Я ошибался.
— Я не хочу, чтобы мне было шестьдесят лет и чтобы я жалел, что не открылся людям, которые мне дороги. Я не хочу оглядываться назад и жалеть, что не был лучшим другом или лучшим мужчиной для женщины, которую я обожаю.
Она уже плачет. А я ещё даже не сказал самого главного.
Слезы кататься по её щекам, подражая моим.
— И я не могу сказать, как долго я боролся с правдой, но это заняло какое-то время, — говорю я.
Следующие слова вырываются из глубины моей груди. Каждое слово — это как набрать воды и вдохнуть кислород — парадокс, который мне очень нравится.
— Я так сильно влюблен в тебя, Роуз, — я вытираю ее слёзы большим пальцем.
Она пытается улыбнуться, но каждый раз, когда ей это удается, слез становится всё больше. По тому, как светятся её глаза, я понимаю, что они от радости.
И тогда она говорит: — Ca vous a pris pas mal de temps.
Это заняло у тебя достаточно времени.
Однажды я сказал ей то же самое.
— Сколько времени у нас осталось?
Наконец она улыбается сквозь слезы.
— Вечность.
Я притягиваю её к своей груди и крепко целую, не отпуская.
В этот самый момент я понимаю, что любовь — это единственное, чего не хватало в моей жизни.
И это единственное, что имеет для меня значение. Я могу жить с этим.
Как бы глупо это ни казалось.
51. Роуз Кэллоуэй
.
В лимузине Коннор завязывает мне завязки на платье подружки невесты, пока я читаю ему статью с телефона. Когда я заканчиваю, я спрашиваю: — Ну что скажешь?
— Не стоит зацикливаться на обозревателе сплетен.
— Это не сайт сплетен. Это новостная статья, Ричард, — огрызнулась я. — Ты что, не слышал, что они сказали? — я собираюсь перечитать ту часть статьи, где они осуждают его за то, что он не был настоящим доминантом в отношениях доминирования и подчинения. Я даже не знала, что существуют стандарты, которым нужно соответствовать.
— Нет никаких правил, — спокойно говорит он. — Мы делаем то, что нам подходит, и если это не нравится кому-то в интернете, то они могут посмотреть другое порно, в котором мы не снимаемся, — он усмехается. — Хотя, оно не будет таким же хорошим...
Я поворачиваюсь и ударяю его в грудь.
— Я серьезно.
— Я тоже, — говорит он, глядя на меня напряженным взглядом, словно хотел бы поглотить меня всю.
Любовь.
Я улыбаюсь. Да, он любит меня.
Это никогда не устареет.
— Тебе нужно перестать читать все эти статьи, в которых препарируются секс-видео, — говорит он низким, хриплым голосом. — Это сведёт тебя с ума.
— Может быть, мне нравится, такое состояние.
— Я могу найти гораздо более здоровый способ сделать это, — его губы приподнимаются, и он наклоняется ближе, чтобы поцеловать меня, но лимузин едет по мощеной улице, привлекая мое внимание на улицу.
— Мы приехали, — говорю я, охваченная шквалом эмоций.
Наш лимузин оставляет бешеных журналистов за входом, и я опускаю своё окно, слыша гул вертолетов в воздухе. Я не обращаю на них внимания и сосредотачиваюсь на вырисовывающемся впереди дворце, рассматривая его потрясающую архитектуру и огромные размеры. Это действительно свадьба, подходящая для королевы.
Надеюсь, Лили сегодня больше радуется, чем волнуется. Я чувствую, что нервничаю за нас обоих. Я не знаю, чего ожидать. Коннор взял бразды правления свадьбой в свои руки, а это значит, что каждая деталь — сюрприз. Он уже признался, что изменил место проведения, теперь это не церковь в самом центре Парижа.
Мы немного за городом.
— Я всё ещё не знаю, как тебе удалось забронировать Дворец Фонтенбло, — говорю я ему, ошеломленная.
Коннор обнимает меня за плечи и наклоняется к моему уху.
— У меня есть свои собственные методы.
Коннор и его методы.
— Ты имеешь в виду свои связи, — уточняю я.
— Они, именно, — улыбается он.
Я снова проверяю время на своем мобильном, и он выхватывает его прямо у меня из рук. Я игнорирую его тактику, чтобы успокоить мои нервы, и я поднимаю свое ярко-розовое платье подружки невесты, чтобы забраться на сиденье, ближайшее к водителю.
— Извините, — говорю я отрывистыми фразами. — Не могли бы вы ехать чуть быстрее? Мы опаздываем.
— Мы выехали из дома на тридцать минут раньше, — напоминает мне Коннор, и его улыбка становится шире.
— А я хотела приехать на час раньше, — огрызаюсь я. — Но кто-то потратил пятнадцать минут только на выбор запонок. Я не думаю, что Лорену есть дело до того, что ты надел свои... — я бросаю взгляд на его запястья. — Это настоящее золото?
Его ухмылка поднимается к глазам, что только заставляет меня закатывать мои собственные. А потом я бросаю взгляд на вид из окна, и мой желудок переворачивается. Что за... блять!
Я снова хватаюсь за платье, сжимая розовую ткань в руке, чтобы не порвать его. Я подползаю к окну и практически высовываю всю голову наружу, как собака. Это не самый некрасивый поступок с моей стороны. Но близок к этому. Руки Коннора ложатся на мои бедра и притягивают меня обратно.
— В небе камеры, — говорит он.
— А на дорожке розы! — кричу я, выпучив глаза. — Ты поменял цветы на розы?!
Лили убьёт меня. Это так, так, так неправильно. Я выбрала орхидеи. Нейтральный цветочный выбор.
Брови Коннора хмурятся в замешательстве, и он прослеживает за моим бешеным взглядом.
— Должно быть, произошла ошибка, — он снова поворачивается ко мне и обхватывает мои щеки. — Дыши. Я напишу свадебному координатору, чтобы они все изменили.
— Ты — свадебный координатор, — опровергаю я.
Он снова ухмыляется.
— Дорогая, я свадебный делегат. В моем распоряжении один свадебный организатор и десять свадебных координаторов, которые на самом деле являются просто прославленными помощниками.
Конечно, он делегирует все свои обязанности. Теперь я очень нервничаю. Он доверился другим людям, тогда как я скорее погублю себя, пытаясь сделать всё в одиночку. Усмири свою гордость, Роуз. Точно, моя гордость сегодня ничего не должна испортить. Я снова хочу посмотреть в окно чтобы оценить, что еще было испорчено, но он держит руки на моих плечах, заставляя меня остаться на месте.
— Это будет долгий день. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, а не высовывалась из окна, — говорит он мне. — Что скажешь? Ты принимаешь этот вызов, Роуз Кэллоуэй?
Я киваю, готовая подчиниться его планам, чтобы успокоить свои нервы. Только в этот раз.
— Где все?! — мои каблуки стучат по пустому коридору, отдающемуся эхом.
Здесь никого нет. Я не понимаю. Ни Лили, ни Лорена. Ни Райка, ни Дэйзи. Ни гостей, ни родителей. Я не глупая. Ясно, что Коннор изменил время свадьбы.
— И на сколько ты всё перенёс?
— На четыре часа, — говорит он. — Ты хотела приехать пораньше.
— Не на три часа раньше.
Он что, сумасшедший?
Я кладу руки на бедра, но он кладет ладонь мне на поясницу и ведет меня в другом направлении.
— Куда мы идем?
— На улицу.
— Мне нужно позвонить Лили. Мне нужно найти её и убедиться, что у неё нет гипервентиляции.
— Лили в порядке.
— Я уверена, что она находится на грани психического срыва, — проигнорировала я его комментарий. — Мой долг как подружки невесты — успокоить её.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе остановиться и понюхать розы? — спрашивает он с ехидной улыбкой.
Я закатываю глаза.
— Ха-ха, — говорю я. — Я слышала всё эти анекдоты, поверь мне... — я отвлекаюсь, как только мои каблуки погружаются в ухоженный газон. А потом я поднимаю взгляд и замираю. Коннор ждет рядом со мной, его рука не покидает мою поясницу.
Кремовые, розовые и красные розы каскадом тянутся вдоль живых изгородей, заполняя сады. Но не великолепные цветы вызывают у меня шквал эмоций.
