моментально позеленело. Царев это заметил, и едва мы вошли в квартиру, тут же втолкнул меня в туалет:
– Вэлкам! Ни в чем себе не отказывай. Нужно будет подержать волосы, зови.
Но я как-то справилась сама. Было так хреново, что даже на стыд не оставалось сил. Потом кое-как умылась и выползла в коридор.
Кирилл оказался рядом, подхватил меня и помог добраться до кухни.
– Ела что-нибудь до того, как бухать начала?
Я отрицательно покачала головой. На большой перемене в столовую не успела, обошлась шоколадным батончиком. А потом было не до еды.
– Идиотка, – припечатал меня Кирилл. – Зачем пила на голодный желудок? Да еще и с этим козлом.
Я скривилась и ничего не ответила. Говорить не было сил. Было плохо. Было стыдно.
– Ну кормить тебя сейчас особого смысла нет, – размышлял он вслух. – А вот сорбент надо дать. И жидкости побольше.
Царев заставил меня съесть какую-то гелеобразную гадость, а потом поставил передо мной большую кружку чая. И положил туда две ложки сахара.
– Пей. Выпьешь – еще налью.
Я послушно принялась пить. Выпила две кружки, а потом снова, зажав рот ладонью, побежала в туалет.
– Что ж, начнем сначала, – бодро сказал мне Царев, когда я вернулась, и налил мне еще чаю.
– А можно воду, – попросила я еле слышно.
– Можно. Все можно. И воду, и ремнем по заднице, – вздохнул он, налил мне воды, подумал и положил туда ломтик лимона, который достал из холодильника.
Я пила прохладную воду с едва уловимой кислинкой, чувствуя, как меня потихоньку отпускает. Да, я явно не была трезвой, но и так отвратительно, как до этого, мне уже не было. Кирилл больше ничего не говорил, только наполнял кружку водой, когда та заканчивалась. Два раза уходил на балкон покурить.
Когда вернулся после второго раза, осмотрел меня критически и скомандовал:
– Теперь в душ.
– Ледяной? – говорить было уже проще.
– Нет, нормальный теплый душ. Иди, полотенце я там тебе положил.
Я долго стояла под струями воды, и мне действительно становилось легче. Легче физически, и хуже морально. Я натворила глупостей. Ужасных глупостей. И если бы не Кирилл…
Даже думать в эту сторону было страшно.
Футболка моя выглядела ужасно, вся в пятнах, пришлось надевать толстовку на голое тело. Было неудобно: холодная молния неприятно леденила кожу.
Когда я вышла к Цареву со скомканной футболкой в руках, он только хмыкнул.
– Дать мою?
– Если можешь.
– Я все могу.
Ушел в спальню и принес мне белую футболку с ярким принтом. Я ее на нем как-то видела.
– Спасибо.
– Не за что.
Когда я переоделась и пришла на кухню, Кирилл стоял у окна, ко мне спиной.
– Как себя чувствуешь?
– Лучше.
– Хорошо.
И снова замолчал.
Теперь, когда туман в голове немного рассеялся и мозг стал включаться, я вдруг сразу начала думать о многих вещах. Получалось плохо, но телефон я все же додумалась пойти проверить.
Нашла там ответ от мамы «Хорошо, но не позже десяти, завтра на учебу».
Три сообщения от Ули и десять пропущенных звонков.
От букв в глазах начинало неприятно рябить, поэтому Уле я записала голосовое. Сказала, что со мной все нормально, пусть она не переживает.
– Если бы она не переживала, ты бы сейчас не тут сидела, а стонала под Стасиком, – заметил Кирилл, и его губы исказились в неприятной усмешке.
– В смысле?
– В коромысле. Твоя подружка где-то добыла мой номер, позвонила мне и сказала, что ты уехала со Стасом полтора часа назад и что она не может до тебя дозвониться. И волнуется.
– О, – я даже не нашлась, что сказать. Почему-то до этого момента я не задавалась вопросом, откуда Кирилл взялся в том клубе. Просто появился и спас меня, как в красивых сказках. Правда, сказочные принцессы в момент спасения обычно не страдают от алкогольной интоксикации.
– Откуда ты знал, куда ехать?
– А я и не знал. Хорошо, что Стас на тачке поехал. Я смотался сначала к его дому, машины там не было. Потом к кинотеатру – тоже нифига, потом в его любимый клуб – и бинго. Так что просто повезло, что относительно быстро нашел.
– Спасибо, – неуклюже выдавила я, понимая: слова сейчас плохо отражают то, что я чувствую.
Кирилл неопределённо повел плечом, и было неясно, то ли он принимает мою благодарность, то ли наоборот отказывается от нее.
– А ты, получается, тоже волновался? Раз поехал меня искать? – спросила я и сама испугалась своего вопроса. Все же алкоголь что-то делал со мной, убирая шторку между мозгом и речевым аппаратом. А ведь не все, о чем думаешь, стоит озвучивать! Но я уже сказала. Слова обратно в рот не запихнешь.
– Получается, волновался, – ровным голосом ответил Кирилл. – А что? Не должен был?
– Нет, то есть да, – смешалась я, не очень понимая, что сказать. И еще раз пробормотала «Спасибо», на которое он никак не отреагировал.
– Надо через полчаса везти тебя домой, – наконец произнес Кирилл, не глядя на меня. – Одевайся, постоим на улице немного, а потом поедем.
– Зачем? Там же холодно.
– Свежий воздух хорошо прочищает мозги после бухла. Ты первый раз пила?
– Да, – я неожиданно смутилась.
– Дурочка, – снова вздохнул он, но я даже не обиделась. Ведь, честно говоря, Кирилл был прав.
На улице было хорошо. Холодно, но хорошо.
Кирилл достал сигареты, повертел пачку в руках, а потом вдруг протянул ее мне:
– Будешь?
– Ты чего, я же не курю.
– Откуда я знаю, может, ты решила удариться во все тяжкие. Бухло, беспорядочные половые связи, сигареты…
– Я же сказала, что не курю!
– То есть по поводу всего остального у тебя возражений нет?
– Кирилл! – вспыхнула я. – Хватит говорить ерунду.
– Хватит делать ерунду, – в
