— Он работает над книгой по ночам?
— Он работает, когда приходит вдохновение. И не останавливается, пока не рухнет от усталости. Или пока не кончатся идеи. Других причин не бывает.
— Это кажется мне не очень разумным.
— Мы не вправе критиковать гения, — спокойно заметила Вербена.
— Сомневаюсь, что Адама Джордана можно причислить к гениям. Нет, нет, подожди. Поскольку мы заговорили об Адаме, то я хотела бы кое-что уточнить.
— Зелень завянет… И наши зверюшки уже, наверное, умирают с голоду. — Вербена выпрыгнула из автомобиля с потрясающей для своего возраста живостью и ловкостью.
— Но это не займет у нас много времени!
— Я совершила глупость, пригласив сегодня Мелькиора. Но ты ведь поможешь мне устроить милый и приятный ленч, да, дорогая?
— Конечно, о чем речь. Только… — Ли замолчала, потому что Вербена подхватила два пакета с зеленью и овощами и ушла. Кажется, она неспроста постаралась избежать этого разговора.
Ли с трудом донесла свой груз до веранды и ударила ногой в дверь, надеясь, что Адам услышит ее. И действительно, через пару секунд дверь с готовностью распахнулась, на пороге стоял Адам.
— Где хорек? — автоматически спросила она.
— На заднем дворе. Что это вы приволокли?
— Скупили половину свежей продукции на западе штата Нью-Йорк. Вы разгружайте машину, а я размещу все на кухне.
— А кто же останется защищать Вербену от неприятностей?
— Очень смешно. — Но все же уголки ее рта невольно приподнялись, и Ли поспешно ретировалась в кухню.
Полчаса спустя Адам разгрузил машину, а Ли заполнила все полки в кухонных шкафах. Вербена тоже не теряла времени даром и накормила толкущихся на заднем дворе зверей. Улучив момент, Ли загнала Вербену в уголок залитого солнцем кабинета, не обращая внимания на попугая, который делал дамам неприличные предложения, причем на староанглийском.
— Тетя, мы можем наконец поговорить?
Но тут в кабинет вошел Адам. Его красивое лицо на этот раз было мрачным, без обычного добродушия или искорок юмора в глазах.
— Вербена, мне нужно кое-что срочно обсудить.
Ли удивленно посмотрела на него:
— Это не может подождать?
— Боюсь, что нет.
Вербена, глядя то на Ли, то на Адама, приняла собственное решение.
— Адам, мужайся, — неожиданно заявила она. — Сегодня ты должен будешь проявить бездну терпения.
Он удивленно вскинул голову:
— О чем это ты?
Вербена сделала глубокий вдох и выпалила:
— Сегодня на ленч приезжает Мелькиор Браунинг, и хочу, чтобы ты был с ним вежлив.
Теперь Ли представилась возможность увидеть разгневанного Адама.
— Браунинг? Сюда? Какого черта?
Вербена не ошиблась. Враждебность так и вибрировала в его голосе. Ли нахмурилась. Да как он смеет так себя вести?
Он друг и коллега моей тети, вот почему, вызовом ответила она.
— Хорошо. Конечно, я буду с ним вежлив, Вербена. Ведь я, как и он, гость в твоем доме.
— Я знала, что могу на тебя рассчитывать. — Вербена жизнерадостно улыбнулась. — Так что ты хотел со мной обсудить?
Он непонимающе уставился на нее, затем вспомнил, но продолжал молчать.
— Адам! — напомнила о себе Вербена.
Он рассеянно пожал плечами:
— Это подождет, Вербена.
Ли многозначительно посмотрела на тетю. Она по-прежнему считала Адама неуравновешенным и непредсказуемым типом. Впрочем, все авторы бестселлеров такие. Адам не успел сделать и нескольких шагов, как замер, услышав следующие слова Вербены:
— А нельзя ли попросить тебя о любезности приготовить ленч для всей нашей компании, Адам? Ты же знаешь, что кухня не моя стихия.
Адам уперся рукой в дверной косяк и наклонил голову вперед. В такой позе, залитый солнечными лучами, он напомнил Ли языческого бога, тем более что его кожа отливала золотом. Его плечи начали мелко трястись, и Ли было решила, что с ним что-то неладно. Но потом изумленно сообразила, что он смеется. Беззвучно. Наконец он захохотал в полный голос, явно находя в ситуации бездну забавного.
— Вряд ли подобная наглость сошла бы безнаказанно кому-нибудь еще! — проговорил он сквозь смех и, взглянув на Ли, добавил: — Разве что твоей племяннице.
Выпустив напоследок эту парфянскую стрелу, Адам исчез в холле. Он еще долго продолжал посмеиваться сам над собой и над комизмом ситуации.
Вербена заперлась в кабинете, чтобы ответить наконец на корреспонденцию, накопившуюся за последний месяц. Ли добавила воды в свой матрас, позвонила кровельщикам, слесарю-сантехнику, в контору по обслуживанию дымоходов, чтобы вызвать трубочиста, и в контору, занимавшуюся покраской домов. Со всеми ей удалось договориться. Затем, чтобы не ударить лицом в грязь перед известным ученым, которого ждали к обеду, она приняла душ и надела эффектное платье из хлопка весьма необычной расцветки: фиолетовое с оттенком индиго.
При виде ее Адам даже присвистнул и со значением выгнул брови.
— Сногсшибательно, мисс Маккаргер! И все это для дорогого гостя?
На нем самом были выцветшие джинсы, серая майка и разношенные туфли.
— Конечно. А ваш наряд тоже приурочен к приезду профессора?
Он усмехнулся:
— Нет! Никакой намеренности с моей стороны. Я вообще ни для кого не наряжаюсь. Впрочем, если бы эту прическу вы соорудили ради меня, то я отступил бы от правил. — Он наклонился вперед и добавил: — Конечно, если бы ко мне на ленч должны были прибыть Кэтлин Тернер или Софи Лорен, я бы тоже постарался ослепить их.
— А-а… Но поскольку мы ждем в гости лишь профессора, то вам незачем тратить время на переодевание. В таком случае принимайтесь за дело.
Ли вручила ему кастрюлю. Адам подозрительно осмотрел ее со всех сторон, затем с зажегшимся в глазах интересом спросил:
— А может быть, вы умеете готовить? В отличие от тети?
— Я сделаю салат. — Она сознательно не стала отвечать на его вопрос, поскольку не возражала, чтобы он пока продолжал заниматься стряпней.
Адам обреченно вздохнул и наполнил кастрюлю водой.
— Как вам сегодня спалось? — спросил он.
Ли удивленно подняла брови.
— Вы уже спрашивали меня об этом.
— Не может быть!
— Сегодня утром.
Адам на мгновение замер, затем в его памяти стали постепенно вырисовываться недавние события.
— Да-да, припоминаю! Что-то насчет матраса… Вы застряли в постели. — Он неожиданно усмехнулся. — Вы были неподражаемы в своей крошечной сорочке.
— Вовсе она не крошечная. И очень скромная, — убежденно заявила Ли, вспомнив тем не менее, что его взгляд словно прожигал тонкую ткань насквозь.
