на равную с ее сестрой царскую честь, и была поставлена в откровенно приниженное положение. Конечно, это больно задело принцессу, ничуть в свою очередь не сомневающуюся в нравственном и умственном превосходстве над старшей сестрой. Дело в том, что, отказав Роману Аргиру в женитьбе, Феодора вовсе не собиралась отказываться от царской власти, и замужество Зои восстановило Феодору и против сестры, и против василевса.
Вокруг царевны вскоре образовался кружок оппозиционеров, в среде которых постоянно зрели мысли о свержении императора. Как прирожденный аристократ, Аргир сразу же после воцарения отменил экономические законы, неприятные «властителям», и выпустил из тюрем всех тех, кто был наказан при императоре Василии II. Однако по прошествии короткого времени сам Роман III невольно проникся принципами византийской государственности и начал новое наступление на права не ожидавшей такого оборота аристократии. А потому к заговорщикам вскоре присоединились представители высших сословий западных фем, недовольных тем, что их постепенно вытеснили из близкого окружения императора [739].
Хуже того — в скором времени Роман III испортил отношения с собственной супругой, не подозревая, что тем самым готовит свою погибель. Хотя ему уже исполнилось 60 лет, под влиянием льстивых речей некоторых придворных он возжелал создать новую императорскую династию, для чего, естественно, нужно было родить наследника. Аргир втирал в свое тело самые «испытанные» масла и кремы, но результата не достиг. Тогда василевс обвинил в бесплодии императрицу Зою и явно охладел к ней, чем, разумеется, публично ее оскорбил. Что было еще обиднее для женщины — он резко уменьшил ее бюджет, вследствие чего она вынужденно отказалась от многих, ранее так доступных, забав. Затем Роман вообще прекратил супружеские отношения с Зоей, найдя ей замену в лице женщин легкого поведения. Что же удивительного в том, что царица возненавидела мужа и затаила в своей душе месть? [740]
Замену мужу на брачном ложе она нашла в лице церемониймейстера Константина, а затем Константина Мономаха, но царь вскоре отослал тех из дворца, и на время Зоя оказалась одинокой и брошенной женщиной [741]. Она также образовала собственную неформальную партию из числа придворных аристократов против мужа, и хотя партии обеих сестер не смешивались, действуя изолированно и каждая в собственных интересах, положение Романа III быстро осложнилось.
Правда, Зоя действовала гораздо тоньше и осторожнее своей сестры, и Аргир не замечал ничего опасного в ее поведении. Напротив, активность аристократов, сплотившихся вокруг младшей принцессы, не осталась незамеченной в царском дворце, и Роман III установил над Феодорой негласный надзор, который осуществлял синкелл Иоанн. Однако оппозиционная партия быстро завербовала того в свои сторонники, и уже в конце 1028 г. обнаружился заговор из числа сторонников Феодоры, во главе которого стоял магистр Прусиан Болгарин, сын последнего царя Болгарии Иоанна Владислава [742], и зять императора Константин Диоген, бывший дука Фессалоники, родом из восточной фемы Сирмия. К ним примкнули: синкелл Иоанн, надсмотрщик Феодоры, стратиг Евстафий Дафномил, три сына магистра Михаила Вурца и два родственника монаха Захарии, который был наказан за другой мятеж еще при императоре Константине VIII и поплатился языком.
Однако заговор провалился, и все его участники понесли наказания: Прусиан был ослеплен, Константин Диоген — посажен в тюрьму, а остальных публично бичевали, провезли по Константинополю на ослах, а затем отправили в ссылку. Принцесса Феодора была удалена из дворца и отправлена на постоянное жительство в монастырь. Как говорят, раскрытию заговора активно содействовала императрица Зоя, видевшая в нем угрозу своей власти: она опасалась, что Феодора станет царицей, а Прусиан — царем. Именно по ее требованию младшая сестра была сослана в монастырь, хотя и не приняла пострига [743].
Конечно, интрига на этом не закончилась, и новый заговор сторонников сосланной принцессы созрел, когда император отправился летом 1030 г. в поход в Сирию, надеясь вновь овладеть Алеппо. Способ устранения царя был прост и в известной степени «оригинален»: военачальники, приверженцы Феодоры, решили в ходе сражения с сарацинами оставить своего императора без охраны, что и произошло в действительности. Едва завязался бой, как об этом говорилось выше, царские телохранители целенаправленно оставили василевса и покинули поле брани. Естественно, что и остальное войско, недоуменно взирающее за бегством царского окружения, бежало. Все были убеждены, что царь должен неминуемо погибнуть. Но благодаря мужеству и верности армянского офицера Абукабу, входившего в число телохранителей императора, Роман III был спасен.
В сентябре 1031 г. открылся очередной заговор, организованный неутомимым Константином Диогеном, уже состоявшим в числе братии Студийского монастыря. Император вновь отправился в Сирию, чтобы взять реванш, а в это время Зоя получила сообщение от архиепископа Феофана Фессалоникийского, что Константин Диоген подготавливает бегство Феодоры в Иллирик и им деятельно помогают митрополит Диррахия и епископ Периофеория [744]. Императрица немедленно отправилась в монастырь Петрий, где находилась ее сестра, и приказала постричь Феодору в монахини, говоря, что только таким способом можно прекратить интриги. Она лично присутствовала при совершения Таинства пострига, и удовлетворилась только тогда, когда Феодору облачили в монашеское платье. Правда, с учетом того, что новая монахиня являлась порфирородной принцессой, за ней сохранили некоторые знаки внешнего отличия и почести [745].
Сам же возмутитель спокойствия царя — Константин Диоген был арестован и в ходе следствия погиб, сорвавшись (или будучи злонамеренно сброшен) с крепостной стены во время препровождения в тюремную камеру. Впрочем, митрополита и епископа, отосланных к василевсу на суд в Месанакты, где он находился с войском, пощадили — видимо, Роман III посчитал их вину незначительной. Последний всплеск активности партии Феодоры пришелся на 1033 г., когда зять царя, слепой Василий Склир, некогда восставший против императора Василия II, а теперь получивший титул магистра, устроил еще один заговор. Однако этот мятеж был совсем не опасен, а потому сразу после проведения следствия Склира просто выслали из столицы, и он закончил жизнь в ссылке [746].
Теперь Аргиру казалось, что все опасности уже миновали, но он не учел оскорбленного самолюбия своей отверженной супруги. На фоне предыдущих заговоров от императора укрылось, что его доверенный евнух, монах Иоанн, верно служивший императору уже много лет, получивший в 1031 г. титул препозита, а в 1034 г. — орфанотрофа (он занимался социальными вопросами и назывался по должности «кормилец сирот», откуда и пошло его прозвище), тайно составил коалицию с Зоей. Иоанн был родом из Пафлагонии, отличался необычайной хитростью, ловкостью, умом и абсолютным цинизмом. Он был удивительно осведомлен обо всем, что происходит в столице, и обладал замечательной памятью. Даже в разгар пира, будучи пьяным, Иоанн помнил абсолютно
