готов расплакаться прямо там, на месте, пока бестелесная Юна исчезла в дверях, ведущих в покои, а я остался сидеть, окружённый завистливыми и агрессивными взглядами. Потому что, клянусь, каждый из них уже мысленно трахал мою маленькую аккуратную девочку во все её отверстия, чтобы продраться до цвета, до мяса, до крови в её снежном одиночестве.
Но миссис Бриджстоун была поистине гениальным бизнесменом: хотя и разочарованные, но еще больше распалённые похотью и мечтами уже о чужой девке, благовоспитанные джентльмены потеряли весь свой внешний лоск и отличное воспитание частных школ, и как стая диких шакалов хватали всех шлюх борделя, радуясь в душе, что они могут взять даже двух со скидкой.
И пока тайная бухгалтерия салона миссис Бриджстоун проводила свои сексуальные манипуляции с моей картой, мы с Ричардом наблюдали, как стая мужиков рвала на клочки всю эту женскую клумбу.
Один респектабельный джентльмен лежал на спине на оттоманке, пока гигантских размеров чёрная девушка садилась на его лицо, так, что я даже стал опасаться за его жизнь. Но это был постоянный клиент и их обычная любимая забава: шлюха нависала над ним всей своей шоколадной промежностью, а он, зарывшись пальцами глубоко в её мясистые складки на ягодицах, и иссиня-чёрный анус, облизывал, сосал и оттягивал её половые губы, кусками сырого мяса торчащими из её распаренной киски. А одновременно вторая девочка юрким волчком вертелась на его вертикально торчащем аккуратном члене, заглатывая и снова отпуская своей эластичной попкой его самый кончик, отчего казалось, что она кормит свои маленькие аккуратные булочки блестящим чупа-чупсом.
Но вот маленькая конфетка лопнула, расколовшись напополам посередине, и из узкого надреза начала литься белая сперма, вымазывая ягодицы Мишель или Жюли горячим кремом. Уже по давно отработанному сценарию она подставляла свои тёплые ягодицы под жадный рот джентльмена, который, отпихнув в сторону сочащуюся мулатку, со сладострастием слизывал своё семя с аккуратной круглой белой попки, ввинчивая кончик своего языка в её анус, который она специально раздвигала ладонями, и снова сжимала, пока он сладострастно стонал, уже не обращая внимания ни на кого, а его член снова наливался новой силой и соком, чтобы отработать вложенные за сегодня деньги.
Остальные господа не менее изощрённо упражнялись в науке добывания нетривиального удовольствия, которое они явно не могли получить от своих свободных европейских жён и любовниц, но весь мой слух, зрение и нюх были обращены только к одной из тайной комнат на верхних этажах, где меня ждало свежее белоснежное облако наслаждения, пока мой член жалобно ныл и скулил в моих узких джинсах, как побитый больной пёс.
Я наблюдал за всем этим, словно во сне, укутанный целлофаном ожидания, пока меня позовут в моё маленькое личное королевство. Но вот ко мне подошла помощница мадам, и я, оглянувшись на своего лучшего друга Ричарда, с которым мы многие годы делили всё пополам, в том числе и наши незамысловатые утехи, позвал его с собой.
Она ждала нас в гигантской для такой малышки спальне, пустой, холодной и гулкой, в которой из мебели была только одна великанская кровать и пара глубоких кресел, предусмотрительно оставленных здесь для зрителей. Юна лежала на спине на своём ледяном белоснежном ложе, практически сливаясь с ним, широко раздвинув в стороны ноги, отчего на общем фоне виднелся только её крошечная яблочная сердцевина, так безумно влекущая меня. Я практически с порога бросился в ней, уже истекая смазкой, как слепой жеребец, почуявший созревшую кобылку, не видя ничего вокруг, как вдруг услышал окрик своего друга:
– Постой, Антон, не торопись, её надо подготовить! – и обратился уже к ней, бездвижно лежащей в ожидании своей участи: – Юна, скажи, у тебя ведь никого до этого не было? – и она лишь также безмолвно кивнула в ответ. – Антон, ты разве не понял, что она девственница? – спросил он у меня, и я захотел её ещё сильнее, до безумной боли в своих почти вжавшихся в живот яичек.
Мне было совершенно наплевать до той секунды, трахал ли её кто-нибудь до меня, совал ли в её тесные бледные отверстия свои пальцы, член и язык, но когда я понял, что она абсолютно чиста, мне захотелось чуть ли не сожрать её целиком, пробив каждую её дырочку и щёлочку насквозь своей ноющей дубинкой.
Но Ричард уже опустился перед кроватью на колени, осторожно подвинув эльфа на край ложа, чтобы ещё лучше раскрыть её цветок.
– Не бойся, малышка, – ласково успокаивал он испуганное создание, аккуратно, словно боялся порвать её тонкую рисовую кожу, широко разводя в стороны её бёдра. – Тебе всё понравится, Юна, мы будем очень аккуратны, – обещал он ей, пока я готов был вырвать её, как лист из альбома, прямо сейчас.
– Ты только посмотри, – обратился ко мне мой друг, раздвигая её бесцветные половые губы своими казавшимися на её фоне коричневыми пальцами.
Моему взору открылась влажная перламутровая устрица, поблёскивающая в глубине своим сочным молочным телом. Но в ней, зарытая в слой полупрозрачной мантии, скрывалась сладкая волшебная жемчужина, которая попадается одному из десяти тысяч ловцов-гурманов. И крошечным свернувшимся в спираль хоботком бабочки алел удивительный клитор, венчающий эту раковину. Ричард, практически не дыша, приблизил свои губы к этому отростку, и, облизнув свои губы, легонько коснулся самой его вершины, и сразу же отстранился, желая рассмотреть произведённый эффект. Тонкая ниточка хрустальной слюны повисла между её клитором и губами моего друга, словно связывая их два органа. И тут я увидел, как её хоботок дрогнул и начал расти и увеличиваться, понемногу распрямляясь, а губы Ричарда уже снова бросились навстречу к нему, легонько засасывая его миниатюрную головку и сминая её влажным ртом.
Я стоял тут же, на коленях, дрожащий и раздавленный этим
