— Пришел отвесить тебе свою порцию упреков.
Сигюн с удрученным стоном падает на спину и закрывает лицо руками. Она ожидает от него явно не этого. Веселой издевки — да, еще одной воспитательной лекции — уж точно нет…
Локи прослеживает собственническим взглядом линию оголенной девичьей ноги от кончиков пальцев до широкого разреза на бедре, тонкую, обтянутую кожей талию, и грудь. И почему-то так нужного сейчас решения отступить или спустить все на «нет» не приходит. Вернее, не так. Локи этого просто не хочет. Он устает играть в «хорошего аса» и идти своему нутру наперекор. Бог Коварства никогда не отличался правильностью поступков. Да и, в конце концов, Сигюн с самого своего детства принадлежит ему. Искусная месть для всего Асгарда. То, что в какой-то момент Локи начинает наслаждаться вендеттой слишком сильно, не портит общей картины.
Постель рядом вполне ожидаемо проминается. Сигюн улыбается, но тут же кривится, издавая короткое шипение. Кожа на тонких запястьях болезненно стягивается от стального захвата. Локи заводит ей руки за голову — это вызывает сбивчивую ностальгию. Он отвечает опасным оскалом на открытое недоумение. Ловит в капкан своего давящего взгляда и объясняет:
— Это чтобы в твоей бестолковой рыжей голове лучше отложилось, — Локи произносит вкрадчиво и с расстановкой: — Еще раз ты сунешься туда, куда не следует, без моего ведома — пеняй на себя! Я не твои папочка с мамочкой. Я не предупреждаю. Я угрожаю.
— Ясно, — рвано выдыхает Сигюн. — Поблажек не будет…
— Верно.
Локи пристально всматривается в свою племянницу. Треклятое ноющее чувство желания крутится наэлектризованным клубком в паху. Учитывая их положение, это не-хо-ро-шо. Он отпускает ее запястья и отстраняется.
— Рад, что мы друг друга поняли.
К Сигюн возвращается способность нормально дышать. Она разочарованно хмурится.
— И все?
— Тебе не хватило? — он плотоядно ухмыляется. — Не замечал в тебе тяги к мазохизму, милая.
Она рывком садится, оказываясь с ним на опасном расстоянии.
— Ты прекрасно понимаешь, что я о другом…
— И что ты от меня хочешь? — поднимая бровь, интересуется Локи.
Хочет заставить ее сказать это. Вслух. Услышать еще раз, чтобы точно удостовериться. Один лишь вопрос: для чего?
— Поцелуй меня, — взволнованно просит Сигюн. Былая уверенность, бросившая вызов в Йотунхейме, подло предает сейчас, в полумраке одиночества комнаты.
Локи протяжно хмыкает. Подтягивает Сигюн за шею, увлекая в медленный поцелуй. Разительно контрастирующий с грубым порывом в Йотунхейме. Этот — больше похож на сладкое томление с целью насладиться чем-то хрупким и неуловимым. Сигюн плавными движениями перебирается ладонями с его груди на плечи. Внутри все просто делает неистовый кульбит.
Слишком непривычно. Слишком ярко. Слишком волнующе. Слишком… неправильно и запретно.
Локи частыми поцелуями собирает с ее губ сбитое напрочь дыхание. Это… Он отстраняется и встает. Это заходит слишком далеко.
— Спи. Уже поздно.
— Хорошо…
На ее губах играет глупая довольная улыбка. Он, отвернувшись, возводит глаза к потолку. Женщины!
Локи скрывается за дверьми, и Сигюн с приглушенным визгом падает на простыни, сжимая в руках подушку. Утыкается в ту лицом, улыбаясь все шире и шире. Если для его поцелуя требовалось попасть под домашний арест и получить нагоняй — это однозначно того стоило! Бог Коварства, трикстер, предатель, сводный брат отца… Какая разница, если только от одного его присутствия внутри все трепещет.
========== Часть 8 ==========
В итоге самым каверзным из наказания для Сигюн становится материнский запрет на любые из посещений. С известной целью, что еще больше выводит. Она рывком захлопывает в десятый раз перечитываемую книгу.
А что просто неимоверно злит, так это то, что Локи даже не пытается с ней связаться! Хотя она, как никто знает, что он может. Даже не приложив особо усилий. И это сразу после того, как она признается ему в любви, и они несколько раз целуются! Сигюн чувствует себя оскорбленной. В ней закрадываются нехорошие подозрения. Что, если он передумал?
Нет.
Она одергивает себя. Интриги, дознания и истерики против Локи — верный вариант для провала. Он не тот бог, который будет снисходительно относиться к женским причудам.
Но все же…
Все же стоит успокоиться и дождаться завершения последнего дня «заточения». Чтобы завтра с утра как ни в чем не бывало ворваться к нему на урок. А дальше… Сигюн прижимает кончики пальцев к губам. Как ей вести себя с этим абсолютно непредсказуемым мужчиной дальше?
***
Это оказывается довольно насущной проблемой для обоих. И Локи рад, что у него появляется время подумать над всем бедламом, ворвавшимся в его жизнь назойливым рыжим вихрем. Одно дело — в тайне вожделеть, совсем другое — претворять это в жизнь. Брать ответственность за судьбу юной девчонки. Что самое худшее: Локи вовсе не уверен на сто процентов, что дочь сводного брата — не очередное его сексуальное увлечение.
Он раздраженно выдыхает и потирает виски. Все было бы куда проще, будь он к ней равнодушен. Но нет! Даже, если убрать чувство желания, Локи испытывает к племяннице нездоровую привязанность. Отрицать обратное — есть глупость. Он взращивает ее по своему подобию. Видит отражение царицы Фригги в голубых глазах. Пленен их с Сигюн полным взаимопониманием. Он сам создает себе второй наркотик, помимо магии.
И когда Локи впервые видит Сигюн после семидневной разлуки в их личном, самом дальнем, углу библиотеки — отчетливо понимает, что не в силах от нее отказаться. Насупившееся лицо красноречиво намекает, что кое-кому не терпится устроить разборки. Локи усмехается. Девчонка может играть в свои игры сколько угодно, но такие простые эмоции он может прочесть в ней как страницы в раскрытой книге.
— Надеюсь, ты не растеряла все свои магические умения за время наказания. И раз уж у тебя так прекрасно получается заклинание сокрытия, представь мне его! — он разводит руками в стороны, сидя в кресле.
Этими словами Локи ставит Сигюн в тупик. Не такого она ожидала. Вместо спада накала, их отношения становятся только напряженнее. Она поджимает губы, но исправно исполняет его приказ. И в следующую секунду покрывается табуном мурашек, когда волна холодной колючей магии разбивает заклинание вдребезги и обволакивает всю комнату. Сигюн сдавленно сглатывает. В ней смешивается странный коктейль из страха и восхищения. Она шепчет:
— Я так не смогу…
— Знаю, — Локи кривит губы в улыбке. — Подойди.
Сигюн вперивает в него взволнованный взгляд и занимает место на соседнем кресле. Внутренности скручиваются в тугой узел от непонимания ситуации. Точно она подсудимый во время вынесения приговора.
Локи бегло окидывает ее взглядом. Он шутливо интересуется:
— Ну что? Подумала над своим поведением?
— О да, — Сигюн старается максимально сохранять спокойствие. — У меня было достаточно для этого времени, учитывая, что мама запретила навещать меня всем, кроме прислуги.
Локи хмыкает. Обиделась на него. Все-таки тот еще ребенок. Он подается вперед. Осторожным изящным движением расцепляет вздрогнувшие на коленях руки. Медленно, но настойчиво, проводит линию двумя пальцами от запястья до середины раскрытой ладони.
Сигюн покрывается мурашками. Она сипло загоняет воздух в легкие через пересохшее горло и невольно вжимается в спинку высокого кресла. Она чувствует на себе пронзительный взгляд изумрудных глаз.
— Я тебя не понимаю… — Сигюн рвано выдыхает. — Сначала ты целуешь меня… потом не появляешься целую неделю…
— Я дал тебе время подумать не только над своим поведением.
Она поднимает на него распахнутые голубые глаза. В них читается потерянность.
— Подумать над чем?
— Действительно ли ты хочешь быть со мной.
— Это я должна задавать тебе этот вопрос!
Локи усмехается этомму маленькому гневному всплеску.
— Боюсь, что как раз таки я — единственный, кто здраво оценивает сложившуюся ситуацию, милая, — он отпускает ее руку. — Хорошенько подумай и ответь себе: не детская ли это влюбленность? Потому что это серьезно. Пути назад уже не будет.
