любой момент. Не выдержу неизвестности, сорвусь с места и сорву всё. Нельзя.
Маша берёт трубку практически мгновенно, и от этого на сердце становится теплее. Эгоистичная радость и беспричинное счастье – то, что испытываю рядом со своей женщиной.
– Клим, – выдыхает, а в голосе нервозность. Хочется обнять её сейчас, прижать к груди и заверить, что всё будет хорошо. Объяснить, что я рядом, но приходится довольствоваться только голосом.
– Бабочка, – улыбаюсь, как чёртов идиот. И пусть она не видит меня сейчас, знаю, что чувствует. – Береги себя, Бабочка. Хорошо? Обещаешь?
Она всхлипывает, но держится.
– Не говори так…
– Как?
– Будто бы прощаешься. Не надо.
– Я люблю тебя, Бабочка. Больше всего в этом мерзком мире. Больше самого себя и жизни.
– Да ты романтик, Клим Петрович, – тихо смеётся, но в голосе нет веселья. – И я тебя люблю. Будь осторожен.
– Буду.
И кладу трубку. Позвонить ей оказалась так себе идеей, потому что сейчас в груди невыносимо печёт, словно мне на сердце плеснули раскалённым металлом. Больно, душит, и я до упора опускаю окно, чтобы впустить в салон свежий воздух.
По дороге чуть было не встреваю в пробку, но удача снова на моей стороне. Удаётся сократить маршрут, и я прибываю на место встречи с нужным человеком даже раньше положенного.
Забегаловка «У Феди» – стрёмное место, но интерьер и класс заведения сейчас меня волнуют меньше всего. Паркую машину рядом с кособоким ярко-жёлтым Жигулём, запихиваю ключи в карман, и, оглянувшись по сторонам, стремительно иду к грязной пластиковой входной двери.
– Клим Петрович, – поднимается на встречу лысоватый гражданин явно ментовской наружности. Вот ничем её не закамуфлировать – менты всегда узнаваемы. – Присаживайтесь. Кофе?
– Спасибо за разрешение, – усмехаюсь, занимая место напротив плешивого. – От кофе не откажусь.
Он кивает и подзывает рукой официантку, а я быстро сканирую взглядом тесное помещение. Некогда белые пластиковые столики, некоторые из которых вот-вот рассыплются на части, кособокие стулья и пятна плесени на стенах. Интересно, как много нужно отваливать санстанции, чтобы заведение все ещё не закрыли? И не проще ли потратить эти деньги на ремонт? Впрочем, не мои проблемы. Просто размышления о всякой ерунде помогают держаться, отвлекают.
Кудрявая официантка в удивительно чистом переднике сверкает в мою сторону игривой улыбкой и интересуется, не хочу ли я махнуть бокальчик их фирменного пива.
– Нет.
– Тогда просто кофе? – как-то мрачнеет дамочка, а я киваю.
Вот только пергидрольной соблазнительницы мне сейчас для счастья и не хватает, и так проблем по горло.
– Отличное место вы выбрали для встречи, майор, – замечаю, когда кофе бьёт в нос своим ароматом, а улыбчивая официантка, виляя бёдрами, уходит.
– Зато никто не мешает, – криво улыбается майор, а дверь за спиной скрипит.
Арса я узнаю даже по шагам – слишком много было пройдено плечом к плечу.
– А вот и наш киллер, – замечает майор, а Арс бесшумно отодвигает стул рядом со мной.
– Отличная маскировка, – говорю, а Арс поглубже натягивает кепку на глаза.
Чёрная свободная толстовка висит мешком – где размер-то только такой гигантский нашёл? – кожаные брюки скрипят при каждом движении, а щёки Арса покрывает щетина. В комплекте ещё имеются тяжёлые армейские ботинки, заляпанные грязью, и тёмные очки, которые Арс за тонкие дужки цепляет к вороту. Он совсем не похож на себя, но это к лучшему.
– Раз все собрались, можно начинать, – майор, имя которого напрочь вылетело из моей головы, достаёт из папки планшет и что-то увлечённо печатает, глядя в экран.
Я пью кофе, Арс заказывает себе чашку чая, и официантка мигом переключает внимание на него. Какая ветреная особа, ты гляди на неё.
– Вот здесь точка А, – майор указывает рукой на карту города, и я фиксирую её в памяти. Совсем недалеко. – Отсюда вы, Клим Петрович, через час двинетесь к вот этой вот точке Б.
Проводит пальцем по экрану, очерчивая расстояние, а я киваю.
– В этой точке будет ждать наша машина.
– С мигалками? – усмехается Арс, а майор хмурит брови.
– Синяя Лада, – взмах по экрану и на нём появляется фотография той самой синей Лады. – Она поедет следом. В это время вы, Арсений, после сигнала двигаетесь из точки В к Театральному проспекту, – возвращает карту на экран и задерживает палец, чтобы Арс смог отлично всё запомнить. – В 15:00 у магазина спорттоваров финальная точка. Всё ясно?
Точки, точки, тире. Будто бы кто-то невидимый отстукивает сигналы SOS, сигнализируя о скорой катастрофе.
– Мы проверили маршрут, ГИБДД в курсе, потому пробок не предвидится, – заявляет майор, вытирая платком взмокшую лысину. Ему лет сорок пять, наверное, но выглядит он так себе. Уставший. Интересно, когда он спал в последний раз? – Всё просчитано до секунды. Остаётся только ждать и уповать, что в дело не вмешается какой-то форс мажор. Но не должен. Операция пусть и экстренная, но выверенная до миллиметра.
Майор деловой и хваткий, и я невольно пропитываюсь к нему уважением. Мне по сердцу люди, которые чётко знают, что делают и не размениваются на сантименты.
– Всё ясно, – киваем с Арсом практически синхронно, а я машинально сверяюсь с наручными часами.
– У нас весь отдел на ушах стоит, – говорит майор, пряча планшет в папку. – Нечаева уже несколько лет мечтают хоть за что-то взять. Но он хитрый, гад, проколов не допускает. Но в последнее время сдаёт и это нам на руку. Тем более, сейчас меняется начальство в городе, на смену его прикормышам приходят люди Савельева, а это многое ставит с ног на голову.
Допиваю кофе, понимая, что на этот раз Нечаев действительно прокололся и прокололся по-крупному. Он, как зверь в капкане, мечется, рефлексирует, но никак понять не может, что каждым рывком делает себе только хуже.
Однажды я пообещал себе, что стану для Нечаева его личным кошмаром. Человеком, который отнимет у него всё. И свои обещания я всегда выполняю.
– Ты даже согласен в СИЗО очутиться ради меня? – спрашиваю Арса, когда майор уходит, а нам остаётся всего несколько минут для того, чтобы поговорить.
– Да, Клим
