(1131–1159), сын
Жослена I (1118–1131) и его жены
Беатрис, дочери Армянского царя
Констандина I (1095–1100), правителя Киликийской Армении. Причина их враждебного отношения к Иерусалимскому королю заключалась в том, что граф Эдессы получил свои земли не по праву ленной присяги Иерусалимскому королю, а как наследник отца, что шло вразрез с представлениями того времени. Разумеется, Жослен II мечтал создать собственную независимую династию с передачей власти по наследству, а не по желанию Иерусалимского короля, их сеньора. В свою очередь у Понса были собственные виды на Антиохию — он хотел расширить владения Триполийского княжества. Но Фульк быстро развеял их планы. В данном соперникам сражении он разбил армию графа Триполи, захватив того в плен, а затем привел правителя Эдессы к чуть запоздалой присяге [416].
А вслед за тем король Иерусалима неожиданно предложил руку Констанции графу Раймонду де Пуатье (1115–1149), сведя на нет предыдущие переговоры Алисы с Константинополем. Поскольку супруг ровно в три раза был старше своей жены, ни у кого не возникло сомнений относительно того, что брак носит политический характер и цель его предельно ясна. Фулько стремился усилить французскую линию на Востоке [417].
Нечего и говорить, что согласие честолюбивого графа Раймунда де Пуатье оскорбило Римского императора, поскольку откровенно игнорировало его права как сюзерена Антиохии. По крайней мере, сам василевс полагал, что связанные с ним ленной присягой правители латинских государств на Востоке не вправе решать столь значимые вопросы без его участия. И рейд к Антиохии должен был напомнить латинянам, кто является их сеньором [418]. Кроме того, втайне царь ставил перед собой еще более грандиозные задачи — восстановить византийское господство в долине Евфрата и политически подчинить Константинополю Иерусалимское королевство [419].
Хорошо продумав детали наступления, император выступил с армией в поход, который сложился очень удачно. Большое византийское войско без боя прошло через горные перевалы и овладело городом Тарсом. Не удовольствовавшись этим, Иоанн II после долгой осады и продолжительных боев против совместных войск турок и армян овладел такими важными и сильными крепостями, как Вака и Аназарб. Продолжая поход, василевс в 1137 г. прошел в Сирофиникию и возле города Пиза на реке Евфрат дал сражение туркам. Хотя битва сложилась очень тяжело и успех попеременно сопутствовал каждой из сторон, византийцам удалось нанести сельджукам поражение. Взяв после этого без труда Пизу, император передал ее во владение Эдесскому князю, подтвердившему свою ленную присягу [420].
Результаты кампании тем более обнадеживали, что, благодаря разумной политике Византийского василевса, многие турки, приняв Православие, перешли на римскую службу, чем значительно укрепили греческую армию [421].
После короткого отдыха император направился к городу Ферепа, которым также овладел без большого труда. Продолжив движение, он остановился лагерем у Истрии, расположенной в Месопотамии. Разрушив в скором времени и этот город, царь направился к Сезеру, возле которого разыгрались многочисленные бои, не приносившие успеха ни одной из сторон. В короткие промежутки между боями Иоанн II очень умело произвел реорганизацию армии, распределив все этнические группы по отдельным подразделениям. Византийцев он собрал в греческие легионы, из печенегов создал отдельные конные полки, а турок из дружественных племен, в массе перешедших на римскую службу, распределил по отдельным подразделениям. Царь справедливо рассудил, что, борясь рука об руку, единоплеменники будут гораздо лучше держать строй и, придерживаясь знакомой им тактике ведения боя, дополнят друг друга в сражениях. Участь Сезеры была уже предрешена, и все ожидали его падения со дня на день, когда поступили известия об осаде Эдессы турками. Получив в виде компенсации от осажденных богатые дары, император быстрым маршем направился к Антиохии, чтобы оттуда двинуться на помощь крестоносцам Эдессы. Решив эту задачу, Комнин вернулся к первоначальному плану и вскоре был уже у стен Антиохии.
Это не было праздничным шествием: турки активно атаковали римский арьергард, предпочитая быстрые конные атаки открытому сражению, но и здесь обманулись. Византийцы не только отбили все их нападения, но и взяли в плен нескольких знатных турецких вельмож. А 29 августа 1137 г. жители столицы Сирии радостно приветствовали своих спасителей, а самому Комнину устроили настоящий триумф: постелили по улицам Антиохии шелковые покрывала и вместе с православным священством вышли встречать его к воротам. Пораженный мощью Византийского царя, Раймонд де Пуатье подтвердил ленную присягу, для чего ему пришлось явиться в лагерь императора и продемонстрировать внешние признаки подчинения. Из Антиохии царь отправился в Киликию, а оттуда в Константинополь, нанеся по дороге турецким войскам еще несколько поражений и успешно выдержав все атаки сельджуков на свои полки [422].
Тем временем ситуация на Востоке вновь усложнилась. Мухаммад II Данишмендид не смог помочь Масуду отстоять свои земли от византийцев, и тот почел для себя за благо заключить мирный договор с Константинополем в сентябре 1134 г. Однако василевсу пришлось столкнуться с Зенгидами — новой мощной династией, созданной атабегом Мосула и Халеба Имад-ад-дин Зенги (1127–1146), могучим вассалом Сельджукидов. Родившийся в 1084 г. в семье видного турецкого военачальника, Зенги рано познакомился с картинами гражданских войн, интриг, заговоров и убийств, закаливших и ужесточивших его характер. Ловкий, сильный, абсолютно безжалостный, красивый мужчина с коричневым цветом кожи от вечно знойного восточного солнца, он уже при жизни стал легендарной фигурой. Заручившись поддержкой султана Мухаммада II, он был назначен в 1127 г. атабегом Мосула, стал военным советником султана и двух его сыновей.
Очень долго в специальной литературе Зенги изображали как правителя, посвятившего свою жизнь войне с латинянами. В действительности же интерес атабега распространялся в первую очередь на Месопотамию, где находился центр суннитского ислама и где располагались богатейшие города своего времени — Дамаск, Багдад, Мосул. Зенги, конечно, воевал и с византийцами, и с пилигримами, но эти войны имели для него, скорее, значение пограничных конфликтов. А стратегическая задача заключалась в перенесении центра влияния с Алеппо на Юг, а также захват Дамаска. Там в это время правил Унур, некогда служивший мамлюком у Тугтегина [423].
Этот полководец, рожденный царствовать, не мог оставаться безучастным зрителем той эпохи, когда царства создавались и разрушались в одночасье. Рядом располагались слабеющие Аббасиды, в другой стороне — беспокойный Азербайджан, поделенный на множество эмиратов, во главе которых стояли воинственные курды. «К благу ислама и к несчастию крестоносцев», как выразился один автор, походы Зенги проходили в непосредственной близости от владений пилигримов. А потому они были фактически обречены на несколько весьма тяжелых и обидных поражений от более сильного врага.
Совершенно неразборчивый в выборе средств, Зенги, тем не менее, стремился создать
