же сладостным в произнесении, сколь и медленным в произнесении, поведением столь благородным, что придавало величие невзгодам»;23 Очевидно, Сидни читал Эвфуса. История представляет собой амурный лабиринт: Пирокл переодевается в женщину, чтобы быть рядом с прекрасной Филоклеей; она разочаровывает его, полюбив как сестру; ее отец влюбляется в него, считая его женщиной; ее мать влюбляется в него, считая его мужчиной; однако все заканчивается в соответствии с десятью заповедями. Сидни не очень серьезно отнесся к этой сказке; он так и не исправил листы, написанные им для сестры; на смертном одре он приказал их сжечь. Они были сохранены, отредактированы и опубликованы (1590), и в течение десятилетия были самым восхитительным произведением елизаветинской прозы.
Во время написания романа и «Защиты», а также во время своей жизни дипломата и солдата, Сидни сочинил сонет, который проложил путь к шекспировским сонетам. Для этого ему нужна была неудачная любовь. Он нашел ее в Пенелопе Деверо, дочери первого графа Эссекса; она принимала его вздохи и рифмы как законную игру, но вышла замуж за барона Рича (1581); Сидни продолжал адресовать ей сонеты даже после собственной женитьбы на Фрэнсис Уолсингем. Мало кто из елизаветинцев был шокирован этой поэтической свободой; никто не ожидал, что мужчина будет писать сонеты собственной жене, чья щедрость утихомиривала музу. Последовательность сонетов была опубликована (1591) после смерти Сидни под названием «Астрофел и Стелла-звезда, любовник и звезда». Она написана в стиле Петрарки, чья Лаура странным образом предвосхитила глаза, волосы, брови, щеки, кожу и губы Пенелопы. Сидни прекрасно понимал, что его страсть — это поэтический механизм; он сам писал: «Будь я любовницей, [сонетчики] никогда бы не убедили меня, что они влюблены».24 Принятые как честная игра, эти сонеты — лучшее, что было в Англии до Шекспира. Даже луна больна любовью:
Какими печальными шагами, о Луна, ты поднимаешься в небо, Как тихо и с каким злобным лицом! Что, может быть, даже в небесах Этот занятой лучник пробует свои острые стрелы? Конечно, если эти давно знакомые глаза Ты можешь судить о любви, если чувствуешь, что такое влюбленный, Я читаю это в твоем взгляде, в твоей томящейся благодати. Мне, чувствующему себя подобным, твое состояние описывает. Тогда, даже в общении, о Луна, скажи мне, Разве постоянная любовь может быть вызвана только недостатком ума? Красавицы там такие же гордые, как здесь? Любят ли они, чтобы их любили, и при этом Кто презирает тех, кого любит? Разве добродетель там называют неблагодарностью?25
В 1585 году Елизавета отправила Сидни на помощь нидерландским повстанцам против Испании. Хотя ему еще не исполнился тридцать один год, его назначили губернатором Флашинга. Он вызвал недовольство скупой королевы, попросив увеличить запасы и повысить жалованье своим солдатам, которые получали зарплату в дебетовой валюте.26 Он повел своих людей на взятие Акселя (6 июля 1586 года) и сражался в первых рядах. Но в битве при Зутфене (22 сентября) он был слишком храбр. Его лошадь была убита в атаке, Сидни вскочил на другую и с боем пробился в ряды противника. Мушкетный шар вошел ему в бедро. Его лошадь, потеряв управление, бежала обратно в лагерь Лестера. I Затем Сидни был доставлен в частный дом в Арнеме. В течение двадцати пяти дней он страдал от некомпетентности хирургов. Началась гангрена, и 17 октября «чудо нашего века» (так оплакивал его Спенсер) встретил смерть. «Я бы не променял свою радость, — сказал он в тот последний день, — на империю мира».28 Когда его труп привезли в Лондон, он получил такие похороны, каких Англия больше не видела до смерти Нельсона.
IV. ЭДМУНД СПЕНСЕР: 1552–99
«Сидни мертв, — писал Спенсер, — мертв мой друг, мертв восторг мира».29 Именно Сидни дал Спенсеру смелость стать поэтом. Эдмунд начал свою жизнь неудачно — он был сыном подмастерья-суконщика, состоявшего в слишком дальнем родстве с аристократическими Спенсерами, чтобы на мальчика обратили внимание. Благотворительные фонды отправили его в школу купцов Тейлоров, затем в Пембрук-холл в Кембридже, где он работал за свой пансион. К семнадцати годам он писал и даже публиковал стихи. Харви пытался ввести его в классические формы и темы; Спенсер смиренно старался угодить ему, но вскоре восстал против уз, которые наложили на его музу недоброжелательные метры. В 1579 году он показал Харви первую часть «Королевы фаэри»; Харви не увлекся ее средневековым аллегорическим содержанием и не оценил ее прекрасную метрическую форму. Он посоветовал поэту отказаться от проекта. Спенсер продолжил его.
Именно грубый и воинственный Харви обеспечил Спенсеру место на службе у графа Лестера. Там поэт встретил Сидни, полюбил его и посвятил ему «Пастушеский календарь» (1579). По форме он перекликался с «Феокритом», но следовал плану популярных альманахов, распределяя задачи пастухов в зависимости от времени года. Темой стала безответная любовь пастуха Колина Клаута к жестокой Розалинде. Читать не рекомендуется, но похвала Сидни принесла Спенсеру известность. Чтобы заработать на хлеб, поэт согласился стать секретарем Артура, лорда Грея, нового лорда-наместника Ирландии (1579); сопровождал его на войну, видел и одобрил расправу Грея над сдавшимися ирландцами и испанцами при Смервике. После семи лет канцелярской службы английскому правительству в Ирландии он получил из конфискованного имущества ирландских повстанцев замок Килколман на дороге между Мэллоу и Лимериком и три тысячи акров земли.
Там Спенсер занялся джентльменским земледелием и благородной поэзией. Смерть Сидни он отметил красноречивой, но длинной элегией «Астрофель» (1586). Затем он отшлифовал и удлинил «Королеву фейри». Горя энтузиазмом, он переправился в Англию в 1589 году, был представлен Рэли королеве и посвятил первые три «книги» ей, «чтобы жить с
