таким образом, не понесли столь же тяжелого урона [1372]. С 1347 по 1363 г. венецианцы покинули и Трапезунд, пытаясь заместить его факторией в Тане (Азове) или в Провато (бухта Двуякорная в Крыму), опираясь на договор с правителем Крыма Рамаданом (1356) и на полученный ими в 1358 г. ярлык от хана Бердибека [1373]. Намерение обосноваться в Провато, вблизи генуэзской Каффы, закончилась неудачей как из-за очевидного сопротивления генуэзцев, так и из-за последующих смут в Орде. Но и ситуация в Тане была более, чем сложной.
Генуя издавна стремилась к тому, чтобы не допускать навигацию в Тану венецианских или любых иных западноевропейских судов [1374]. Devetum Tane как принцип обоснования особых, монопольных прав Генуи в Причерноморье или, тем более, в замкнутом бассейне Азовского моря, всегда встречал сопротивление Венеции. Лишь на короткие периоды, вызванные кризисами в отношениях с татарами, или как мера вынужденного и краткосрочного компромисса, Венеция иногда соглашалась на взаимный запрет как для нее, так и для Генуи, осуществлять навигацию к устью Дона. Генуэзцы же стремились увековечить ситуацию с запретом посещения Таны, которая сложилась после 1343 г., когда Тана была взята татарами и обе морские державы подписали договор не плавать в Азовское море, обеспечивая морскую блокаду Золотой Орды. Временный и конъюнктурный союз двух республик в 1345–1347 гг. преследовал именно эту цель: предотвращения торговли с территориями Улуса Джучи [1375]. Мир с Ордой Генуя и Венеция, тем не менее, подписали сепаратно в 1347 г. Он не решил проблем генуэзско-венецианского соперничества и не разделил сферы интересов морских республик в Причерноморье. Новая война между Венецией и Генуей началась в 1350 г. именно как результат разногласий по поводу принципа devetum Tane. Вскоре она приобрела международный характер, вовлекая Арагон, Золотую Орду [1376] и Византию на стороне Венеции, Венгрию и османов — на стороне Генуи.
«Кризис Таны» 1343–1347 гг. «совпал» по времени с банкротством двух крупнейших итальянских торговых домов: Перуцци (1343) и Барди (1346), с катастрофическими последствиями для многих участников и контрагентов [1377]. Следствием была и известная дестабилизация итальянской коммерческой деятельности в разных районах Средиземноморья. За банкротствами Барди и Перуцци последовал крах многих других процветавших незадолго перед этим банков и компаний, в первую очередь — флорентийских: Аччайуоли и Бонаккорси, Корсини и Уццано…
Все эти беды происходили в рамках достаточно сжатого периода времени. Действительно, является ли простым совпадением то, что смуты в монгольских империях, Столетняя война, гражданские войны и религиозные споры в византийском мире, кровавые конфликты Генуи и Венеции, финансовые катаклизмы в Италии начались почти одновременно, порождая цепную реакцию и быстро «интернационализируясь»? Случайно ли, что крах мировых империй Востока, первая общеевропейская война и невиданная пандемия совпали по времени? Что борьба за ренту и за доходы от налогов до крайности обострила социальные противоречия от берегов Ла-Манша до берегов Понта? Или, быть может, самые великие совпадения в истории и есть самые взаимосвязанные и подготовленные всем ее ходом, а их непонимание во всей комплексности скорее вина историков, готовых отказаться от поисков более глубоких и универсальных закономерностей истории?
Для конкретного анализа последствий кризиса на локальном материале вернемся к Причерноморью.
Столкновение между «латинянами» и татарами в 1343 г., имевшее следствием изгнание венецианцев и генуэзцев из Таны ханом Джанибеком — признанное начало кризиса в Восточном Средиземноморье. В начале XIV в. Тана стала главным терминалом трансазиатского торгового пути, где сухопутные караваны из Азии встречались с морскими — из Италии и Романии. В экспорте Таны преобладали дорогие восточные товары: специи, жемчуг, шелк, хлопок, меха, драгоценности… [1378]
Торговый, демографический и политический кризис 1340-х гг. больно ударил по Тане. После разрушения татарами итальянских факторий в 1343 г, она была под «запретом» для посещения гражданами морских республик (devetum на поездки туда был введен как Генуей, так и Венецией), а когда после договоров была открыта вновь и отстроена венецианцами и генуэзцами в 1360-х гг., она представляла совсем иную картину. Во второй половине века среди экспортируемых из нее товаров преобладали местные товары, а не предметы «дальней» торговли, хотя шелк, хлопок-сырец и специи продолжали вывозить оттуда, но во все меньших объемах и, главное, нерегулярно. Во времена смут возросло значение работорговли. В XV в. Тана превращалась во все более важный центр не только торговли икрой и «красной» рыбой, но и рыбных промыслов, со знаменитыми частными тонями — «пескьерами», описанными Иосафатом Барбаро [1379]. С 1420-х гг. она лучше «вписывалась» в местную экономику и вела товарообмен со своей ближней аграрной полукочевой периферией. Но, окруженная новыми стенами и валами, как бы ощетинившаяся на соседей, поведение которых часто было трудно предсказать, она все меньше напоминала важный центр международной посреднической торговли, прежний караван-сарай Запада и Востока.
Есть несколько возможностей приблизительной оценки объема товарооборота Таны в разные периоды. Разумеется, все они весьма относительны, и опосредованно отражают действительность. Первый способ основан на анализе нотариальных документов и торговых договоров. Второй — на оценке стоимости грузов, привозимых венецианскими галеями из Таны и Трапезунда. Третий — на оценке сумм, полученных от взимания налогов с торговых сделок (если известны ставки налогов). Четвертый — на изучении данных о торговых потерях и исках купцов по их компенсации. Я приведу примеры каждого из указанных вариантов оценки.
По 58 контрактам комменды и соглашений о создании торговых обществ типа societas, оформленным в Каффе нотарием Ламберто ди Самбучето в 1289–1290 гг., общая сумма инвестиций в торговлю между Каффой и Таной составила 340 354 аспров (или 6981.42–7480.1 дукатов) [1380]. Перед нами картулярии лишь одного каффинского нотария, дошедшие до нас. Но сколько нотариев одновременно работало в Каффе, чьи акты не сохранились или пока не выявлены? Мне удалось установить по ссылкам в картуляриях Самбучето имена 22 нотариев, работавших в Каффе в 1289–1290 гг. Даже если каждый из них составил половину того числа, что Самбучето, инвестиции генуэзцев в торговлю между Каффой и Таной равнялись бы в среднем 77 000 дукатам. Но то был лишь начальный период истории Таны, лишь одно, хотя и очень важное направление ее торговли, и лишь один, хотя и наиболее важный, тип контрактов. Мы расцениваем поэтому полученные цифры как самую минимальную экспертную оценку.
В 1332 г. венецианский консул в Тане получил 200 венецианских лир или 2000 дукатов с условием возвратить кредит в течение двух лет. Он должен был получить средства от специального полупроцентного налога на сделки торгующих в Тане купцов. Это означало, что Сенат оценивал весь товарооборот венецианской фактории в Тане около 200 000 дукатов в год [1381]. Для сравнения
