личная трагедия, а не истина, которую следует проповедовать: «Небытие поселяется в сердце человека только тогда, когда у него нет сердца».
Уныние, претендующее на разоблачение мира, открывает нам один глаз, одновременно закрывая второй. Уныние – не мудрость…
Что лучше: истинная грусть или фальшивое счастье? Несмотря на то, что было только что сказано, в унынии все-таки есть частица истины. Настоящая опасность заключается в том, что тоскливая поза по отношению к сложностям жизни, к боли, испытаниям и несчастьям может превратиться в рефлекс. Опасно также постоянство уныния, податливость этому медленно действующему яду депрессии. Однако в мрачном душевном состоянии есть реальная польза.
Теоретики, изучающие эмоции, подчеркивают, что каждая из них имеет бесценное значение как для индивидуума, так и для вида. В животном мире, частью которого мы являемся, уныние позволяет сберечь силы, восстановиться. Уход в себя, если он преходящ, способствует размышлению о причинах переживаемого уныния, служит тревожным сигналом, который, возможно, привлекает наше внимание к источнику печали. Если этот сигнал и размышление побуждают нас воздействовать на то, что не ладится, на то, что заставляет нас страдать, – тогда уныние полностью исполнило свою роль. И мы умно распорядились своим унынием: прислушались к своему инстинкту. Прислушаться не значит подчиниться: уныние – добрая служанка, но злая хозяйка. Если размышлять о несчастьях полезно, то постоянно возвращаться мыслями к мерзости мира – сомнительно. Уныние должно быть преходящим. Оно пробуждает нас, но, будучи возведенным в ранг единственного и постоянного надзирателя за жизнью, отчуждает нас от его красоты.
Уныние – всего лишь средство, чтобы вопрошать мир. Прислушайтесь к нему, а потом отпустите. Не заискивайте перед ним и не восхищайтесь им, иначе оно скоро вернется…
Дверь в зиму счастья
Дни становятся короче. Люди возвращают стада на зимовку. Животным, спустившимся с высокогорных пастбищ, остается пройти всего чуть-чуть: за деревьями, листья с которых уже оборвал ветер, угадываются дома на краю деревни. Несмотря на то что пейзаж еще сохранил теплые тона осени, дует ветер, природа враждебна, день клонится к ночи. В самом низу, в долине, на возвышающемся над рекой холме виднеются виселицы. В эпоху Брейгеля деревенская жизнь была нелегкой…
В этом произведении художник изобразил как суровость, так и силу обычных людей, привыкших к своему трудному существованию. Крепкие фигуры пастухов, возвращающихся в деревню, мужчина на лошади – владелец стада? – завернувшийся в широкий плащ, – он опустил голову под капюшоном, чтобы защититься от леденящего ветра. В долине осень еще не вступила в свои права, как здесь, в предгорьях, где мы с вами находимся. Присмотритесь – вы заметите, что листва на деревьях там еще не облетела… Но это только отсрочка: скоро из деревушки на форпосте зимы начнет спускаться холод. Счастье скоро отдалится от нас. Тем не менее жизнь должна продолжаться.
Возвращение стада Питер Брейгель, так называемый Брейгель Старший (ок. 1525–1569)
1565 г., доска, масло, 117 × 159 см, Музей истории искусств, Вена
Эта картина относится к циклу из шести произведений (из которых до нас дошли только пять), изображающих смену времен года, согласно распространенной традиции, берущей свое начало в средневековых часословах. Здесь Брейгель запечатлел период первых холодов. В те времена в Нидерландах происходили большие волнения, как политические – скоро должна была начаться освободительная война против испанского ига, – так и религиозные – протестантизм пускал свои корни, несмотря на усилия католической власти. Брейгель, который занимал определенную политическую позицию, был членом протестантской общины. В силу этого он находился в оппозиции к режиму Филиппа II и в полной мере осознавал, что его современники стоят на пороге мучительных и смутных времен, когда для всех мыслящих людей наступит зима, где будет править страстное насилие религиозных войн.
«Счастье – величайшая из побед, та, что достигнута вопреки навязанной нам судьбе».
Альбер Камю
Урок Брейгеля
Быть готовым к уходу счастья
Зима счастья… Это еще не несчастье, страдание, тоска. Просто подул легкий ледяной ветерок, он жалит и предвещает большие холода в будущем…
Зима – это не преисподняя. Но это холод и короткие дни. Жизнь становится суровее и тяжелее. В нашей жизни тоже случаются зимы души, времена, когда счастье достается с большим трудом. Когда нет места радости изобилия, как и радости лета, когда приходится довольствоваться крохами счастья, вырванного у окружающего нас холода. Нередко мы переживаем моменты заката счастья: отъезды, разводы, бегство, смерти… А иногда они возникают без явной причины: мы продолжаем жить в том же мире, но он теряет свое очарование. Картина Брейгеля без пафоса рассказывает нам о моментах начала зимы, когда нам нужно мужественно дождаться других времен. Мы приближаемся к животному состоянию: стараемся выжить, помогаем близким, работаем для общества. Давным-давно люди поняли, что путь к счастью усыпан зимами. Некоторые эпохи были ледниковыми периодами для счастья: чаще всего там правило бал несчастье. Такой была эпоха Брейгеля, когда существование мужчин и женщин, которых он показывает нам, было бесконечно тяжелым. Никто и никогда не выбирает себе такую жизнь или выбирает редко.
Можно прожить и без счастья, если оно нелегко дается или незаметно…
Жаловаться? Создается впечатление, что персонажи на картине Брейгеля мирятся с непостоянством счастья. Они не скорбят. Бесполезно открывать второй душевный фронт, налагать на себя двойную кару, считая себя несчастным. Но искушение превратить неизбежность в несчастье велико. Как не перепутать естественные, обычные, преходящие невзгоды и возмутительную, ненормальную вечную катастрофу? Часто к этой ошибке подталкивают наши рефлексы. Может быть, именно инерция этой инстинктивной волны выживания заставляет нас преувеличивать опасность, чтобы лучше противостоять ей… Тогда, чтобы распознать, что в нас говорит страх, а не разум, необходимы ясность ума и смирение.
Однажды Сиоран сделал очень жестокое замечание по поводу наших человеческих забот: «Все мы шуты: на самом деле мы переживем наши проблемы». Огромная работа – воспитать в себе трезвое отношение к несчастью. Отговорка («это не проблема») не работает или работает плохо. Трезвый взгляд («это всего лишь проблема»), напротив, – первый шаг к тому, чтобы принять то, что есть, без преувеличений. Признать, что зима пришла. Что в течение некоторого времени счастье будет трудным или невозможным. Напомнить себе, что отсутствие счастья не есть несчастье. Смириться с тем, что несчастье возможно, что оно мыслимо и может быть, вероятно, в эту зиму. Но продолжать жить, и если не надеяться, то ждать. Пережить смутную тревогу от приближения зимы, ускользнуть от тоски умирающего лета.
Даже если отсутствие счастья делает нас слабее и беспокойнее, не будем превращать наши неприятности в несчастья…
Как противостоять несчастью, навязанному жизнью? Как, несмотря ни на что, поставить в нем счастливые и многочисленные скобки между прошедшим счастьем и счастьем будущим? Открыто посмотрев
