чем.
– Моя семья знает, – отвечаю я, пусть хрипло, но уверенно, на что Сет только смеется.
– Да не переживай ты так, ничего я тебе не сделаю. Сядь рядом.
Но я не двигаюсь с места.
– Знаешь, я все смотрел на тебя и не мог понять, почему? Почему он раз за разом пытается тебя прикрыть. Словно сам оказался в клетке, из которой не может найти выход.
– В клетке? – шепотом переспрашиваю я. О чем он вообще?
– Да, именно в клетке. В которую сам себя и запер. Ты его заперла!
Что за бред?
Я хочу развернуться и уйти, но останавливаюсь, потому что Сет бросает:
– Твой голос.
Я оборачиваюсь.
– Как же я сразу не догадался, что именно он – ключ ко всему. – И вдруг начинает смеяться.
– О чем ты? – шепчу.
– А вон там стоял белый забор, верно? – показывает он на пустое место, где действительно когда-то была реечная изгородь, украшенная цветами. После того, как в нашем гараже взорвался тот самый злосчастный газовый баллон, забор весь покрылся копотью, и его убрали. Ладони становятся мокрыми. Сет не может таких подробностей знать.
– Он пришел ко мне в тот день, два года назад. Попросил помочь с одним делом. А я не узнал тебя сразу. Потому что плохо ведь видно было. Осень. Темнеет раньше обычного.
А потом слышу чьи-то спешные шаги. Я оборачиваюсь. Август спешит ко мне со стороны дома Пирсов. Там, где мы должны были встретиться сегодня. Его взгляд падает на сидящего на ступеньках Сета и на лице отражается паника.
– Он с тобой не потому что любит, – говорит Сет. – Он просто чувствует себя виноватым.
Кажется даже земля уходит из-под ног.
«Август?» – безмолвно шепчу я, зная, что он услышал каждое сказанное Сетом слово. Жду, что он накинется на него с обвинениями, станет оправдываться, но он молчит. А его глаза, те глаза, в которых я столько раз тонула без надежды на спасение, сейчас вопят громче любых слов.
– Это правда?
Еще никогда в жизни мне так отчаянно не хотелось обмануться. Поверить во что угодно, в любой бред, любые оправдания. Я готова принять все. Но Август произносит одно лишь слово. Слово, которое уничтожает все:
– Да. – А потом протягивает руку, словно пытаясь удержать: – Я расскажу. Только, пожалуйста, выслушай.
Глава 38. Август – прошлое
Все начинается в день, когда моя старшая сестра заявляет, что беременна.
Не так, как обычно это выглядит в фильмах. Она не плачет, закрывшись в ванной, не устраивает истерики. Когда Джулс произносит эти два слова, она гладит белье. Расправляет его по швам, проходит горячим утюгом и складывает в аккуратную стопку на кровати. Я же застываю у порога, ровно там, где эта новость меня буквально бетонной плитой придавливает.
– Чего?
Я знаю, что они встречаются с тем адвокатом пару месяцев, но поверить не могу, что сестра могла оказаться настолько неосторожной. Если только….
– Ты ведь не сделала этого специально, верно?
Она бросает в меня взгляд, острый, словно нож.
– Нет, разумеется. Думай, что говоришь, Август.
– Прости. Прости, – запускаю я руку в волосы. – Просто ты и тот адвокат…
– Это не он.
В смысле? Теперь я вообще ничего не понимаю.
– А кто?
.
– Какая теперь разница? – качает головой Джулс.
– Что значит, какая разница? – начинаю заводиться я. – Кто он? Просто назови имя!
– Тебе три попытки дать или с одной догадаешься?
В этот момент кажется, будто в вены заливают вместо крови уксус. Потому что знаю, Джулс никогда бы не пошла с кем-то из Ржавых парней, а сейчас смотрит на меня так, будто я должен знать. «Не дурак ведь», – говорят ее глаза. И если адвокат отпадает…
– Только не говори, что это сраный ублюдок?
Джулс молча откладывает выглаженную простыню в сторону.
– Вот и не буду.
– Тобиас? – буквально выплевываю я. – Да где вы вообще умудрились пересечься?
– В Вирджинии.
Я закрываю глаза и медленно вдыхаю, пытаясь успокоиться.
Это какой-то бред!
– Ты сказала ему?
– Да.
Тишина. Только пар с шипением выходит из утюга.
– И?
Мне кажется, что в этот момент я не дышу, боясь услышать ответ. Но Джули спокойна. Судя по тому, что не кричит и не плачет, с их разговора прошло достаточно времени. Продолжая складывать вещи в аккуратную стопку, произносит:
– Он дал деньги на аборт.
Я прикрываю глаза, представляя, каким образом мог сложиться этот разговор. И финал его представить страшно. Страшно, потому что она уже приняла решение, и я боюсь спрашивать, какое именно.
– Дай сюда, – протягиваю я руку. – Я затолкаю их ему в глотку. – Перед глазами уже маячит его лицо, которое сегодня же будет разбито до такой степени, что мать родная не узнает.
Но Джулс отвечает:
– Их больше нет.
Слова ударяются о мою грудную клетку и осыпаются вниз осколками.
– Джей-Джей…
Она перехватывает мою руку, слегка сжимая. А потом вдруг улыбается.
– Я оплатила медстраховку. И так, взяла кое-что по мелочи. На первое время. – А потом добивает меня окончательно: – Он ведь сделал свой выбор, а я сделала свой, верно?
Ее голос полностью вычищен от эмоций, доказывая, что решение это принято не в спешке. Взвешено и отполировано. А я с трудом заставляю себя закрыть рот, чтобы не выразиться весьма грубо, потому что желание прижать этого мудака к стене и врезать ему лишь усиливается.
– А теперь пообещай мне, что это останется между нами, – произносит Джули, отпуская мою руку и заглядывая в глаза. – Умом я ее понять могу, но душой… Конечно, можно выключить эмоции, постараться не расстраивать ее еще больше, но голос внутри головы, молящий об отмщении, не затихает.
«Он ведь сделал свой выбор, а я сделала свой». Ты же не оставляешь мне выбора, Джули.
Дождавшись вечера, я пишу Сету короткое сообщение: «Нужна помощь». Сет, как и всегда, откликается мгновенно, в ответ отправляя лишь знак вопроса. Ровно десять секунд требуется, чтобы принять решение. И я набираю: «Нужно кое-кого убить».
***
Ли всегда говорит, что не страх, а адреналин творит на ринге удивительные вещи. Это топливо в мужской крови. Та сила, что заставляет тебя раз за разом вставать, затыкая глотку собственному телу, считающему, что у него есть предел. Это огонь, что вспыхивает в венах, когда мы видим привлекательную девчонку, и тот, что на уровне инстинкта нашептывает нам зажать ее у какой-нибудь стены. Тот же, что велит нам защищать тех, кто нам дорог, и неважно, какой ценой.
«Август, где ты?» – пишет Джулс, не обнаружив меня дома. Несколько раз пытается дозвониться, но я
