Иногда летчики получали задание свободно охотиться — при этом один самолет летал в каком-нибудь районе, на усмотрение пилота. Его очень часто поджидали истребители и атаковали. Самолет мог отбиваться: с задней полусферы стрелял стрелок-радист, с верхней полусферы — штурман, у которого был пулемет, а с передней полусферы отбивался сам летчик из двух пулеметов, которые находились в носу самолета. Я сейчас не помню фамилию летчика, но он пошел на лобовую атаку немецкого истребителя и сбил его из своих пулеметов. Наши люди не уступали нигде и никогда. Выполняли свой долг так, как им это удавалось.
В марте 1944-го началось резкое потепление, и весенняя распутица быстро превратилась в наводнение. Советские войска продвигались с огромным трудом, и Ставка решила остановить наступление.
После освобождения Ленинграда от блокады в соседней Финляндии даже самым воинственным политикам стало ясно, что война проиграна. В феврале 1944 года начались мирные переговоры с Москвой, которые очень скоро зашли в тупик. Финский парламент не был согласен с требованиями Сталина:
— граница 1940 года,
— советская база рядом с Хельсинки,
— огромная контрибуция,
— немедленное объявление войны немцам.
Чтобы ускорить мирные переговоры, советские самолеты бомбили Хельсинки. Бомбили по расписанию, каждые 10 дней. Называлось это — «бомбежки во имя мира». На столицу Финляндии планировалось сбросить 16 тысяч бомб, но только 5 процентов из них поразили свои цели. А политический результат вышел прямо противоположный. Финляндия вышла из переговоров. К лету 1944 года войска Ленинградского и Карельского фронтов готовили наступление на финские позиции.
Однако 23-я армия, простоявшая три года на Карельском перешейке, от боевых действий совершенно отвыкла. За годы позиционного противостояния враги стали вполне мирными соседями. Например, если озеро находилось на нейтральной полосе, солдаты с обеих сторон ходили стирать и мыться по очереди. Финны с удовольствием меняли свои галеты на нашу махорку. В армейских кругах была популярна шутливая загадка: «Какие две армии не принимают участие в войне?» Ответ: «Королевская шведская и 23-я советская».
Поэтому к прорыву мощной финской обороны готовились более боеспособные части 21-й армии. На центральном направлении атаковал 30-й гвардейский корпус генерала Симоняка. 9 июня 1944 года корабли Балтийского флота, артиллерия и авиация ударили по финским позициям. На каждые 5 метров фронта приходилось по одному орудию. Бомбежка продолжалась 10 часов без перерыва. 10 июня части 21-й армии перешли в наступление и взломали финскую оборону. За 10 дней советские войска продвинулись на 120 километров, прорвали 4 полосы обороны и вышли к Выборгу.
20 июня 1944 года в ставку Маннергейма пришел радиоперехват — переговоры наших танкистов: «Стою в центре Выборга. Вижу замок. Жду дальнейших распоряжений». Войска Красной армии настолько стремительно взяли Выборг, что Маннергейму об этом даже не успели доложить официально. 21 июня Ставка приказала командованию Ленинградского фронта продолжить наступление и перейти границу 1940 года. К 26 июня советские войска должны были достигнуть линии Иматра — Лаппенранта и повернуть на Хельсинки.
ВОСПОМИНАНИЯ:
Белокров Георгий
Когда мы Карельский перешеек брали, летом 1944 года, у нас самолетов было очень много. Только одни отбомбят, улетают, уже летят другие. Финны по лесу разбежались, а потом отступали потихоньку. Вообще финны — вояки хорошие, но их мало. Ну что они могли против нас? Нас-то там было много. Вот и в Финскую войну, если бы не их дзоты, мы бы их быстро взяли.
Белоусова Татьяна
Мы попали на Карельский перешеек. Финны зверствовали очень. Мы поселились в старых землянках, чтобы не строить новые. А оказывается, они были пристреляны снайперами. Выходил человек, и его уничтожали. Потом мы срочно переделывали входы и строили новые землянки.
Когда финны брали пленных, они им вырезали ремни на спине, посыпали раны солью, перцем. Издевались, как только возможно. Отрезали уши. Я никогда не думала, что финны такие злющие и мстительные.
Беляев Павел
В 1944 году наша бригада участвовала в освобождении Выборга. Тогда у нас были тяжелые танки — «Иосиф Сталин». Для них на Карельском перешейке очень плохие условия. Там огромные валуны, маневрирование невозможно. Бои были очень тяжелыми. Когда мы ворвались в Выборг в июне, стояли белые ночи, смотрю: бегут финны. Выборг оказался пустой совершенно. Все финские города, которые мы занимали, были пустыми. Считалось, что русские — звери, бандиты.
Самохвалова Татьяна
После прорыва блокады меня перевели в Выборгскую Краснознаменную стрелковую дивизию[50]. Я участвовала в освобождении Выборга. Сопротивление финнов было упорным. Они виртуозно дрались ножами. Наши снайперы стреляли из снайперских винтовок, а финны нас подкарауливали на дереве и бросали в спину нож. Свои хутора они заминировали, поэтому впереди всегда шли саперы. И вот они идут, а тут неожиданно, непонятно откуда, вдруг нож в спину. Это наши войска врасплох застало. Финны дрались очень усердно, не хуже, чем немцы. Но мы-то уже научились воевать. Мы уже воевали не кулаками, не ремнями, не винтовками, а автоматами, артиллерия дралась в основном. Разведка хорошо работала. Но наступать все равно было тяжело.
Финны в своих укреплениях заготовили ловушки. Артиллерия препятствие огнем пробьет, пехота устремляется вперед, а там… ловушка. Боец добегает до дзота, наступает на землю или на камень и проваливается в яму. Много солдат пропало. Наши тыловые части долго искали их в этих ловушках.
А еще там было очень много валунов. Такие, знаете, огромные камни, высотой с дом. И финские солдаты прятались в этих камнях. В нашем полку был солдат Данилов Павел Федорович. Его наградили крестом еще в царское время. Воевал усердно. И вот в один из боев никак было нашему батальону не пробраться через валуны, не выкурить финнов оттуда, у них еще дзот был каменный. Огонь — стеной, а никак не пробиться. Потери — огромные. И вот Данилов подошел к командиру и говорит: «Товарищ командир, по-видимому, надо тут мое геройство. Вернусь — хорошо. Не вернусь — дадите моей семье знать, что погиб за Родину». Навесил он на себя гранаты, взял миномет и полез в обход валунов. Мы его прикрывали минометным огнем. Его ранили в лицо, в ноги, но он все-таки дополз до дзота и забросал его гранатами. Данилову присвоили звание Героя Советского Союза. Сейчас в Выборге есть даже улица, названная его именем. Вот с такими людьми мне пришлось встречаться — с героями.
Куприн Семен
Перебросили нас на Карельский перешеек. Передо мной стояла задача навести понтонный мост через Вуоксу для переправы наших войск на финскую сторону, я был начальником переправы. Населенных пунктов не было рядом. Мне дали план, в каком порядке воинские части переправлять, но нашелся ярый командир какой-то дивизии, подъехал, сказал переправить его на финский берег. Я ему объяснил, что могу действовать только по плану. А он — нахрапом, переправляй и все. У меня был взвод охраны, я дал команду «в ружье», но в итоге разошлись мирно. Их часть переправили благополучно, он поблагодарил нас, улыбался, в общем, все хорошо.
Когда уже войска переправились, Финляндия попросила перемирия. Перемирие с ней заключили. Для нас и для финнов война закончилась на Вуоксе.
Вообще финны — молодцы, они воевать умеют. Мы почему много несли потерь во время финской кампании? Потому что они — очень хорошие военные, боевые, настоящие мастера своего дела. Были случаи, когда мы их находили пристегнутыми цепями на деревьях. Может быть, это с их согласия, я не берусь сейчас утверждать. Но говорят, что финны просили пристегнуть их, чтобы от страха не сбежать.
Говорили, что в финскую войну очень страдал наш офицерский состав. Когда им выдали белые полушубки, снайперы по ним узнавали офицеров и уничтожали их.
Широкогоров Иван
Когда мы заняли Выборг, я с тремя танками и десятком саперов отправился к подстанции Ихантала. У нас было задание — не дать финнам подорвать шлюзы. Утром мы миновали свой передний край, как-то удачно проскочили километров 8, пока не напоролись на отчаянное сопротивление финнов. Я дал солдатам команду не жалеть патронов, из автоматов бить по верхушкам деревьев, чтобы «кукушки» нас не поснимали. Затем «фаустник» подбил наш средний танк, из-за этого возникло замешательство. Мы спешились и заняли круговую оборону. Нас здорово обстреливали из минометов. Я не успел за валун спрятаться, мина разорвалась и меня ранило в бок. Меня перевязали, и мы сидели в обороне, чтобы не подбили два других танка. Потом уже подошла пехота. А к вечеру присоединились все наши танки. Шлюзы все-таки взорвали.
