армию к Мосулу. Увы, на этот раз военное счастье изменило ему, и через 3 месяца он был вынужден отступить. А в 1135 г. в сражении при Даймарге армия халифа потерпела страшное поражение от его соперников за Ирак, Абу Мансур аль Мустаршид был отправлен в изгнание в Азербайджан, где его убили два наемных убийцы из секты
ассасинов. Следующие за ним халифы не были счастливее, а потому Масуд, укрепив свое положение, вместе с курдами мог начать войну с крестоносцами.
В Египте ситуация также была далека от спокойствия. Фатимидский халиф аль-Хафиз (1130–1149), получивший единоличную власть после убийства своего брата, попытался в 1135 г. ограничить власть визирей, назначив на эту должность своего сына Хасана. Но тот, жестокий безумец, обезглавил в один день по вздорному обвинению 40 эмиров (!), после чего в Египте начались беспорядки. Чтобы спасти себя, халиф отравил сына и выдал его труп мятежникам. Лишь теперь халиф смог приступить к подготовке к войне с «неверными», угрожавшей, разумеется, прямо или косвенно Византии [412].
Естественно, игнорировать потенциальные угрозы в адрес Византии император не мог и не хотел. В 1132 г. царь направился с войском к городу Кастамоне, близ Анкары, и без особого труда овладел им. Это была поистине великолепная победа, и по возвращении в Константинополь император организовал триумфальное шествие, проехал по улицам столицы на серебряной колеснице, которую приказал специально изготовить для этого случая. На нее поместили икону Богородицы и Приснодевы Марии, а сам василевс шел впереди, держа в руках крест. Шествие дошло до храма Святой Софии, где был отслужен благодарственный молебен.
Ни царь, ни войско не успели даже снять доспехи, как поступили известия о нападении эмира Сиваса (района в Центральной Анатолии) Мухаммада II (1134–1142), сына Гази II Данишмендина, на Кастамону. Город был взят штурмом, а римский гарнизон уничтожен. Практически немедленно армия Византии двинулась на войну, однако месть не состоялась: еще в дороге император узнал, что скончалась его любимая супруга св. Ирина, и, заболев от этого известия, возвратился в столицу. Ему пришлось предать земле уже тело не царицы, а монахини: почувствовав приближение смерти, императрица приняла постриг под именем Ксения и тихо скончалась 13 августа 1134 г.
Едва уняв горе от потери любимого человека, царь вернулся к театру военных действий. Он узнал, что Мухаммад II находится во вражде с Иконийским султаном Масутом I, а потому тут же заключил с последним мирный договор и предложил объединить усилия. Но данный военный союз был непрочен и скоротечен: Мухаммад в свою очередь также направил послов к Масуту и убедил единоверца и соотечественника, что мир между ними надежнее, чем его союзнические отношения с византийцами. В результате турки выступили единым фронтом, и императору пришлось по ходу событий менять стратегию всей военной кампании. Он ушел с войском в лагерь на реке Риндаке, но затем, перегруппировав силы, вновь перешел в наступление и нанес поражение туркам, захватив Кастамону обратно [413].
Более того, Иоанн II решил развить успех и захватить сильно укрепленный город Гангр в Пафлагонии. Осадив город, он долгое время осыпал его стрелами и камнями из метательных орудий, пока наконец турки не сдались. Оставив в Гангре 2-тысячный гарнизон, император возвратился в Константинополь. К сожалению, новое приобретение недолго оставалось в римской собственности: как только император с войском покинул территорию Пафлагонии, турки в большом количестве напали на город и после тяжелой осады овладели им [414].
Хотя территориальные завоевания оказались не очень долговечными, для всех заинтересованных лиц открылось, что уже не турки, а византийцы диктуют стратегию Восточной войны. Не византийцам, а сельджукам приходится отбиваться — с каждым годом делать это становилось все тяжелее и тяжелее.
В 1135 г. царь задумал развить успех. Теперь в поле его зрения попала Киликийская Армения или Малая Армения, расширившая свои пределы за счет византийских земель, вступившая в союзнические отношения с крестоносцами и откровенно враждебная Константинополю. Мало того что Левон помогал севастократору Исааку. Незадолго перед описываемыми событиями он, используя тяжелое положение Римской империи, попытался занять Селевкию. Надо сказать, что переселение армян в Месопотамию началось уже в XI веке, чему, как ни странно, способствовало наступление турок-сельджуков. На удивление быстро армяне ужились с турками и постепенно заняли многие области в Сирии, Киликии и Каппадокии — их вожди лишь номинально числились подданными Византийского императора. Кроме того, вследствие наступления крестоносцев часть армянских князей перешла под протекторат правителей вновь образованных вождями 1-го Крестового похода латинских государств. Фактически Иоанну II Комнину пришлось заново покорять старые римские владения и усмирять новых врагов [415]
Второй стратегической целью наступления Византии император избрал Антиохию, где крестоносцы создали самостоятельное княжество. Поэтому его поход был вызван не только военными, но и политическими соображениями. Как уже отмечалось выше, после смерти в 1130 г. князя Антиохии Боэмунда II единственной наследницей стала малолетняя Констанция (1130–1163), его дочь, находившаяся под опекой своей матери, вдовы Алисы. Желая сохранить свое влияние в княжестве, Алиса обратилась с предложением в Константинополь женить одного из сыновей Римского царя на Констанции, и, конечно, Иоанн II, желавший заполучить Антиохию обратно, поддержал данную инициативу. Но вмешался новый Иерусалимский король Фулько (1131–1143), открывший новую страницу крестоносного движения в Палестине.
Следует сказать несколько слов об этом далеко не ординарном человеке и правителе. Уже сам факт получения им королевского титула не лишен интриги. Поскольку у покойного Балдуина II не было наследников мужского пола, король, встретивший смерть, как и полагалось пилигриму, в монашеском одеянии, выбрал для своих трех дочерей мужей. Старшая из них, Мелисенда (1101–1161), рожденная от армянской жены покойного короля, и была выдана замуж за графа Анжу и Мена Фулько, которому исполнилось уже 40 лет — возраст по тем временам солидный. И теперь по праву мужа француз предъявил права на королевство, которые были признаны за ним вельможами Святого города. Правда, не все согласились с этим, и уже вскоре против нового короля составился заговор, душой которого стал бывший граф Шампани Гуго Иоппе (1093–1125). Друг основателя ордена тамплиеров Гуго де Пейна (1070–1136), он незадолго до описываемых событий оставил родину, отрекся от титула и вступил в орден рыцарей-храмовников. В общем, это была весьма колоритная и авторитетная фигура. И хотя заговорщики не смогли достигнуть своей цели, неожиданно выяснилось, что у Фулько есть и могущественные враги.
Первым из них стала княгиня Алиса Антиохийская, пожелавшая получить официальный титул правителя этого княжества. Ее естественными союзниками стали граф Понс Триполийский (1112–1137) и князь Жослен II Эдесский
