вере. Вместе с Афшином аль-Мамун быстро разгромил восставших, и уже в апреле 832 г., заехав ненадолго в Дамаск, халиф находился у византийской границы, осадив крепость Лулу. Она представляла собой мощное укрепление, преграждавшее арабам путь через Киликийские ворота в Тиану.
Халиф попытался взять крепость с налета, но ничего не получилось; пришлось начинать «правильную» осаду. Оставив у крепости Уджейфа ибн-Анбаса, повелитель правоверных отправился к другому пограничному городу — Салагусу. Как и следовало ожидать, василевс немедленно отправился с войском для деблокады Лулу. Но и гарнизон, ободренный известием о подходе царя, сделал внезапную вылазку и разгромил Уджейфа ибн-Анбаса [552].
Казалось, теперь удача непременно будет на стороне византийцев: ведь Феофил во главе значительного войска был уже рядом. При нем находился и св. Мефодий, мужественный исповедник иконопочитания, которого император опасался оставлять в столице без личного присмотра. Но, как показали события, прошлогодний триумф оказался последним в жизни царя: военные неудачи начали хронически преследовать его. В битве, которую он дал сарацинам, победа была на их стороне. Римляне бежали, оставив своего царя на поле битвы с небольшим отрядом телохранителей. И на этот раз василевс лишь чудом избежал смерти.
В этом же году в столицу прибыли хазарские послы, просившие от имени своего вождя помочь построить им крепость Саркел на реке Танаис (современный Дон). Не желая ссориться с грозными кочевниками, император удовлетворил их прошение и направил к ним спафаро-кандидата Петрону, сына Каматира, с двумя помощниками. Благодаря стараниям римлян, в 834–835 гг. крепость была возведена. Вернувшись, военачальники убедили царя в том, что этот край следует укрепить и обеспечить военными формированиями. По совету Петроны император направил его стратигом Херсона. В 837 г. здесь образовалась фема Климатов, с тех пор военное и административное значение Херсона резко возросло [553].
В 833 г. военные действия возобновились, к великому огорчению Феофила. Напрасно он пытался договориться миром: аль-Мамун, его сын Аббас и брат Абу Исхак начали активные приготовления к войне. Аббас отправился к Тиане, которую по приказу халифа начал срочно восстанавливать — крепость была сильно разрушена. А Исхак получил поручение набрать войска в Египте, Иордане, Палестине и Дамаске. Сам халиф с войсками из Багдада отправился к византийской границе.
По счастью, аль-Мамун захватил только несколько второстепенных населенных пунктов, а затем заболел и вернулся к Подандону, где умер 7 августа 833 г. Смерть его не лишена своеобразной красоты. Умирающий, находясь без сознания, вдруг открыл глаза и произнес, обращаясь к небу: «О, Ты, Который бессмертен, помилуй того, который умирает!» Это событие было спасительным для Византии, поскольку у сарацин возникла вражда и раскол: аль-Мамун объявил наследником брата, Абу Исхака, принявшего имя аль-Мутасим Мухаммад ибн Харун ар-Рашид (834–843), а войско провозгласило халифом сына покойного Аббаса. Правда, последний вскоре отказался от своих прав на престол, и единоличная власть в Халифате была восстановлена [554].
Почти четыре года стороны не донимали друг друга, занимаясь внутренними проблемами. Вначале халиф должен был предпринять меры предосторожности против сторонников Аббаса. Затем пришлось направлять в Азербайджан бывшего наместника Багдада Исхака ибн-Ибрахима, который, борясь с хуррамитами, истребил более 60 тыс. персов. В 835 г. аль-Мутасим воевал с цыганами в Нижней Месопотамии, после чего переселил остатки мятежного племени на византийскую границу. Тем не менее аль-Мутасим был вынужден констатировать тот факт, что Халифат потерял Испанию, Африку и Персию, отдав их Омейядам, Идрисидам и Тахиридам. Получалось, что единственное направление, где они еще могли снискать славы на ратном поприще, оставался северо-запад, Византия. Это было тем более актуально, что греки активно поддерживали нестроения в Азербайджане и стремились воссоединиться с последователями Бабека. Византийцам удалось даже захватить город Самосату на Евфрате и соседний с ним Сабатару, а также произвести страшные опустошения в Месопотамии и Северной Сирии.
Правда, передышка на Востоке не избавила Византию от неприятностей на Западе, где продолжалась осада Сицилии. В предыдущей главе мы оставили осажденных арабов под руководством Мухаммеда ибн аль-Джевари на Сицилии в тяжелом положении. Однако, решив сыграть ва-банк, сарацины пошли в глубь территории острова, захватили мощное укрепление Минео, а затем восстановили отношения по морю со своими соотечественниками через захваченный ими город Кастроджованни. В 830 г. к арабам явилась помощь: прибыла флотилия испанских корсаров под руководством бербера Фаргала, а также отряд судов, посланных другим арабским вождем, Сиадет-Аллахом. Признав общее руководство над собой Фаргала, арабы в августе 830 г. разбили римское войско, которым командовал стратиг Феодот, причем сам командующий погиб в битве. Запершимся в крепости византийцам удалось спастись только потому, что в стане арабов разразились болезни — естественное следствие летней жары в скученном военном лагере.
После этого часть мусульман отправилась в Мазаре, а африканские арабы ушли дальше на север Сицилии и осадили Палермо. Целый год, с июля 830 г. по август 831 г., продолжалась осада. Жители Палермо и гарнизон сильно страдали от моровой язвы, напавшей на них, и наконец стратиг Симеон согласился сдать город арабам при условии безопасности и свободы всех находившихся в нем римлян.
Ситуацию несколько улучшил любимец императора Алексей Муселе, назначенный стратигом Сицилии. Он сумел организовать оставшиеся римские части и разбил арабов в нескольких ощутимых схватках. К сожалению, и на острове его не оставляли наветы врагов. Царю нашептывали, будто Муселе вступил в сговор с арабами, желая получить в государстве верховную власть. Поскольку назначение стратигом Сицилии являлось для Алексея очевидным понижением, можно было предположить, что молодой полководец действительно решил реабилитировать свое имя, но собственными руками. Как следствие, царь вернул родственника в столицу. Для выполнения этой миссии Феофил отправил на Сицилию архиепископа Феодора с обещаниями полной безопасности для Алексея. Но когда Муселе прибыл в столицу, его немедленно арестовали и начали дознание. Архиепископ, попытавшийся было напомнить царю о данном слове, был изгнан из дворца. Впрочем, справедливость василевса восторжествовала и на этот раз: когда следствие подтвердило невиновность полководца, Феофил тут же вернул конфискованное ранее имущество Алексею, на которое тот построил монастырь, куда и удалился для монашеского подвига.
Оставленные без талантливого полководца византийцы на острове слабо сопротивлялись. Впрочем, объективности ради скажем, что в течение всего этого времени арабы всерьез опасались византийских контрударов, и их победа нередко висела на волоске. Блестящим примером боеспособности и выучки римской армии стало взятие города Мессины, которым мусульмане овладели в 831 г., но вскоре оставили под давлением греков. Впоследствии им пришлось повторно захватывать этот важный в военном отношении город [555].
В январе 834 г. арабский военачальник Абу Фихр нанес поражение грекам у
