жить немного. Видишь, поставлен я горы ворочать; как справлюсь с этими последними – тут и смерть моя!» Залился Иван-царевич горькими слезами и поехал еще дальше.
Долго-долго ехал; приезжает, наконец, к Солнцевой сестрице. Она его приняла к себе, кормила-поила, как за родным сыном ходила. Хорошо было жить царевичу, а все нет-нет, да и сгрустнется: захочется узнать, что в родном дому деется? Взойдет, бывало, на высокую гору, посмотрит на свой дворец и видит, что все съедено, только стены осталися! Вздохнет и заплачет. Раз этак посмотрел да поплакал – воротился, а Солнцева сестра спрашивает: «Отчего ты, Иван-царевич, нонче заплаканный?» Он говорит: «Ветром в глаза надуло». В другой раз опять то же; Солнцева сестра взяла да и запретила ветру дуть. И в третий раз воротился Иван-царевич заплаканный; да уж делать нечего – пришлось во всем признаваться, и стал он просить Солнцеву сестрицу, чтоб отпустила его, добра молодца, на родину понаведаться. Она его не пускает, а он ее упрашивает; наконец упросил-таки, отпустила его на родину понаведаться и дала ему на дорогу щетку, гребенку да два моложавых яблочка; какой бы ни был стар человек, а съест яблочко – вмиг помолодеет!
Приехал Иван-царевич к Вертогору, всего одна гора осталась; он взял свою щетку и бросил во чисто поле: откуда ни взялись – вдруг выросли из земли высокие-высокие горы, верхушками в небо упираются; и сколько тут их – видимо-невидимо! Вертогор обрадовался и весело принялся за работу. Долго ли, коротко ли – приехал Иван-царевич к Вертодубу, всего три дуба осталося; он взял гребенку и кинул во чисто поле: откуда что – вдруг зашумели, поднялись из земли густые дубовые леса, дерево дерева толще! Вертодуб обрадовался, благодарствовал царевичу и пошел столетние дубы выворачивать. Долго ли, коротко ли – приехал Иван-царевич к старухам, дал им по яблочку; они съели, вмиг помолодели и подарили ему хусточку [120]: как махнешь хусточкой – станет позади целое озеро!
Приезжает Иван-царевич домой. Сестра выбежала, встретила его, приголубила: «Сядь, – говорит, – братец, поиграй на гуслях, а я пойду – обед приготовлю». Царевич сел и бренчит на гуслях; выполз из норы мышонок и говорит ему человеческим голосом: «Спасайся, царевич, беги скорее! Твоя сестра ушла зубы точить». Иван-царевич вышел из горницы, сел на коня и поскакал назад; а мышонок по струнам бегает: гусли бренчат, а сестра и не ведает, что братец ушел. Наточила зубы, бросилась в горницу, глядь – нет ни души, только мышонок в нору скользнул. Разозлилась ведьма, так и скрипит зубами, и пустилась в погоню.
Иван-царевич услыхал шум, оглянулся – вот-вот нагонит сестра; махнул хусточкой – и стало глубокое озеро. Пока ведьма переплыла озеро, Иван-царевич далеко уехал. Понеслась она еще быстрее… вот уж близко! Вертодуб угадал, что царевич от сестры спасается, и давай вырывать дубы да валить на дорогу; целую гору накидал! Нет ведьме проходу! Стала она путь прочищать, грызла, грызла, насилу продралась, а Иван-царевич уж далеко. Бросилась догонять, гнала, гнала, еще немножко… и уйти нельзя! Вертогор увидал ведьму, ухватился за самую высокую гору и повернул ее как раз на дорогу, а на ту гору поставил другую. Пока ведьма карабкалась да лезла, Иван-царевич ехал да ехал и далеко очутился.
Перебралась ведьма через горы и опять погнала за братом… Завидела его и говорит: «Теперь не уйдешь от меня!» Вот близко, вот нагонит! В то самое время подскакал Иван-царевич к теремам Солнцевой сестрицы и закричал: «Солнце, Солнце! Отвори оконце». Солнцева сестрица отворила окно, и царевич вскочил в него вместе с конем. Ведьма стала просить, чтоб ей выдали брата головою; Солнцева сестра ее не послушала и не выдала. Тогда говорит ведьма: «Пусть Иван-царевич идет со мной на весы, кто кого перевесит! Если я перевешу – так я его съем, а если он перевесит – пусть меня убьет!» Пошли; сперва сел на весы Иван-царевич, а потом и ведьма полезла: только ступила ногой, так Ивана-Царевича вверх и подбросило, да с такою силою, что он прямо попал на небо, к Солнцевой сестре в терема; а ведьма-змея осталась на земле.
Marik о работе над книгой
Еще с детства я начала увлекаться мифологией. Всевозможные сказания и легенды очень хорошо передают эстетику культуры народа, и особенно я бы выделила славянские сказки, на которых росло большинство моих сверстников. До сих пор вспоминаю обширную коллекцию книг и мультфильмов, которые собирала мама, чтобы показать нам с сестрой. Я всегда очень любила рассматривать волшебные иллюстрации художников, искусно передававшие атмосферу. Можно сказать, что эта приятная ностальгия и сподвигла меня взяться за художественное оформление книги.
Перед началом работы я очень волновалась, так как мне еще не приходилось рисовать иллюстрации к фольклорным произведениям. На сегодняшний день мы уже имеем множество замечательных примеров, среди которых работы Билибина, Рачева и Булатова. Передо мной стояла непривычная задача подогнать свой стиль рисования под выданную тематику. Сперва я просмотрела уже существующие примеры, выделяя для себя характерные черты стилей и рисовки. Затем изучила переданный материал, чтобы лучше понять истории и их героев. В итоге, отталкиваясь от современных реалий и взглядов на знакомые произведения, решила привнести что-то новое в любимые с детства истории.
По большей части я не хотела сильно уходить от своего художественного стиля, поэтому придерживалась привычной техники, дополняя ее различными культурными особенностями. Постаралась объединить иллюстрации общей концепцией относительно цветовой гаммы и декоративного оформления. Любимой частью работы для меня оказалось создание образа героев. Особое внимание я уделяла детализации одежды и украшений, добавляя частичку своей фантазии и воображения.
Теперь, когда работа закончена, могу сказать, что это был интересный для меня опыт. Было приятно прикоснуться к знакомым с детства историям и взглянуть на них по-новому. Всегда считала, что славянской мифологии уделяется незначительное внимание в современной культуре и многими она воспринимается как что-то устаревшее и неинтересное. Надеюсь, эта книга поможет вам взглянуть на истории под новым углом.
Руководитель редакционной группы Надежда Молитвина
Шеф-редактор Дарья Калачёва
Ответственный редактор Мария Стрельчук
Креативный директор Яна Паламарчук
Арт-директор Анастасия Новик
Дизайнеры Анастасия Новик, Юлиана Макарова
Каллиграфия Марина Марьина
Цветокоррекция Кирилл Матвеев
Корректоры Анна Быкова, Надежда Болотина, Светлана Липовицкая
ООО «Манн, Иванов и Фербер»
mann-ivanov-ferber.ru
Здесь и далее: написание со строчных букв сделано намерено, в соответствии с текстом Александра Афанасьева. Прим. ред.
Здесь и далее, если не указано иное, тексты сказок печатаются по изданию: Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: в 3 т. / подгот. Л. Г. Бараг, Н. В. Новиков; отв. ред. Э. В. Померанцева, К. В. Чистов. – Москва: Наука, 1984–1985. – (Лит. памятники).
Светёлка – небольшая светлая комната, которая чаще всего располагалась в верхней части дома.
Просвира – круглый хлеб, который употребляется в христианском богослужении.
Кудель – пучок льна или шерсти, приготовленный для прядения.
Просвирня – женщина, обычно вдова, которая занимается выпечкой просвир.
Заутреня – христианская церковная служба, совершаемая утром.
Кузов – короб в виде цилиндра из лыка или бересты.
Гузать – медлить, мешкать по причине трусости.
Баушка – здесь – бабушка.
Кучиться – здесь – умолять, просить о чем-либо.
Коска – кость.
Немогу –
