накрываю ноги. В какой-то момент Мир широко распахивает глаза. Наши взгляды встречаются. И я стою над ним, скованная, пока не затекает спина.
А утром первого января Тарута уезжает, чтобы вернуться и второго, и третьего, и ко мне на выписку он тоже приезжает. А после перевозит меня к себе, как и угрожал. Конечно, мне стоило отказаться… Вместо того, чтобы представлять Лену, куда бы я ни сунулась. К тому же дорога из пригорода до работы стала занимать гораздо больше времени, чем раньше. Но я проявила слабость. Меня даже почти не смутил тот факт, что Мир выделил для меня отдельную комнату. Хотя я и понимала, что он просто не мог привести меня в спальню, которую еще недавно делил с другой.
На самом деле осознание, чем Мир для нас с дочкой пожертвовал, приходит ко мне постепенно. Поначалу я стараюсь сделать все, чтобы он никогда не пожалел о своем решении. Но, к сожалению, все чаще вспоминаю намек Лены на то, что, не забеременей я его ребенком, у меня не было бы никаких шансов удержать такого мужчину. Хотя, ну правда, кого в семье удержал ребенок?! Я не знаю таких примеров. И потому по мере того, как я все сильнее в него влюбляюсь, во мне разрастается страх, что Мир уйдет… И нет, я не цепляюсь за него, не вгрызаюсь бульдожьей хваткой, скорее, напротив, учусь отпускать. Но при этом по максимуму беру то, что пока еще могу взять. Я узнаю его заново, стараюсь рассмешить, поддержать и скрасить быт. А еще я, зная, как это для него важно, проектирую сад. Фактически я кручусь как белка в колесе, не имея ни минуты свободного времени. Это не дает заскучать. Но что главное, не позволяет страху потери нашей малышки и самого Мира свести меня с ума окончательно. Я просто живу и как могу радуюсь. Старательно не замечая, как Мир иногда выходит, чтобы с кем-то поговорить по телефону, после чего возвращается хмурый и насквозь пропахший сигаретным дымом.
– Ого, – слышу за спиной и едва не падаю в развороченную клумбу. Мира не было целых две недели, и я просто не могла не воспользоваться шансом устроить ему сюрприз. Жаль, он вернулся раньше обещанного срока.
Оборачиваюсь. Окидываю беспомощным взглядом открывшееся пространство. Да, мы почти закончили, но ведь на дворе начало апреля, травам еще нужно взойти, высаженным деревьям и кустарникам – укорениться и окрепнуть. А беседке – построиться. Сейчас это все выглядит совершенно не так привлекательно, как будет спустя пару месяцев. Зона отдыха так вообще представляет собой печальное зрелище – очаг не достроен, садовая мебель запаздывает, про дорожки я вовсе молчу – мы только ждем бетонные плиты, которыми они будут выложены… Затея, которая еще совсем недавно казалась мне вполне удачной, теперь заставляет задаться вопросом – каким местом вообще я думала?!
Господи, я даже не утвердила дизайн-проект с клиентом. Не согласовала план посадок и смету.
Со мной, что, случилось помутнение рассудка?!
– Ты должен был приехать в четверг! – бурчу, стаскивая с рук рабочие рукавицы.
– Мне уехать?
Кажется, или голос Мира в самом деле приправлен изрядной долей веселья?
– Нет уж. Раз вернулся, то помогай, – брякаю я без особой надежды на то, что он включится.
– Например, чем?
– Можешь принести вон тот ящик. Мне нельзя поднимать тяжелое.
– А как ты справлялась до этого?
– У меня были помощники. Ты же не думаешь, что я сама здесь все перекопала, в одиночку раскидав пару десятков тонн земли?
– Иногда мне кажется, что при должном уровне заинтересованности ты бы и не такое смогла.
Какой-то сомнительный комплимент. Ну да ладно.
– Так ты поможешь?
– Переоденусь только. Отдохни пока.
Ну, да. Не в костюме же ему за пару тысяч долларов тут корячиться. Нет, он что, правда собирается взяться за лопату?! Взгляд прилипает к собственному отражению в окне. Боже, я выгляжу как пугало! Ну, почему так? Я же хотела встретить его во всеоружии. Приготовить ужин. Накраситься! А сейчас дома шаром покати. Я сказала – дома? Вот черт.
Все больше волнуясь, машинально поглаживаю живот. И тут это происходит снова – наша малышка толкается! Поначалу я сомневалась. Списывала все на перистальтику кишечника – настолько легким было это касание. Но со временем поняла – не-е-ет, это наша девочка. Наша крохотная принцесска. Услышала папу и оживилась, да? Хитрюля. А ведь вчера ни в какую не хотела, хотя заскочившая к нам в гости Наташка буквально упрашивала ее пнуть. Манюня на уговоры не поддалась. В итоге мы сошлись на том, что мелкой просто лень шевелиться – столько суши мы с Егоровой слопали.
Мир наверняка заметил, как жутко я отекла. Вот тебе и встреча при параде. Сам-то он даже после шестичасового перелета выглядит как огурчик. Да, морщинки стали отчетливее, да, костюм помялся, да, парфюм стал звучать совсем по-другому на взмокшей, разгоряченной духотой коже, и проступила легкая небритость, но это лишь добавило ему шарма. Ну, или же мне так кажется, потому что я влюблена в него как кошка.
Мамочки, а если он на меня злится? Что если Мир вообще все это видел совершенно не так?! У него сложный участок. На котором удалось сохранить множество старых деревьев. И потому я решила, что здесь категорически нельзя разбивать классические цветники, используя в проекте выверенные четкие линии и правильные геометричные формы. Вместо этого я обратилась к идее дикого цветника, внеся в композицию некоторый хаос. Впрочем, ладно… Не некоторый. Это просто безумие. А-а-а!
– Я заварил чай. Будешь?
– Только быстро. Нужно закончить, пока не похолодало к ночи.
– Давай на скамейку присядем.
– Нет! – излишне экспрессивно возражаю я. Скамейка расположена впритык к участку Зои Константиновны. Еще не хватало, чтобы она меня заметила.
– Ну и долго ты собираешься прятаться от соседей? – замечает Мир, ничуть не щадя моих чувств.
– Я не прячусь.
– Ага, – хмыкает он.
– Глупый разговор. Лучше скажи, как тебе… это все? – верчу рукой.
Пойдя навстречу моим капризам, Тарута располагается на деревянных ступенях дома, вместо того, чтобы пройти к скамейке. Откручивает крышку на термосе и, разлив чай, протягивает мне чашку.
– Неожиданно.
– Не нравится? – нервничаю. – Слишком… хаотично? Ну, знаешь, постурбанизм в ландшафте набирает популярность во всем мире и…
– Я не сказал,
