например?
— Может появиться Ань. Чтобы помочь тебе воссоздать волшебство.
— Практически уверена, что она гуляет с Джереми.
— Джереми? Парень, в которого ты влюблена?
Оливия показала ему язык и посмотрела на экран телефона. Счастлива. Она была так счастлива и даже не знала почему. Хотя нет — конечно, знала.
— Ладно. Через минуту.
— Ты не можешь знать точное время. — Адам говорил терпеливо и снисходительно. — Не с точностью до минуты.
— А вот и могу. В тот вечер я работала с белковым иммуноблотом. Я просмотрела свои лабораторные журналы и восстановила время и место в пределах погрешности. Я добросовестный ученый.
— Хм. — Адам сложил руки на груди. — Получился тот иммуноблот?
— Суть не в этом. — Она улыбнулась. — Кстати, что ты тут делал?
— В смысле?
— Год назад. Что ты делал на факультете поздним вечером?
— Не помню. Может, у меня был дедлайн. А может, я шел домой. — Он пожал плечами и окинул взглядом коридор, пока взгляд его не упал на фонтанчик. — Может, мне хотелось пить.
— Может быть. — Она сделала шаг ближе. — Может, ты тайно надеялся на поцелуй.
Он посмотрел на нее долгим, веселым взглядом.
— Может быть.
Оливия сделала еще шаг вперед, и еще, и еще. А затем ее будильник прозвонил — точно в тот момент, как она встала ровно перед ним. Еще одно вторжение в его личное пространство. Но на этот раз, когда она привстала на цыпочки, когда она закинула руки ему на шею, ладони Адама прижали ее к его груди.
Прошел год. Ровно один год. И теперь его тело было так хорошо знакомо ей: она знала ширину его плеч, щетину, запах его кожи — все наизусть. Она чувствовала улыбку в его взгляде.
Оливия погрузилась в него, позволила ему поддержать себя, потянулась, и ее губы почти коснулись его уха. Она прижала их плотнее и тихо шепнула:
— Можно я вас поцелую, доктор Карлсен?
Примечания автора
Я пишу истории об академической жизни, потому что это все, что я знаю. Научный мир — зачастую очень замкнутая, всепоглощающая, оторванная от прочего мира среда. В последние десять лет у меня были прекрасные наставницы, которые постоянно поддерживали меня, но я могу припомнить десятки случаев, когда чувствовала себя так, будто я — сплошное разочарование, неудачник от науки. Но такова аспирантура — как знают все, кто через это прошел: напряженное, выматывающее, конкурентное занятие. Научная карьера нарушает баланс между работой и личной жизнью своим особым способом: изматывает людей, заставляет забыть, что они стоят больше, чем количество публикаций или гранты, которые им удалось выбить.
К моему удивлению, слегка видоизменить мое любимое занятие (написание любовных историй), поместив действие в естественно-научный контекст, помогло мне, как хорошая психотерапия. Мой опыт отличался от опыта Оливии (у меня, увы, не было никаких фейковых отношений в стенах академии), но мне все же удалось вложить в ее приключения много своих проблем, радостей и разочарований. Как и Оливия, в последние несколько лет я чувствовала себя одинокой, сосредоточенной, беспомощной, испуганной, счастливой, загнанной в угол, неадекватной, неправильно понятой, воодушевленной… Работа над «Гипотезой любви» дала мне возможность пережить эти чувства с юмором, иногда потакая собственным слабостям, и понять, что я могу взглянуть на собственные злоключения со стороны — иногда даже смеяться над ними! Поэтому — и я знаю, что, возможно, не должна говорить об этом — эта книга значит для меня так же много, как моя докторская диссертация.
Ладно, это неправда. Она значит для меня намно-о-ого больше.
Если вы не в курсе, вот несколько слов о теме, которая поднимается в книге довольно часто. Девятый раздел — это федеральный закон США, запрещающий половую дискриминацию во всех учреждениях, получающих госфинансирование, например в университетах. Он юридически обязывает образовательные учреждения реагировать на ситуации неправомерного поведения и пресекать их, начиная от враждебной рабочей среды и заканчивая преследованиями и нападениями. В охваченных учебных заведениях есть координаторы Девятого раздела, в чьи обязанности входит рассмотрение жалоб и нарушений, а также просветительская деятельность и разъяснение прав сотрудникам и студентам. Девятый раздел имел и в настоящее время имеет решающее значение для обеспечения равного доступа к образованию и для защиты учащихся и сотрудников от дискриминации по признаку пола.
И последнее: организация «Женщины в естественно-научных институтах», о которой в книге говорит Ань, — выдумка, но в большинстве институтов есть подобные объединения. Их цель — поиск ресурсов для поддержки женщин-ученых в естественных науках.
Благодарности
Во-первых, просто позвольте мне сказать: аоаоаладаажы. Поверить не могу в то, что эта книга существует. Честно, арфыджаыжд.
Во-вторых, позвольте добавить: эта книга не появилась бы на свет, если бы примерно двести человек не поддерживали меня в последние два года. *Звучит песня с финальными титрами*. В очень беспорядочной последовательности я должна поблагодарить:
Тао Ле, моего замечательного агента (твои сообщения в директе кардинально изменили мою жизнь к лучшему); Сару Блюменсток, моего фантастического редактора (редактора совсем другого рода); Ребекку и Аланну, моих самых первых бета-читателей (и спасибо Аланне за название!); моих гремлинов за их гремлиновость и бесперебойную защиту моей клавиатуры; папочку Люси и Джен (спасибо вам за то, что столько раз перечитывали книгу, помогали мне с техникой и держали меня за руку); Клэр, Корт, Джули, Кэти, Кэт, Келли, Маргарет и мою жену Сабину (ALIMONE!), а также Джесс, Шеп и Трикс, моих почетных гремов. Моих корешей из Words Are Hard — Селии, Кейт, Сару и Викторию — за ноющую поддержку. Членов моей команды, которые верили в меня с самого начала: Корта, Дани, Кристи, Кейт, Мар, Мари и Рашель. Кейти — за то, что она была первым человеком в реале, который помог мне почувствовать, что я могу поговорить обо всем этом. Марго Липшульц и Дженни Конвей — за ценные отзывы о первых черновиках. Фрэнки — за суперсвоевременные пинки. Пси — за то, что вдохновила меня своим прекрасным стилем. Берклетов — за то, что гадили и путали пряжу. Шарон Ибботсон — за бесценный редакторский вклад и поддержку. Стефани, Джордан, Линдси Меррил и Кэт — за бета-чтения и помощь в редактировании. Лилит и народ из Penguin Creative — за потрясающее оформление и потрясающую обложку. Риан Джонсон — за то, что делала То, что вдохновило меня на Все Это.
По правде говоря, я никогда не думала, что буду писать что-либо, кроме научных статей. И я бы, вероятно, никогда не написала ничего другого, если бы не все авторы фанфиков, размещавшие онлайн свои потрясающие работы. Они вдохновили меня на то, чтобы начать писать самой. И у меня, конечно, не хватило бы смелости на оригинальные романы, если бы не поддержка, аплодисменты и одобрение, которые я получила от фэндомов «Звездного пути» и «Звездные войны/ Рейло». Всем, кто оставляет комментарии или хвалит мою писанину, кто отмечал меня в социальных сетях, кто писал в личку, кто рисовал для меня картинки или создавал мудборды, кто подбадривал меня, кто нашел время прочитать то, что я написала: спасибо. Правда, большое вам спасибо. Я многим вам обязана.
Последнее и, давайте будем честны, определенно наименее важное: хочу выразить слегка нерешительную благодарность Стефану за всю любовь и терпение. Лучше тебе не читать это, претенциозный хипстер.
Али Хейзелвуд — многократно публиковавшийся автор… увы, рецензируемых статей о науке о мозге, в которых никто не разбирается, а конец в них не всегда бывает счастливым. Родом из Италии, она жила в Германии и Японии, а потом переехала в Штаты, чтобы защитить докторскую по нейробиологии. Недавно она стала преподавателем, что повергает ее в ужас. Когда Али
