Как только я вздыхаю, он отдергивает руку, отрывая от меня взгляд, и подставляет руку под струю душа. Он возвращает свою мокрую руку ко мне и осторожно берет меня за руку, направляя меня под струю воды.
Он все еще пристально смотрит на меня. О чем он думает? Что если он моргнет, я могу исчезнуть?
А может, так и будет. Может быть, я расплавлюсь и соскользну в сток, исчезну совсем. Как призрак.
Видение в моей голове тревожное, поэтому я пытаюсь отмахнуться от него. Возможно, это не самая лучшая идея, потому что как только я избавляюсь от этой мысли, мне вспоминается последний раз, когда я принимала душ в этой ванной — только что из отделения скорой помощи после того, как моя собственная плоть была отравлена плохим коксом, который чуть не убил меня.
Эта ванная переполнена очень плохими воспоминаниями
Господи. Я даже не могу представить, что Джейс, должно быть, думает обо мне.
Вдруг до меня доходит, что мальчик с грустными глазами, который стоит со мной, поддерживая меня в душе, под струями воды, пока я вяло переступаю с ноги на ногу, все еще полностью одет.
— Твоя одежда намокла, — кричу я, или, по крайней мере, это звучит как слабый крик, потому что я едва слышу.
Джейс грустно улыбается, глядя вниз на свою промокшую черную рубашку и тяжелые джинсы, которые, должно быть, весят тонну вместе с водой.
— Я не хотел навести тебя на неверные мысли, — говорит он, и я безучастно киваю.
Неверные мысли? Мое сердце разрывается, когда я понимаю, что он говорит о сексе. Он не раздевался, потому что не хотел, чтобы я волновалась, что он хочет секса. Конечно, это даже не приходило мне в голову. Но я думаю о том, когда он видел меня в последний раз, последний раз, когда он действительно видел меня перед смертью, и я должна задаться вопросом, сколько раз за последние шесть лет он прокручивал в голове тот ужасный день.
Конечно, он бы боялся дотронуться до меня. Естественно.
Глаза щиплет, и я вспоминаю, что еще ношу эти дурацкие голубые контактные линзы, прилипшие к глазным яблокам, вероятно, покрытые пылью и мусором. Мне повезло, что в глазах не застряли куски шрапнели. Я споласкиваю пальцы под водой и провожу пальцем по каждому глазу, отщипывая тонкие голубые пластиковые диски, и сбрасываю их в канализацию. В конце концов, он знает, кто я. Нет смысла скрывать это.
Он внимательно наблюдал за мной, и когда я бросила контактные линзы на пол, он нежно положил руку мне на подбородок.
— Посмотри на меня, — тихо говорит он, и я смотрю. Я смотрю на него, мои глаза слезятся, мне интересно, что он видит. Что он чувствует. Момент кажется сюрреалистичным. Пар из душа, суровая белизна плитки. Это заставляет меня на мгновение подумать, что я, должно быть, мертвая девушка.
— Вот ты где, — говорит он. — Ты действительно здесь? Ты настоящая?
— Думаю, да, — говорю я, обхватывая пальцами его татуированный бицепс.
— Твое лицо, — говорит он. — Что с ним случилось? Оно настолько изменилось, что я даже не могу объяснить.
— Оно исчезло, — отвечаю я с грустью и усталостью. — Это был единственный способ обмануть его.
Он изучает мое лицо, проводя кончиками пальцев по изменившимся скулам, тонкому носу, нетронутым губам, прежде чем вернуться к моим глазам, таким же, какими они были всегда.
— Джульетта, — шепчет он.
То, как он произносит мое имя, причиняет боль. Лавина печали и облегчения вырывается из меня, и я сдавленно всхлипываю. Он притягивает меня ближе к себе, и мы стоим под душем — картина печали и сожаления, а вода смывает с нашей кожи кусочки штукатурки и пыли.
Если бы только смыть наши грехи было так просто.
Глава 3
Душ заканчивается слишком быстро, с порывом холодной воды, напоминая нам, что горячая вода закончилась. Медленно, словно пробираясь через зыбучие пески, мы вытираемся полотенцами и выходим из ванной. Джейс снимает слой мокрой одежды и заменяет ее сухой, затем приносит мне пару серых тренировочных штанов и темно-синюю футболку. Он выходит из комнаты, а я снимаю мокрое белье с груди и бедер, переодеваясь в свежую одежду.
Настроение разительно отличается от того, когда я была здесь в последний раз, всего несколько дней назад, когда он думал, что я либо коп под прикрытием, либо, по крайней мере, трахаюсь с ним. Эллиот. Мне нужно связаться с ним. Он будет вне себя от беспокойства.
Я тоже волнуюсь. Эллиот в безопасности? Джейс сказал, что ищет его. Он знал, что Эллиот раньше был копом. Он знал об Эллиоте больше, чем я всего несколько дней назад.
До того телефонного звонка он ничего не знал. Интересно, с кем он разговаривал на парковке, когда вычислил меня. Интересно, что они ему рассказали.
Что это была за информация? Как меня раскрыли? Эти вопросы я должна задать Джейсу, но пока не могу.
Я все еще смертельно боюсь ответов.
Осторожно я выхожу из безопасной и тускло освещенной спальни в гостиную, а оттуда — на кухню. Я чувствую насыщенный запах томатного соуса и следую за своим носом, мой желудок внезапно вопит о еде. Эллиот. Точно. Я осматриваю гостиную и замечаю свою сумочку на крае дивана.
Я двигаюсь нерешительно,
