на милость. В результате чего я получил свободу действий на ближайшие два дня.
Тем же вечером я решил выйти с друзьями в бар. От дома недалеко. Туда иду своими ногами, обратно – не факт. Но на то они и друзья, что доставят домой в лучшем виде. Если понадобится – на руках принесут. Мы ведь ещё со школьной скамьи знакомы. Проверены временем. Те, кто в общежитии, их я друзьями называю только по факту пребывания. А на самом деле самые обыкновенные собутыльники. Учёба закончится – все разбегутся в разные стороны. Кто-то в родной город или деревню уедет, кто-то останется новую жизнь строить. Я сам ещё не решил. Отец настаивает: надо возвращаться, идти служить в полицию. С высшим образованием быстро продвинут. Если что, он поможет. Только мне этого совсем не надо. Говорю ему всякий раз – он слышать ничего не хочет.
– Пока ты живёшь за мой счёт, будешь делать так, как я скажу, – резко заявляет он. Церемонии ему не знакомы. Раньше мне было больно это слышать. Каждое его слово как удар в сердце – резко и пронзительно. А со временем удары всё тише и глуше. Скоро совсем перестану их чувствовать. Наверное…
Пашка Сазонов иногда говорит: «Я жалею, что отца своего не знаю. Хотел бы посмотреть на него, поговорить». А я, наоборот, желал бы своего отца не знать. Всю душу он мне выворотил наизнанку. И до сих пор трепать продолжает, никак не может успокоиться.
Залпом выпиваю стакан водки. Отец тоже выпить любит. А если приложится как следует, может и до рукоприкладства дойти. Это тоже одна из причин, почему мать хочет от него уйти. Иногда она делится со мной переживаниями.
– Знаешь, Женя, – говорит она, – если бы ты не учился, я бы уже подала на развод. Но боюсь, одна тебя не потяну.
Каково мне сознавать, что из-за меня мать терпит выходки человека, который ей неприятен? Да-да, я говорю о своём родном отце. Для неё он давно уже перестал быть родным. И если бы не я…
Сколько раз я предлагал бросить учёбу! Зачем мне это образование, если я в нём ни черта не понимаю? Но мать настаивает: потерпи, всего два года осталось. Потом всё и разрешится.
Вот я и терплю. Стиснув зубы, взяв в руки гранёный стакан, а после – любимую гитару. Музыка способна любую рану излечить.
Лиза сегодня мной не довольна. И на то есть причина. Не только в том, что я решил к излюбленному делу приложиться. После пары стаканов проболтался, что, если б она не приехала, я с другой девушкой мог провести время. А потом понял, что сболтнул лишнее, и принялся оправдываться: мол, не то хотел сказать.
– Что хотел, то и сказал, – рассудила Лиза. – Поздно теперь на попятный идти.
Не зная, что ответить на это, я потянулся за бутылкой. Но Лиза попросила, чтобы мне больше не наливали.
– Может, хватит уже? Ты бы себя со стороны видел – весь взъерошенный, неприбранный. Жень, так и опуститься недолго.
Если только на пол. Бывало и такое. Засыпал у барной стойки, затем медленно сползал вниз. Наверное, так алкоголиками и становятся. Я всегда думал, что мне до этого далеко. Оказывается, всё гораздо ближе.
– Прости меня, Лиз…
– Ты чуть ли не каждый день передо мной извиняешься. Самому не надоело? – и тут же чертыхается. – Зачем ты мне только про эту девку рассказал?
– Если бы я хотел, то вообще ничего бы тебе не сказал, – заметил я.
– Вот и не надо было говорить! – возмутилась Лиза. – Мне было бы легче жить, ничего не зная.
– Ну, тогда считай, что я тебе ничего не говорил.
– Жень! Ты в своём уме? Хочешь из меня дуру сделать?
Она замахала руками, наступая на меня. Всё, что я говорил, она уже не слушала. Мне пришлось подойти, крепко обнять её, чтобы она успокоилась. И только, когда Лиза затихла, я снова заговорил:
– Послушай, я тебе не изменял. Эта девушка – она просто подруга. Ей нужна была помощь. Я оказался рядом. Вот и всё.
– Нет, Женя, не всё, – Лиза упрямо замотала головой. – Ты пытаешься оправдать и её и себя, потому что чувствуешь вину. Тебя я готова простить, но эту!..
– А в чём она виновата?
– Давай не будем об этом, хорошо? Если бы она была порядочная девушка, то никогда бы не полезла к тебе в постель!
– Она и не лезла ко мне в постель.
– Ой, только этого не надо! Как ещё ты собирался провести с ней время, если не в постели?
В общем, она была права.
На этом разговор прекратился. Но осадок остался, и я никак не мог от него избавиться. Нет, то, что я во всём признался Лизе, я по-прежнему считал правильным. Она моя девушка, и заслуживает, чтобы я был честен перед ней. Но мне бы не хотелось, чтобы она плохо думала о Ксюше. Ведь та вовсе не легкомысленная. Напротив, серьёзная, умная, воспитанная. И очень понимающая. Когда я сказал, что меня ждёт Лиза, она ничего не сказала против. Спокойно меня отпустила. Так чем же она плоха?
Незаметно от Лизы я опрокинул ещё один стакан и позволил шальной мысли проскочить у меня в голове: а что если, всё-таки, попытать счастья с Ксюшей? Интересно, как она к этому отнесётся?
* * *
Не помню, кто это предложил, но поддержали все. В посёлке нам стало тесно, поэтому решили поехать в районный центр.
В старенькие «Жигули» набилось человек шесть. Седьмой пытался влезть, но места не хватило.
– Поеду в багажнике, – уверенно заявил он.
– А кто сядет за руль? У кого права есть?
– Лёшкина машина, он пусть и садится.
– Лёшка не может. Лешка в отключке.
– Тогда ты, Женек.
– Я права дома оставил, – отвечаю глухим, всё ещё заплетающимся голосом. Хмель выветрился, но не до конца. И перспектива вести машину с семью пассажирами меня не вдохновляла.
– Ну и что? – не унимались мои друзья. – Ты за рулём уже сколько лет?
– Не в этом дело. Остановить могут. А я без прав, к тому же в состоянии алкогольного опьянения.
– Да кто нас будет останавливать посреди ночи? В темноте ничего не видно.
Они долго меня уговаривали. Лиза стояла рядом и молчала. Она знала, что если вмешается, друзья могут поднять меня на смех, мол, «за тебя всё решает девчонка». С большим сопротивлением, но я всё же согласился. Их напор оказался слишком велик для меня.
Лиза села сзади. Рядом с
