отправил послание Византийскому императору, в котором, нисколько не отказываясь от былых предварительных договоренностей, предложил вначале прояснить отношения между обеими Церквами. И тут же, словно забыв о прежних уверениях дружбы, начал яростную атаку на Константинопольского епископа, обвинив того в присвоении административных и судебных полномочий. Византийский архиерей, откровенно писал папа императору,
ранее состоял в подчинении Риму (?), а теперь отказывается принимать папских легатов. Просто поразительно, насколько Пасхалий II не понимал (или не желал понимать) состояние дел в Константинопольской церкви, если толкал василевса на прямую фронду с патриархом. Разумеется, папе быстро ответили в том духе, что власть царя над Церковью не настолько велика, чтобы он мог заставить патриарха повиноваться
изначально незаконным приказам.
Эти шаги, хотя и вели в тупик, тем не менее, показывали, что ни Запад, ни Восток не считают свои отношения настолько разорванными, чтобы называть друг друга «схизматиками». И уже в конце 1113 г. в Константинополь прибыл архиепископ Миланский Петри Хризолан, и греческие собратья пригласили его принять участие в Соборе, где дебатировался вопрос об опресноках и Святом Духе. К несчастью, добрые пожелания сторон так и остались нереализованными, и никто не признал правоты противника. Более того, в ответ на доводы Миланского архиерея сразу несколько видных византийских богословов взялись за перо, чтобы опровергнуть латинские доводы об опресноках и Filioque.
Сам император Алексей Комнин старательно избегал споров и даже целеустремленно устранял любые поводы для недовольства. Интересно, что в произведении его любимого богослова Евфимия Зигабена «Panoplia Dogmatica» содержатся опровержения на опресноки, но в разделе, посвященном обрядовым ошибкам... армян (!); о латинянах не говорится ни слова! Вопрос о Filioque в этом произведении вообще не рассматривался. Без сомнения, император не забыл обид, нанесенных ему двумя последними папами — Григорием VII и Пасхалием II, но затаил их. Увы, диспуты прошли, сочинения остались непрочитанными, и инициатива императора воссоединить обе Церкви, к сожалению, закончилась ничем. Вне зависимости от того, понимали это император Алексей I и Пасхалий II или нет, но Восток и Запад являлись уже двумя различными цивилизациями [372].
Как и раньше, кризис отношений между двумя «Вселенскими» кафедрами всегда приводил к еще более внутреннему кризису в Риме. Папа Пасхалий II еще умудрялся блюсти честь и первенство Апостольского престола, но его преемник Геласий II (1118–1119) занимал свой пост всего полтора года, постоянно пребывая в смертельной опасности. Буквально на следующий день после избрания его захватил в плен Ченчи Франджипани — глава одного из самых могущественных семейств Вечного города, собственноручно избил понтифика (!) и заключил в тюрьму. Благодаря префекту Рима апостолика вскоре освободили, но у того имелся еще более страшный враг — император Генрих V. Едва узнав о том, что новый папа взошел на престол без его ведома, он в гневе бросился в Италию, чтобы восстановить свои права. Понтифику пришлось бежать в родной город Гаэту, а император поставил вместо него в Риме Григория VIII (1118–1121), которого в свою очередь Геласий анафематствовал вместе с Генрихом V. В июле 1118 г. Геласий вернулся в Рим, разделенный между ним и антипапой, и начал служить в соборе Санта-Прасседа, где на него вновь напал Франджипани. Морально сломленный папа вместе с шестью верными ему кардиналами покинул Рим и отправился в Клюни, где и скончался 29 января 1119 г. [373]
Вернемся, впрочем, к военным делам. Несмотря на смерть своих главных вождей, норманны все еще оставались серьезной угрозой безопасности Византийской империи. В 1112 г. Иерусалимский король Балдуин решил связать себя брачными узами с вдовой Рожера Отвиля, племянника Роберта Гвискара, Аделаидой. Вечно нуждаясь в средствах и военной помощи, Балдуин не смог пренебречь норманнами Сицилии. Аделаида поставила лишь одно условие: если от их союза с Балдуином не будет детей, ее сын от первого брака Рожер (1098–1154), граф Сицилии, получит корону Иерусалимского короля. Балдуин согласился, и в 1113 г. Аделаида отправилась в Священный город.
Была сыграна пышная свадьба — за счет средств «невесты», кстати сказать, но тут внезапно выяснилось, что Римский папа не одобряет этого брака, поскольку Балдуин формально еще не был разведен со своей второй супругой, армянкой Ардой, и Иерусалимский (латинский) патриарх Арнульф категорически отказывается венчать Аделаиду королевой. Все закончилось тем, что разоренная ветреным мужем, оскорбленная в общественном мнении и морально сломленная Аделаида была вынуждена вернуться в 1117 г. на Сицилию. Но юный граф Рожер, которому предстоит вскоре стать первым Сицилийским королем, не забыл унижения и вовсе не считал свои права на Иерусалимский престол обесцененными. Он затеет активную борьбу за новую корону и войдет в жесточайшее противостояние не только с западными государями и папой, но и с Константинополем, где также не забыли, что Иерусалим традиционно относился к римским землям. Наступала пора новых вселенских противостояний [374].
Тем временем, произошли некоторые изменения на Востоке. В 1118 г., ввиду малолетства сына покойного Боэмунда Боэмунда II (1107–1130), Иерусалимский король сам принял регентство над Антиохией. И тогда Рожер де Принчипато решил основать собственное королевство. Его взор уже давно манил эмират Алеппо, где за смертью не очень удачливого Ридвана власть захватил узурпатор Бадрад-Дин Лулу (1113–1117), которому многие турки не желали подчиняться. В момент отчаяния тот обратился к своей последней надежде — Мардинскому эмиру Иль-гази I (1107–1122), который привел с собой около 40 тыс. конных туркмен. Умелый и опытный полководец, он не стал ждать, когда противник приготовится к битве, а 27 июня 1119 г. у местечка Белат, что располагался к юго-востоку от Алеппо, застиг войско Рожера врасплох и полностью его развеял. Затем Иль-гази, объединившись с Тугтегином, отбил у крестоносцев Атариб и Сардану. Положение Антиохийского княжества, куда направились два эмира, сразу стало крайне тревожным. Спас город новый король Иерусалимского королевства Балдуин II (1118–1131), сумевший в битве под Данитом сокрушить турецкую армию [375].
Последние годы своей жизни Комнин был вынужден вести ежегодные, хотя по большей части успешные войны с сельджуками, восстановив свою власть в прекрасных приморских землях от Смирны до Атталии. На этом поприще его помощником стал Евмафий Филокал, назначенный дукой Атталии. Отстроив разоренный и пустующий город, Филокал заселил его охотниками и добровольцами и вскоре создал настоящую крепость, ставшую на пути турок-сельджуков. Евмафий нанес туркам поражение у Лампе и прошел до Филадельфии, чем возбудил гнев Мелик-шаха (1110–1116), султана Иконии, брата погибшего в 1107 г. при переправе через реку Хабур Кылыч Арслана. Как следствие в 1111 г. начались широкомасштабные военные действия, и к 1113 г. греки вынудили турок просить мира.
