class="p1">— Спасибо тебе за все, Уинтер. Я очень ценю тебя.
Мягкая улыбка изгибает ее губы, когда она поправляет локон у моего уха.
— Не окажешь мне одну услугу?
— Все, что угодно, — шепчу я.
— Люби моего мальчика так же сильно, как и я.
Я киваю, слеза скатывается по моей щеке.
— Ладно, на самом деле две услуги, — хихикает она, моргая, чтобы остановить собственные слезы.
Я улыбаюсь, несмотря на переполняющие меня эмоции.
— Не могла бы ты, пожалуйста, называть меня мамой?
Вот черт. Ну, сейчас у меня и макияжа не останется.
Мое лицо искажается, и я обнимаю ее так сильно, что из меня вырываются рыдания.
— Мне бы очень этого хотелось, мам.
— О Боже, пожалуйста, скажи мне, что вы обе не плачете, портя макияж, — кричит бабушка Дана, спеша к нам.
Мы с мамой отстраняемся друг от друга, посмеиваясь, пока бабушка Дана пытается спасти наш макияж.
Когда мы успокаиваемся, чтобы выйти из комнаты, нервы скручиваются у меня в животе. Мы выходим из дома и идем в лес. Не успеваем мы дойти до небольшой полянки, где Николай сделал мне предложение, как мама и бабушка Дана оставляют меня одну, чтобы занять свои места.
В воздухе звучат тихие ноты фортепиано, а я так чертовски эмоциональна, что все мое тело дрожит, как лист во время дерьмовой бури. Я решила идти к алтарю сама, как сильная, независимая женщина.
Я делаю прерывистый вдох, мое сердце бешено колотится в груди, когда темп начинает нарастать, затем я делаю шаг вперед.
Потом еще один.
И еще один.
Я пробираюсь сквозь деревья и, увидев всех наших близких, сидящих по обе стороны от прохода, усыпанного лепестками белых роз, слеза скатывается по моей щеке.
Затем мой взгляд останавливается на Николае, черты его лица напряжены от эмоций, когда он смотрит на меня в абсолютном изумлении. Незаметно он пытается смахнуть слезу из уголка глаза.
Медленно я иду к мужчине, который изменил всю мою жизнь, и, когда последние ноты песни проносятся по воздуху, останавливаюсь перед ним.
— Господи, — шепчет он хриплым голосом. — У меня перехватывает дыхание, Эбигейл.
Он наклоняется и нежно целует меня в лоб, после чего мы поворачиваемся лицом к дедушке Киллиану, который проводит церемонию бракосочетания.
Дедушка Киллиан улыбается нам, в его глазах сияет гордость, затем он говорит:
— Мне сказали, чтобы это было коротко и мило. — Наши гости хихикают. — Вау, можем ли мы все просто воспользоваться моментом, чтобы взглянуть на эту прекрасную невесту, которую удалось заполучить моему внуку?
Я заливаюсь смехом и поворачиваюсь по кругу, чтобы все могли видеть мое платье.
— Она слишком великолепна для тебя, Николай, — кричит Максим.
Мы познакомились с ним раньше, когда он прибыл на остров.
Мне нравится, что атмосфера здесь такая беззаботная.
Дедушка Киллиан снова привлекает наше внимание к себе, говоря:
— Николай и Эбигейл решили произнести свои собственные клятвы.
Да, я облажаюсь с этим, но ничего не поделаешь.
Я поворачиваюсь лицом к Николаю, и мы берем друг друга за руки.
— Мистер Ветров, — говорю я со всей обольстительностью, на которую способна, чувствуя себя такой чертовски эмоциональной. — Есть только одно слово, чтобы описать вас. — Я прерывисто выдыхаю. — Герой.
Господи, пожалуйста, дай мне силы не заплакать, пока я не закончу говорить.
— Ты мой герой. — Мой голос настолько напряжен, что я боюсь, он может не понять, о чем я говорю. — Ты — все, чего я когда-либо хотела. Я раздражала тебя своими банальными фразами. Сводила тебя с ума своим постоянным флиртом.
Николай улыбается мне, вспоминая нашу первую встречу.
Мой голос — тихий шепот.
— Ты помог мне пережить самые трудные времена. Ты стал твердой почвой под моими ногами, солнцем, согревающим мои дни, и любовью, которой у меня никогда не было.
Он протягивает руку, чтобы смахнуть слезы с моих щек.
— Ты для меня все, Николай.
Когда наступает его очередь, он откашливается.
— Все знают, что я упрямый ублюдок, которому не нравится, когда люди вмешиваются в мой распорядок дня. — Гости смеются и выражают согласие. — Но ты, Эбигейл, — он качает головой, глядя на меня с безусловной любовью. — Ты не позволила этому напугать себя, и я так благодарен тебе за твою храбрость и дерзость. Ты так глубоко проникла в мое сердце и душу, что меня больше нет. Есть только мы и наше совместное будущее.
Он делает шаг ближе ко мне и говорит:
— Ты — мое начало и мой конец, Эбигейл.
Пока мы говорим "Да", мы надеваем обручальные кольца, и мгновение спустя дедушка Киллиан объявляет нас мужем и женой.
Николай обхватывает меня рукой, затем отклоняет назад и целует до потери сознания.
Подняв голову, он пристально смотрит мне в глаза.
— Здравствуйте, миссис Ветров.
На моем лице расплывается улыбка.
— Скажи это снова.
Он ставит меня на ноги и, взяв за руку, поворачивает лицом к нашим гостям.
— Я хотел бы представить вам свою жену, миссис Ветров. — Покачав головой, он с обожанием окидывает меня взглядом. — Разве она не восхитительна?
Гости встают, и внезапно поляну заполняют белые бабочки.
Я прикрываю рот обеими руками, глядя вверх: крошечные крылышки похожи на снежинки.
— О Боже, Николай, — выдыхаю я. — Это прекрасно.
Подойдя и встав у меня за спиной, он целует меня в висок.
— Я счастлив, что тебе это нравится.
Повернувшись в его объятиях, я смотрю на мужчину, которого люблю больше жизни. А это о многом говорит, потому что я люблю свою жизнь.
Я кладу ладони ему на челюсть и, приподнимаясь на цыпочки, целую его со всем, что к нему чувствую, затем шепчу ему на ухо:
— Я так хочу выебать тебе мозги позже.
— Я заставлю тебя сдержать это обещание, — усмехается он.
Мы поворачиваемся к нашим гостям, и пока идем по проходу, воздух наполняют аплодисменты и одобрительные возгласы.
Мы проведем идеальный день с нашими близкими, прежде чем я отправляюсь домой с мужем, чтобы показать ему, как много он для меня значит.
Завтра мы отправляемся в наш короткий медовый месяц в бухту Халонг, расположенную во Вьетнаме, где я проведу свою первую неделю в качестве жены Николая Ветрова — той, которую он выбрал для себя.
Николай
(Пять лет спустя…)
— Николай! — кричит Эбигейл из глубины дома, в ее словах слышится паника.
Я бросаю топор рядом с дровами, которые рубил, и срываюсь на бег. Вытаскивая пистолет из-за спины, я снимаю его с предохранителя и бросаюсь на кухню.
— Эбигейл! — рычу я, готовый убить все, что ей угрожает.
— Я в комнате!
