взглядов, впрочем, не затянулась. Между спорщиками протиснулся
худощавый парнишка с острой смешливой физиономией и зачастил:
– Там какая-то зверюга Рахш-э-Барш сожрать пытается! Рычит! К себе никого не
подпускает…
– Ты кормил собаку?
– Ты кормила собаку?
Женя с Игорем выстрелили друг в друга этим вопросом практически одновременно!
Выяснять подробности было некогда. Побежали спасать национальную святыню.
Максик голодным не выглядел. Он еще подрос и теперь его испугался бы даже медведь,
повстречавши на кривой лесной дорожке.
– Фу! Фу, негодяй! – Женя первой вцепилась в мощный загривок и принялась
оттаскивать монстра от изрядно подъеденного шеста. Чудовище, возомнив, что с ним играют в
какую-то новую игру, вырвалось из захвата с легкостью и принялось носиться вокруг шеста, в
упоении вскидываясь за задние лапы и оглашая окрестности заливистым басовитым лаем.
– Нужно срочно опросить народ, все ли дети на месте, – отчаянным шепотом пыталась
докричаться Женя до умиленного верзилы.
– Ну что ты городишь? – укорил ее Проводник. – Песик всего лишь хотел поиграть.
Интересно, где он шлялся все это время? Я его с вечера не видел…
– Жрал кого-то наверное, – буркнула Женя ему прямо в лоб…
Веселье катилось по нарастающей…
Ближе к утру все немного подустали. Сели у костра. Задорные танцевальные ритмы
сменились душеными напевными мелодиями. Игорь сидел в обнимку со своей кошмарной
псиной между Отцом и Женей. С другой стороны, почти вплотную, примостился Лейво. И,
надо сказать, что Женя вовсе не протестовала против такого соседства. Лейво тренькал на
гитаре что-то печально-нежное.
– Пусть гостья сыграет что-нибудь еще, – предложил вдруг отец.
Взгляды всех сидящих у костра с любопытством уставились на Женю.
– Держи, – Лейво вновь выручил с инструментом.
Женя решила спеть им Земфиру. Почему-то казалось, что здесь ее поймут, и чем черт не
шутит, оценят.
– «Пожалуйста! Только живи!…» – пела Женя, понимая, что поет, в сущности, про себя.
Да не в любви тут вовсе дело! Вот сидит ее дверь в огромный мир других миров. Сидит,
обхватив кошмарную образину, начинающую утрачивать сходство с собакой. Внимательно
слушают оба. Максик даже подпевать начал, подкатив глаза и тихонько завывая. Довольно
мелодично, между прочим. Слух у псины имеется!
Спиной и боком Женя чувствовала Игорева дядюшку. Лейво заглядывал поверх
Жениного плеча, аккорды смотрел, улыбаясь чему-то…
Хорошо здесь! Душевно сидим, песни поем… Женя еще никогда не чувствовала себя
настолько по-домашнему. Черте в каком запределье! Среди чужих, малознакомых людей!
Атмосфера братства и всеобщей любви…
Когда Женя закончила играть, заботливый Лейво подал ей кружку.
– Вино?
– Чистый гранатовый сок!
Женя не стала привередничать. Лейво вообще вел себя довольно странно. Сидел
слишком близко, улыбался откровенно заигрывающе. Сумрачный взгляд Игоря напрочь
игнорировал. Вот именно позиция Игоря в этом вопросе Женю и настораживала. Непонятно все
же, помнится, там, на Перекрестке, он не позволил никому с ней танцевать. А тут?! Сидит,
шлангом прикидывается… А Лейво и рад стараться! Зубы скалит, то прижмется невзначай, то
вина поднесет… Нельзя сказать, что его ухаживания неприятны. Он очень симпатичный
интересный мужик. На гитаре играет – закачаешься! Но Женя чувствовала, что между ней и
Игорем что-то есть… Со стороны верзилы – неопределенность. Боится он чего-то. Женя не
могла с уверенностью ответить на заигрывания красавца «Бандераса» (как ей этого ни
хотелось), пока четко не решится вопрос с Игорем. А верзила Проводник целовался со своей
кошмарной псиной и старательно избегал Жениного взгляда…
Все сонные, расчувствовавшиеся уходили от костра по шатрам. Женю подхватила
неугомонная Алия. Оттерла вьющегося рядом Лейво, в полу шутку, полувсерьез замахнулась
крепким кулачком.
– Ходи мимо! – прикрикнула на него.
Он лишь расхохотался в ответ, легко уворачиваясь от выпадов Алии. Поглаживая Женю
по руке, Алия тихо убаюкивающее напевала:
– Не слушай Лейво, дочка, не слушай! Пустой человек, ветер в голове. Ко мне иди в
невестки. Мы с тобой хорошо жить будем, дружно…
Женя слишком устала, чтобы перечить. Она позволила увести себя в шатер, уложить на
упругий кош… Ласковые руки Алии заботливо подоткнули вышитое шерстяное одеяло. Женя
уже спала, когда кто-то большой и громоздкий тулился к ней под бочок. Спросонья не
преминула ехидненько подумать: «Вернулся, бродяга Игорек. Приполз на пузике…» Сил на то,
чтобы как-то отреагировать, не было…
Утро началось почти сразу после того, как Женя уснула. Против ожидания, под боком у
нее ночевал вовсе не Игорь и даже не ловелас Лейво. Едва продрав глаза, Женя увидела
умильную собачью морду. Максик умудрился перетянуть на себя все одеяло, закрутиться в него
и припереть Женю к полотнищу шатра вплотную.
–Уйди, скотина, – мрачно посоветовала чудищу Женя. Он в ответ лишь постучал хвостом
и попытался лизнуть ее в нос.
– И не подлизывайся! – отмахнулась от постылых ласк Женя, с трудом выползла из-за
разлегшегося монстра и вышла на улицу.
Лагерь сворачивался на глазах. Солнце еще не взошло. Работали споро, молча. Вьючили
лошадей, запрягали в кибитки… На сонную, зябнущую Женю набежала бодрая Алия.
– Пойдем, я тебе чаю налью, – ароматный горячий чай, сыр, лепешки. Есть Жене после
вчерашнего не хотелось. А вот чайку она выпила две кружки. Спокойно, не торопясь, с
удовольствием наблюдая за тем, как Игорь пинками выдворяет из шатра возмущенного Макса,
быстро собирает пожитки в повозку, натягивает верх из полотнища шатра. Работал он споро и
ладно, видимо не в первый раз. Алия успела все: и вещи в повозке рассортировать, и посуду от
завтрака помыть и собрать, и костер потушить.
Лагерь снялся со стоянки и, под зычные окрики возниц, тронулся в путь. Женя запоздало
подумала: «Ой! А мы с Максом как же?!»
Красуясь на высоком вороном жеребце, появился Лейво. В поводу он вел симпатичную
гнедую кобылку, уже оседланную. Склонился к Жене.
– Помочь?
– Спасибо, уж я сама как-нибудь вскарабкаюсь… На пенечек встану. На стремяночку… -
Женя лихо взлетела в седло, не касаясь стремян. Смотри ж ты! Получается еще! Нэ вмэрла
ридна Украина! Могем ишо!
– О! – удивленно округлил глаза Лейво.
– Да, – кивнула Женя. – Вот такая я и есть…
Давненько она уже на лошади не ездила! Эх, хорошо! Макс стремглав летит над травой,
без труда поспевая за лошадью. Синь небесная распахивается окном в неизведанное. Пылят
кибитки по Дороге, возницы гиканьем понукают лошадей.
Женя приметила, что Дорога делает петлю. Ну и чего спрашивается, пылюку глотать?
Решив спрямить, толкнула пятками в упругие лошадиные бока. Кобылка сорвалась в галоп.
Степь ринулась навстречу, выгибаясь под копытами. Что-то кричал Игорь и махал руками.
Ветер относил
