— Что здесь происходит? — интересуется Сорайя.
— Я объясню, что происходит, — шипит Антониа. — Этот осел — причина, по которой я опоздала сегодня утром, и теперь он преследует меня!
Сдерживая ухмылку, Сорайя смотрит на меня.
— Вдобавок ко всему, он украл мои права!
А вот и гигантский красный флаг. Абсолютная бесполетная зона.
— Ради всего святого, — рычу я. — Я не крал твое гребаное водительское удостоверение и хорош обвинять меня в преследовании. Я здесь не ради тебя, и ты бы это поняла, если бы позволила вставить словечко.
Антониа скрещивает руки на груди и закатывает глаза.
— Да, конечно. А я — астронавт.
— Боже, надеюсь, что нет, — бормочу я. — Ты и мотоцикл-то водить не умеешь; а за штурвалом космического корабля я тебя даже представлять не хочу.
— Марко, прекрати, — отчитывает Сорайя, но в ее тоне слышится намек на юмор.
— Марко? Так вы знаете этого клоуна?
Сорайя хихикает.
— Знаю, — подтверждает она. — У нас ланч в 12. — она оглядывается на меня. — Ты действительно остановил девушку и выписал три штрафа?
— А мог бы и четыре.
Она наклоняет голову и бросает на меня раздраженный взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на Антонии. Со вздохом Сорайя произносит:
— Послушай, сегодняшний день оказался не самым лучшим, и ввести тебя в систему без твоего удостоверения невозможно, поэтому поезжай домой, а завтра попробуем все сделать.
Гнев исчезает с лица Антонии, когда она с опаской смотрит на Сорайю. Иной образ дикой женщины и, осмелюсь сказать, даже привлекательный.
— Это такой вежливый способ уволить меня?
Сорайя смеется.
— Если бы я тебя уволила, ты бы об этом узнала. — она указывает на себя обоими большими пальцами. — Королева второго шанса, помнишь?
Антониа не выглядит убежденной, и по какой-то причине я чувствую себя обязанным вмешаться.
— Да, Сорайя резину не тянет. Если бы она хотела, чтобы ты ушла, она бы попросила меня вывести твою задницу из здания.
Как только слова слетают с моих губ, я осознаю, что следовало держать рот на замке, потому что сумасшедшая девчонка ненавидит меня, и когда она разворачивается, ее взгляд доказывает именно это.
— С удовольствием бы на это посмотрела.
Сдерживая смех, я пожимаю плечами.
— Было бы забавно.
— Марко, оставь девушку в покое! — отчитывает Сорайя, но трудно воспринимать ее всерьез, когда она пытается не хихикать. Антониа неохотно исчезает в своем кубрике, чтобы забрать свои вещи, пока я обдумываю идею вернуться туда, где я остановил ее, чтобы проверить, лежат ли ее права на дороге.
Чувствуя на себе пристальный взгляд Сорайи, отбрасываю свою идею на задний план и сосредотачиваюсь на своей давней подруге.
— Что? — спрашиваю я.
Ухмыляясь, она качает головой.
— Ничего. Пойдем, я умираю с голоду, — говорит она, берет меня за руку, тащит к лифту и тычет пальцем в кнопку.
— Твой муж знает о нашем маленьком свидании за ланчем? Он же не появится волшебным образом в ресторане и не раскроит мне лицо правым хуком снова?
Да, подобное уже случалось.
Однажды Сорайя обратилась ко мне, чтобы заставить ревновать ее нынешнего мужа. Всегда услужливый друг, я добровольно предложил свои услуги и выдал себя за нового парня в ее жизни. Полагаю, наша миссия увенчалась успехом, поскольку красавчик вывихнул мне челюсть. Но я стараюсь оставить прошлое в прошлом. Я даже пожал парню руку и подарил им с Сорайей толстый конверт на свадьбу.
Я за то, чтобы быть выше этого.
* * *
Мы идем обедать в «Кац Дели». У них лучшая копченая говядина во всем Нью-Йорке, и это не мнение, а гребаный факт. Готов драться с любым, кто скажет иначе. Я наполовину съедаю свой сэндвич, когда Сорайя берет блокнот и вытаскивает ручку из своего декольте. Совершенно равнодушный к ее манерам, я откусываю еще кусочек, пока она просматривает какой-то список.
Около месяца назад она позвонила мне и попросила встретиться за ланчем. Лучшие друзья Сорайи и мои родственники, Тиг и Делия, через пару недель празднуют десятую годовщину своей свадьбы, и, поскольку в последнее время у них были тяжелые времена, Сорайя подумала, что вечеринка-сюрприз поднимет им настроение. Тиг — огромная заноза в моей заднице, но они с Делией — моя семья, а когда семье больно, то больно и мне. Кроме того, я всегда за хорошую вечеринку. Мы с Сорайей встретились два дня спустя после ее звонка и ежедневно общались по смс. Никогда мы столько не общались с тех пор, как она вышла замуж, и я осознаю, что мне ее немного не хватает. Ну и что с того, что ее муж — заносчивый бизнесмен, Сорайя — хороший человек, а хороших людей много не бывает, особенно когда в мире полно идиотов.
— Ты меня слушаешь? — спрашивает она, кончиком соломинки касаясь моего лба.
Понятия не имею, что она говорила, но киваю с полным ртом еды и тянусь через стол, чтобы схватить одинокий маринованный огурчик на ее тарелке. Это грех — тратить еду впустую.
— Итак, какие у тебя предложения? — настаивает она.
Бля*ь.
— По поводу? — отвечаю я. Она раздраженно вздыхает и перебрасывает свои волосы, похожие на волосы Покахонтас (прим. перев.: г-героиня одноименного мультфильма 1995 г), через плечо.
— Ты не слушал!
— Прости, повтори еще раз, куколка, — говорю я, застенчиво улыбаясь. Это жалкий утешительный приз за то, что я не обращал на нее внимания. Последнее, что сейчас нужно — чтобы синие кончики волос Сорайи стали красными. Тогда Грэм надерет мне задницу, придется планировать эту вечеринку в одиночку, и все превратится в дерьмо.
— Тебе нужно придумать способ пригласить Тига и Делию на вечеринку.
— Ого, — говорю я, чуть не задыхаясь. — Почему мне достается самая тяжелая работа? — Тиг и Делия владеют тату-салоном на Восьмой авеню, и, если не случится апокалипсиса, они ни за что на свете не закроют свое детище по моей просьбе.
— Кто-то же должен это сделать.
— И этот кто-то — я?
— Почему нет? Нужно придумать способ отвлечь их обоих от работы. — Сорайя делает паузу и хмурится. — Будь у тебя девушка, все было бы проще.
Причем тут девушка? Не вижу связи.
— Что-что? — спрашиваю я.
— Мы бы им сказали, что ты собрался сделать предложение или что-то в этом роде. Они ни за что не пропустили бы такое событие.
Сорайя права.
Как Антониа — бесполетная зона, так и гребаный брак тоже.
— Прекрасно, значит, брак и девушка отпадают, — говорю я ей.
Поверить не могу, что приходится произносить это вслух.
Сумасшествие, говорю вам. Весь гребаный женский род абсолютно чокнутый.
— Это просто позор, — выпаливает подруга, откусывая огромный кусок от своего сэндвича. — Я видела, как ты пялился на моего нового стажера и… — ее голос затихает, пока она жует. — …не пытайся отрицать или раскручивать какую-нибудь дерьмовую историю, которую рассказал ей. Проверял заднюю фару? Правда, Марко? Это лучшее, что ты смог придумать?
А мне кажется, получилось довольно креативно.
— И ты реально остановил ее и выписал ей все эти штрафы?
Я тупо смотрю на Сорайю. Она что, издевается?
— Я, по-твоему, сделал что-то не так?
Подруга пожимает плечами.
— Ну, зачем давать три штрафа. Черт возьми, ты мог бы просто отпустить ее с предупреждением. Особенно, если она тебе понравилась.
— Это моя работа — выписывать штрафы.
Сорайя закатывает глаза и откусывает еще один кусок от своего сэндвича.
— Ты коп, Марко, а не гребаная горничная, и Тиг рассказал мне историю про то, как ты остановил трех девушек за один день и взял у всех номера телефонов.
— Это было однажды, и я тогда только закончил академию, — возражаю, молча проклиная своего двоюродного брата.
Он хуже сплетницы.
— Значит, ты остановил моего стажера не потому, что она чертовски сексуальна?
Когда мы перешли от планирования вечеринки-сюрприза к тому, что я цепляю цыпочек?
