чем я!
Я вскинула бровь:
— Вы утверждаете, что его убили, так как он янки? Если да, то именно мне стоит волноваться, а не вам.
— Нет же, черт возьми! Я говорю о другом.
— Правда? — спросила я, готовая увести беседу в такие дебри абсурда, в какие он только позволит. — Потому что это имело бы смысл, ведь раньше убитый жил в Калифорнии. Вроде подходит под определение янки, верно?
Несколько человек согласно кивнули, и я вздохнула. Юмору в Греховодье не место.
— Ты выворачиваешь мои слова! — не унимался идиот.
— Они и без выворота нелепы, — парировала я. — Мне даже стараться не пришлось, чтобы все это поняли.
— Надоедливая сука. — Он двинулся ко мне.
Я улыбнулась:
— Забыл добавить про янки.
Шериф Ли, наконец заметив обмен любезностями, бросился к нам со скоростью минус две мили в час. Понятия не имею, как он рассчитывал справиться с этой горой невежественного жира, и даже жаль, что добежать и порадовать нас зрелищем он не успевал, но ситуация требовала решительных действий с моей стороны.
Жиртрест все приближался и уже даже поднял руку.
Ах ты зараза! Он же не думал, что сможет влепить мне пощечину, как какой-то девчонке?
— Стоять! — орал шериф Ли, едва различимо за гомоном толпы.
Мужик не замедлился — либо уши жиром заплыли, либо он просто игнорировал шерифа, как и почти все.
Он сделал последний шаг, одновременно опуская руку. С тем же успехом мог заранее мне написать обо всех своих действиях. Я ловко отступила в сторону, схватила кретина за большой палец и вывернула. Он взвыл от боли и наклонился, повинуясь моим движениям, а я заставляла его опускаться все ниже и ниже. Вскоре гравитация взяла свое, и мужик рухнул мордой на асфальт.
— Она напала на него! — закричал другой идиот в толпе.
Я оглянулась и за секунду оценила его как нулевую угрозу. Он был похож на первого жиртреста будто близнец.
— Ну и отлично, — раздался женский голос. — Он тот еще засранец.
— Нельзя говорить «засранец» посреди главной улицы! — возмутилась другая женщина. — Это незаконно.
— И что ты мне сделаешь, засранка?
Наконец добравшийся до меня шериф Ли замахал руками над головой, пытаясь привлечь внимание явно распаляющейся толпы.
— Пожалуйста, успокойтесь. Нет нужды в насилии.
Я повернулась к Герти и покачала головой. Она подняла брови, очевидно, столь же неуверенная в способности шерифа угомонить народ. Высота и громкость голосов все нарастали, и все больше людей начинали вопить и тыкать пальцами, и я уже не понимала, кто на кого злится.
А потом разверзся ад.
Такой пустяк — один толчок — и толпа всколыхнулась. Мужики неистово замолотили друг по другу кулаками, вот только частенько промахивались и попадали по женщинам, которые, в свою очередь, цеплялись за патлы соседок и, согнувшись, кружили на месте, точно исполняя какой-то безумный танец.
Настоящая кабацкая драка без кабака.
Отступать было грустно, но я знала, что сейчас это самый разумный вариант. Я только хотела схватить Герти и оттащить ее подальше от месива, но едва я повернулась, как она рухнула на землю и поползла к офису шерифа.
Какого хрена?
Я понимала, что миссия самоубийственная, но бросить товарища на поле боя не могла, потому нырнула следом, распихивая народ и пытаясь не отстать от Герти, которая ползла на четвереньках сквозь ораву мутузящих друг друга идиотов. Я почти выбралась на тротуар, когда кто-то схватил меня за «хвост» и дернул назад. Краем глаза уловив что-то ярко розовое, я тут же опознала Полетт.
На оценку вариантов ушло меньше секунды, и ни один не внушал оптимизма. Если я не вырву волосы из рук Полетт, то они, скорее всего, там и останутся, только уже без меня, а я на шаг приближусь к разоблачению, чего никак нельзя допустить. Но и нападать на вдову посреди главной улицы на глазах кучи вопящих свидетелей тоже нельзя.
Услышав звук отрывающихся прядей, я схватилась за основание «хвоста», и в тот же миг в лицо ударили брызги воды. Я подняла глаза: перед нами стояла Герти, направив шланг на дерущуюся толпу. Полетт заголосила не хуже банши, но сдаваться явно не собиралась, потому я приняла единственно верное решение…
Я вцепилась в «хвост» так сильно, как только смогла, а потом развернулась, отшвыривая Полетт к тротуару. Она споткнулась, выпустила мои волосы и, потеряв равновесие, понеслась прямо на Герти и сбила ее с ног.
Именно в этот момент Картер решил распахнуть дверь участка, за что и получил струей из шланга в лицо.
И словно кто в воздух выстрелил. Боевые действия тут же прекратились, и толпа бросилась врассыпную, оставив лишь меня, Герти и шерифа Ли, замерших, обтекающих и явно виноватых.
Картер вытер ладонью глаза и стряхнул воду с пальцев. Затем указал на шерифа:
— Вы. Отправляйтесь к Уильямсам и сидите с Полетт. Чтоб она и шагу из дома не сделала, пока я не разрешу.
Обрадованный возможностью сбежать, шериф Ли неожиданно резво припустил по улице, а Картер повернулся к Герти, которая все еще сжимала капающий шланг.
— Вы. Опустите оружие и возвращайтесь домой.
И вот настала моя очередь.
— А вы… быстро в участок.
Я подняла руки:
— Я никого и пальцем не тронула. Я здесь жертва.
— Что-то не верится, — изогнул бровь Картер. — Заходите. Живо.
Он отступил в сторону и открыл дверь.
Герти ринулась вперед:
— Она говорит правду! В городе много проблем, но Фортуна не одна из них.
Картер вновь ткнул в нее пальцем:
— Домой. Немедленно. Или я арестую вас обеих.
Мрачно поджав губы, Герти покосилась на меня, и я едва заметно качнула головой. Что бы Картер мне ни уготовил, ее протесты сделают только хуже.
Я видела, что она недовольна, но Герти лишь отключила воду и, бросив на Картера последний взгляд, похлюпала мокрыми ботами прочь.
Ида Белль, сидевшая на стуле перед металлическим столом в передней части офиса шерифа, при моем появлении удивленно подняла глаза. Напротив нее ерзал помощник Бро, явно еще более смущенный, чем в ее доме. Жалюзи на окнах были опущены, так что они не могли видеть драку, но наверняка слышали.
Картер указал на комнату в противоположном углу от Иды Белль, и я послушно зашла туда и плюхнулась в кресло перед столом. Шагнувший следом Картер закрыл в дверь и в ту же секунду сорвался:
— О чем ты, нахрен, думала?
Я чуть челюсть не уронила.
— О чем я думала? Слушай, я знаю, тебе не верится, что неприятностей я не ищу, но уверяю, я эту драку не начинала.
