к реальному господству в нем. Поэтому всякие проповеди о скором пришествии Христа и наступлении тысячелетнего царства, о близком воскресении мертвых, о скором сошествии небесного Иерусалима стали казаться церкви опасными и встретили с ее стороны осуждение.
* * *
Первые общины христиан появились в западных городах Малой Азии, а к концу II в. они уже были во всех областях Римской империи. По мере роста общин укреплялись и расширялись организационные связи между ними и складывалось понятие единой христианской церкви. Одновременно вырабатывались ее основные догматы и уничтожалась связь христианства с иудаизмом, объявлены были «еретическими» те направления и течения, которые придерживались идей первоначального христианства.
Христианство складывалось в борьбе многочисленных религиозных течений, сект и ересей, каждая из которых считала свое вероучение единственно правильным. Различные «пророки» и «апостолы» проповедовали по-своему новую веру, они вели споры по различным пунктам христианской догматики. Энгельс писал: «Не только Палестина, но и весь Восток кишмя кишел такими основателями религий, среди которых господствовала, можно сказать, прямо по Дарвину борьба за идейное существование. Христианство... постепенно, в борьбе сект между собой и с языческим миром, путем естественного отбора, все более совершенствовалось в качестве мировой религии».
В конечном итоге пробило себе дорогу и победило то основное течение, которое готово было пойти на примирение с существующими рабовладельческими порядками. Это течение уже не восхваляло бедность и воздержание, не проповедовало презрение к земным благам. Оно отказалось от ненависти к миру несправедливости и насилия, а вместо этого проповедовало непротивление злу, призывало трудящихся подчиниться господам и примириться с социальным гнетом во имя счастливой жизни на небесах.
Вплоть до IV в. императоры враждебно относились к христианству. Новая религия казалась им опасной, потому что в своеобразной форме отражала ненависть угнетенных к рабовладельческим порядкам. Опасной представлялась императорской власти и христианская идея равенства всех людей, пусть даже равенства перед богом. Энгельс пишет: «Равенство всех людей — греков, римлян и варваров, свободных и рабов, уроженцев государства и иностранцев, граждан государства и тех, кто только пользовался его покровительством, и т. д.— представлялось античному человеку не только безумным, но и преступным, и было последовательно, что первые его начатки в христианстве подвергались преследованиям».
В церковной истории наблюдается тенденция представить христианство до начала IV в. как гонимую религию, а ее последователей изобразить мучениками за веру. Такая тенденция проявляется в сильном преувеличении количества, размеров и жестокости преследований христиан со стороны государства. Факты, однако, свидетельствуют о том, что гонения на христиан не носили массового и систематического характера, во всяком случае, их было гораздо меньше, и они не отличались такой жестокостью, как это стремится представить христианская традиция. Попытки императорской власти насильственными мерами и гонениями уничтожить христианскую церковь не имели успеха. Наоборот, репрессии усиливали религиозный фанатизм христиан, создавали последним ореол мученичества.
К началу IV в. христианская церковь представляла собою крупную и организованную политическую силу. Огромное значение этой силы полностью оценил император Константин. Он легализовал христианскую церковь и дал ей большие льготы. Христианство из религии гонимой стало религией господствующей. С этого времени христианство сделалось одним из важнейших оплотов императорской власти и эксплуататорского строя в целом.
Глава XI. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ХРИСТИАНСТВА
1. Религии древневосточных народов
На формирование христианства оказали большое влияние различные религиозные и идеалистические философские системы. Соответствующие элементы этих систем были переработаны новой религией применительно к условиям мировой империи. Христианство создавалось постепенно в результате смешения разнообразных верований и идей, существовавших у различных народов восточной части Средиземноморского бассейна. Религиозный синкретизм является одним из наиболее характерных явлений греко-римского мира эпохи возникновения и формирования христианства. Элементы восточных культов все глубже проникали в жизнь населения Римской империи и смешивались с грекоримскими религиозными верованиями и представлениями. Состояние упадка и безнадежности, в котором находились широкие массы населения Римской империи, делало их весьма восприимчивыми к таинственным культам восточных религий.
Касаясь атмосферы, в которой возникали и развивались христианские идеи, Энгельс писал: «Это было время, когда даже в Риме и Греции, а еще гораздо более в Малой Азии, Сирии и Египте абсолютно некритическое смешение грубейших суеверий самых различных народов принималось без всяких околичностей и дополнялось благочестивым обманом и прямым шарлатанством; время, когда виднейшую роль играли чудеса, экстазы, видения, привидения, гадание о будущем, алхимия, каббала и прочая мистическая чепуха. Такова была атмосфера, в которой возникло раннее христианство, возникло к тому же среди людей такого класса, который больше всякого другого был восприимчив к этим фантазиям о сверхъестественных вещах».
* * *
Проникновение восточных верований в Рим началось на рубеже III—II вв., но особенно широкое распространение они получили в начале императорской эпохи. Из восточных стран проникали религиозные культы, в которых центральное место занимал образ умирающего и воскресающего бога.
Вера в умирающих и воскресающих богов была широко распространена среди различных народов. В Вавилонии таким богом считался Таммуз. Согласно мифу, он ежегодно исчезал и временно пребывал в царстве мертвых. Богиня Иштар следовала за ним в преисподнюю, чтобы вывести оттуда своего возлюбленного. Когда главным богом для всей Вавилонии сделался Мардук, с ним слился образ Таммуза. Согласно мифу, боги заключают Мардука в подземное царство и тем самым лишают его солнца и света. С исчезновением великого бога начинаются распри среди народа. Супруга Мардука спускается в загробный мир и воскрешает узника к новой жизни. В связи с «воскресением» умершего бога вавилоняне устраивали большой праздник, который выпадал на весеннее равноденствие (месяц нисан).
В Сирии и Финикии получил широкое распространение культ бога Адониса, имевший много общего с культом вавилонского Таммуза. Кроме того, в Финикии существовала вера в смерть и воскресение богов Эсмуна и Мелькарта. В Малой Азии большой популярностью пользовался культ Великой матери богов Кибелы и ее возлюбленного Аттиса. Центром этого культа был город Пессинунт во Фригии. Здесь находился метеорит, который считался воплощением Кибелы. В мифах об Аттисе центральное место занимал рассказ о его смерти и последующем возвращении к жизни.
В Египте, как, впрочем, во всем античном мире, широкое распространение получили верования, связанные с культом богов Озириса и Изиды. Эти египетские боги соответствуют вавилонским Таммузу и Иштар. Точно так же миф об Озирисе в наиболее существенных пунктах напоминает сказания о Таммузе. В своем первоначальном виде миф сложился еще в глубокой древности, в тот период, когда происходила борьба между Верхним и Нижним Египтом за объединение долины Нила. На протяжении веков миф об Озирисе подвергался обработке со стороны различных авторов, вследствие чего до нас
