спросил я. Рядом проехал грузовик, и мой вопрос чуть не утонул в шуме колес.
– Отправиться домой или праздновать с командой победу, – она говорила резко, но тон моего голоса подействовал на нее успокаивающе. – Я хочу побыть одна и чтобы за мной не увязывался хвостом молчаливый хоккеист.
– Я не уйду, – четко и уверенно сказал я, не давая ей возможности возразить мне. – Куда я тебя одну вдоль дороги отпущу? Тут полно неадекватов. Ночь. Нет, пожалуй. Если хочешь, иди, а я последую за тобой.
– Ну и пожалуйста, – она фыркнула и пошла дальше. Она шла и поднимала пыль от злости. Пнула камень. Я видел, как я надорвал пластырь и теперь эмоции Джи лились через край. Ей хотелось выговориться, и мне оставалось только ждать момента. – Как она могла вернуться спустя столько лет?
– Кто эта женщина? – я решил сыграть в дурачка. Если Джи узнает, что я в курсе ее появлении в городе и молчал, – мне крышка.
– Моя мать, – резко бросила она. – Мне было девять лет, когда она отправилась покорять мир. Покорила, как видишь. Решила вернуться. Нет. Я не понимаю, откуда в ней столько наглости и безответственности. Она бросила нас. Двоих! Столько лет назад! Так давно, что я и посчитать не могу с ходу.
– Четырнадцать… Четырнадцать лет назад, – тихо добавил я и чуть не спалился в своем знании ее проблемы. Она остановилась и развернулась ко мне. Ее тушь потекла, а помада размазалась. Я хотел протянуть к ней руку, но все же сдержался. Она бегала по мне глазами.
– Ты только представь! Ее не было, когда с нами случилась эта беда, отцовский инсульт. А как много вещей в моем взрослении она пропустила? Да мой отец измучился, прося помощи у знакомых женщин помочь мне с выбором первого лифчика! Я уже не говорю про другие проблемы! – она топнула ногой в одолевающей ее злости. – И что вот она пришла? Мне двадцать три года! Двадцать три! У меня есть где жить. Есть работа. Даже парень есть! Все, что необходимо! Зачем мне мать, которая ничем не лучше незнакомки. Если она хочет снять камень вины со своей груди, обойдется!
– Ты и не обязана облегчать ей жизнь… – я поддакивал, понимая, насколько бы ни были абсурдны ее слова и умозаключения, надо соглашаться. Впрочем, пока что мне не приходилось врать самому себе и Джи.
– Вот именно! Я не обязана! – она крикнула, развернулась и вновь пошла по дороге. А я за ней. – Она не посчитала своей обязанностью быть со своей семьей, своим ребенком. И может, в девять лет я не понимала многих вещей… Хорошо, у тебя не клеилось с мужем, хотелось сменить место. Черт возьми, хорошо! Но почему она бросила меня? Я не игрушка, которую можно поставить на полку! А потом взять через четырнадцать лет. Ладно, кому это я говорю? Машинам? Скоро и ты меня бросишь.
– Не брошу, – не подумав, ответил ей я. Словно забыл разговор с рекрутером, словно забыл об ответственности и собственных амбициях.
– Не надо мне врать. Хватит с меня всей это лжи, – она резко остановилась и направилась прямо на меня. Я встал как вкопанный, готовый говорить правду, готовый принять последствия. – Давай расскажи мне, под каким номером ты будешь играть за национальную сборную. Не смей врать. Говори как есть.
– И не думал врать тебе, – я смотрел на нее сверху вниз. Только… Только сейчас я понял, что она стояла в моей кепке. Этот факт неожиданно так поразил меня. – Надеюсь, мне оставят мой номер. Люблю цифру тринадцать.
– Вот и все, Тео. Как и говорил мой папа, – из ее глаз побежали слезы. В этот раз я не удержался и поднял руку, чтобы стереть их. Удивительно, но она позволила это сделать. – Ни в коем случае не отказывайся. Я брошу тебя в ту же самую секунду, как ты озвучишь это намерение. Знай. Я не позволю тебе пренебречь мечтой. Не таким человеком я хочу быть. Не буду ставить ультиматумы.
– Джи, мы достаточно взрослые люди, чтобы решить эти проблемы, – прошептал я и заметил, как она сделала шаг назад. – Понятное дело, будет нелегко. Кто вообще рассчитывал, что будет легко? Это не наш способ решения проблем. Не про наши жизни. Однако ты должна понять… Я не брошу тебя, как она.
– Ты так говоришь, потому что не представляешь уровень своей занятости, – на ее слова я скептически выгнул бровь. – Не в смысле, что ты не знаешь, как много ты будешь тренироваться. Реальность и желания в этом случае полностью несовместимы. Я буду ждать тебя в Торонто раз в месяц. Разве это отношения? А что мне делать остальное время?
– Я планировал видеть тебя чуть чаще, – я криво улыбнулся. – Да, мне необходимо переехать в Оттаву. И я собирался взять тебя с собой. Потому что отношения на расстоянии не для меня. Я чуть не сдох от скуки и мыслях о тебе, когда кое-кто решил игнорировать меня. С тобой лучше бить посуду, чем быть на расстоянии.
– Исключено. Я не могу оставить тут отца, – она покачала головой. – Нет и еще раз нет. Ты уж прости, Тео, но не все тут профессиональные и успешные спортсмены. Кто-то работает за минимальную ставку на мойке. Мне необходимо не только следить за отцом, но и платить по счетам, закрывать долги. Я понимаю, что теоретически возможно наличие такой же мойки в Оттаве и еще какой-нибудь работы, и все же мой отец не способен жить самостоятельно.
– Ты только не начинай… Драться, но… – я закусил губу и широко улыбнулся. – У тебя больше нет долгов.
– В смысле? – она явно не понимала, что происходит.
– Когда ты была на смене вчера, я не сразу поехал в бар… После тренировки я заскочил к твоему отцу на несколько минут и выкрал… – Ох, сейчас точно начнется. – Я выкрал твою коробку со счетами и с позволения мистера Андерсона сделал ее существование бессмысленным. – Ее глаза расширялись от удивления, и через секунду я получил свой первый удар в плечо. А у нее поставленный удар!
– Что? Как ты посмел! Тео! Черт тебя подери! Нет! Я все верну! – она начала кричать и колотить меня куда придется. В ней, конечно, много прыти и злости, вот только я все же оставался игроком в хоккей, и ее удары были для меня вроде дуновения ветра. Просто позволяю ей выместить злость. Она пока не знает, какой еще сюрприз я ей подготовил. Однако сейчас для него точно не время. – Я
