в свою жизнь глубже, чем кого-либо за последние годы, но это…
— Было частью терапии, — дополняет мою мысль Клэр, мягко перекладывая ладонь на руль в повороте.
— Да, — сцепляю пальцы рук и тяжело выдыхаю, — просто я чувствую какую-то давящую незавершенность. Будто мне было необходимо его узнать; не отпускать тогда; пытаться убедить в том, что моя влюблённость — это не какой-то перенос. Ты только представь: я вспоминала о нём тогда, когда любая секунда могла оказаться последней. Я призналась ему в чувствах после ночи, в которой меня чуть не убили. Я правда интересовалась им, серфила странички в надежде узнать что-то новое, личное, близкое. То, чего бы он никогда мне не открыл из-за профессиональной этики. Он смог запасть мне в душу, но не как терапевт.
— Что про всё это говорит твой нынешний врач? — блондинка вдруг пристраивается к автобусной линии, щелкая на аварийную кнопку. Берет телефон в руки и меняет маршрут.
— Он тоже ссылается на эротический перенос, — я непроизвольно пожимаю губы и качаю головой, отрицая эти мысли. — Что ты делаешь?
— Называй адрес клиники, поедем к Солсбери, — девушка не отрывается от карты, расплываясь в довольной улыбке.
— Что? Клэр, нет! Я не собираюсь снова выставлять себя влюбленной дурой, не хочу видеть его безразличную морду и переживать отказ ещё раз. Я ему не нужна: у него есть мой номер, но он ни разу не позвонил, даже не подумал узнать, как я себя чувствую, переживаю всё это и справляюсь. Давай поедем за кофе и чизкейками. Я больше не буду напоминать ему о себе.
— Пирс, — блондинка поднимает на меня свои проницательные, голубые глаза, что сияют решительностью, — ты занимаешься этим каждый день. Тобой пестрят все новостные ленты, вечерние шоу и обсуждения. Называй мне адрес клиники, я не могу смотреть на то, как тебя гложет вся эта недосказанность.
— Он не скажет мне ничего нового. Визит в клинику — заранее провальная идея, это неуместно и глупо. Хочешь, — вдруг мне в голову приходит идеальный компромисс, — я схожу на свидание с тем слащавым ведущим? Хоть сегодня ночью!
— Пирс, — она раздраженно вздыхает и поднимает руки, словно сдается, — хотя бы спросишь, какого черта он тебя поцеловал и свалил. Так дела не делаются.
И тут она попала в самое яблочко. Его губы на моих до сих пор не дают мне покоя. Я не знаю, как это правильно расценивать и понимать: и даже мой терапевт не является помощником в этом деле. Клэр знает, куда нужно надавить, чтобы добиться своего.
— Первый поворот на Борго Оньиссанти, — киваю подбородком в сторону величественного дома. — Не спрашивай у меня адрес: я живу здесь всю жизнь и мне проще провести нас по улочкам.
— Если разговор не задастся, сходишь на свидание с мистером в пиджаке? — хихикает блондинка, беспрекословно выполняя функцию личного водителя.
«Надеюсь, что Ричард даст нам шанс узнать друг друга в качестве людей, а не пациента и врача. Ведь целовал он меня явно, не как терапевт».
На мне черное шерстяное платье миди-длины, высокий воротник, колготки в цвет и сапоги на небольшом каблуке. Волосы отрасли в короткое каре, и я до сих пор не могу поверить, что не стала их стричь. Легкий макияж: подкрашенные коричневой тушью ресницы, матовая помада оттенка чуть темнее моего натурального.
Клэр паркуется рядом, обещает ждать меня столько, сколько потребуется. И я медленно, собираясь с силами, захожу внутрь. Здесь всё по-прежнему. Ничего не изменилось, кроме новой книжки в руках у Джессики.
— Господи, мисс, — она подскакивает с места, не сразу заметив меня, но тут же виновато улыбается, — извините. Просто сегодня больше нет записей, через час мы закрываемся, и я не ожидала, что кто-то ещё придёт.
— Ничего, — подхожу ближе и вижу, как она узнаёт меня.
Взгляд Джессики меняется. На смену неприязни и ревности, что сочилась из неё в прошлом, приходит сочувствие и уважение. Она как-то странно отводит взгляд и поджимает губы.
«Хочет попросить прощения за то, что тогда устроила? Ей стыдно? Или просто не знает, как правильно относиться ко мне после всего пережитого?»
— Вы к доктору Солсбери? — вдруг она собирается с силами и выдавливает из себя вопрос, нервно сцепляя пальцы рук.
— Если у него приём, то я подожду, — неторопливо киваю, пытаясь понять её реакцию: это точно не ревность, но что тогда?
— Нет, — она медленно качает головой и поднимает на меня виноватый взгляд, — он больше не работает здесь. Все его пациенты переведены на удаленную основу. Но Вы, наверное, пришли не по поводу сеанса.
— Верно, — признаюсь я и закусываю нижнюю губу. — Давно он ушел?
— Сегодня неделя, — Джессика смотрит на меня с легкой грустью и ненадолго замолкает.
— Спасибо, — вежливо улыбаюсь и разворачиваюсь к выходу, как вдруг блондинка продолжает диалог мне в спину.
— Я видела интервью с Вами, читала много статей. Извините, что нагрубила тогда. Не описать словами, насколько мне стыдно. Я бы очень хотела Вам помочь, но доктор никому ничего не объяснил, даже не сказал, в какую клинику переходит.
— Всё в порядке, — я поворачиваюсь к юной ревнивице и подмигиваю. — Надеюсь, что эта ситуация тожемногому тебя научила.
Стоило лишь выйти за порог клиники, как холодный ветер без промедлений захватил меня в свои объятия. Сейчас начало зимы, совсем скоро Новый год, и я впервые встречу его в одиночестве.
Без бесконечных сожалений, душащих проблем, сносящего всё на своем пути самобичевания и страхов. Моей новой и, наверное, единственной подруге не нужно ничего объяснять: Клэр видит моё состояние и выскакивает наружу, заботливо открывает дверь и смотрит на меня самым понимающим взглядом.
«Кто бы знал, что самые неприятные и случайные встречи могут быть такими важными в будущем».
— Я не знаю, — блондинка запрыгивает в машину, ежась от холода, — что он там тебе сказал, но это ещё не повод умирать. Поняла?
— Ничего, — чувствую, как внутри меня разрастается пустота, — он ничего не сказал. Его там просто больше нет. Солсбери уволился, нового места работы никому не сообщил.
— Тогда не всё потеряно, — Лагранж удивлённо вскидывает брови и тянется к моей сумке на заднем сидении. — Он же не умер. Позвони. Оставь голосовое сообщение, если сбросит. Никогда не поверю, что тебе нравится страдать от неопределенности и бесконечного копошения в своих мыслях.
Она протягивает мне черный кожаный шоппер, не отрывая требовательного взгляда от моих рук ни на секунду: немое подталкивание к действию активировано.
«Пути назад нет, но и мне не хочется отступать. Клэр права: вопросы никуда не деваются, Солсбери постоянно в них всплывает.
