы вернуться в прошлое и сделать тебя счастливой еще тогда. Но могу лишь обещать, что сделаю это в нашем совместном будущем. Впредь я никогда не посмею обидеть тебя, Марина. Обещаю.
Надеюсь, Владимир успел сказать мне все, что запланировал. Потому что говорить ему я больше не дала. Поцеловала в губы с небывалым рвением, получив в ответ неистовые жадные объятия. Мы все целовали друг друга, не в силах насытиться. Это был чистый восторг.
