понял, что если не буду прогрызать себе дорогу в жизни самостоятельно, так и останусь никчемной частью улицы. И в свои тридцать пять лет, я до сих пор прогрызаю себе этот путь.
Вика.
Я ехала домой с тяжелым сердцем. Почему я не сказала Фирсову изначально? Ведь видела, как он метался, словно загнанный зверь, не думала, что можно быть до такой степени преданным работе. А когда он в кабинете надвигался на меня, мне даже стало жалко его. Моя жалость к окружающим меня когда-нибудь добьет. Мать с сестрой мне тоже было жалко, а сейчас что имеем? Выставляют из квартиры и говорят, так будет лучше. Сейчас главное собрать вещи, которых не так много и без скандалов уехать.
Дома как всегда слышались голоса, а при моем появлении, все замолчали. Я без слов прошла к себе в комнату, точнее в ту комнату, где раньше жила. На диване я обнаружила спящего Валерку, который от шума немного скривился и еще больше натянул на себя плед, кстати, этот плед я покупала себе в подарок на восьмое марта.
— Что ты себе позволяешь? Почему врываешься в нашу спальню?
Я повернулась на шум, сестра говорила шепотом, чтобы не разбудить своего ненаглядного.
— Вашу спальню? Она уже вашей стала, с каких пор?
Тут уже в дверном проеме, показалась мать в пестром халате с моим племянником на руках.
— Вика, ты что вздумала? Вышла быстро, пусть Валера поспит… Пойди лучше поесть приготовь, в холодильнике шаром покати.
— Сейчас выйду, вещи соберу и выйду.
Сказала я спокойным тоном, а их лица перекосило от неожиданности.
— Какие вещи?
Спросила мать, якобы не помня, что еще вчера выгоняла меня из дома. Я молча достала сумку и стала утрамбовывать свои вещи под пристальным взглядом семейства. От шума проснулся ненаглядный зять.
— Что тут происходит?
Сказал он недовольным тоном и покосился на меня.
— Вика вещи собирает. Наверное, на улицу пойдет ночевать.
Сказала сестра, и они засмеялись в три голоса. Меня от обиды начала бить нервная дрожь, а глаза защипало от слез. Первая сумка была готова, оставалось упаковать некоторые вещи в несколько пакетов. Я направилась в ванную забрать свои принадлежности, но как только вышла, мать перегородила мне дорогу.
— Не знаю, куда ты намылилась, но насколько я помню, у тебя завтра зарплата и будь любезна привезти нам часть денег, ты ведь не можешь оставить родную мать без средств.
Я опешила от такого заявления и не сразу сообразила, что ответить.
— А то, что ты меня оставила без крыши над головой? Это как, мама?
— Это совсем другое.
Сказала она и поджала губы.
— Теперь по поводу своего финансирования обращайся к любимой дочери и своему зятю.
— Как ты смеешь?
— Мама, ну я ведь тебе говорила, что она неблагодарная, вон даже ребенка оставляет без денег.
В разговор влезла сестра и выхватила у матери малыша. Я смотрела на весь этот цирк и не верила всему происходящему.
— Тебе нужно было давно ее выставить. Ты посмотри на нее, зазналась, пишет свои статейки и думает, что городская звезда…
Я уже не могла слушать этот бред, только лишь развернулась и направилась к выходу. Такси вызову с улицы, решила я.
— Если не хочешь по-хорошему, тогда будет по-плохому, не забудь положить ключи на стол.
Сказала мать, демонстративно развернулась и ушла в свою комнату. Я молча достала из сумочки ключи и положила на стол. В этот момент мой мир обрушился полностью, мое представление о семье разлеталось на мелкие кусочки. Я еле сдерживала поток слез, вытаскивая свои вещи в подъезд. Как только захлопнулась дверь в квартиру, я дала волю слезам, душа разрывалась, и я поняла, теперь я осталась абсолютно одна. Они в очередной раз доказали то, что использовали меня всю жизнь.
Такси свернуло в незнакомый двор элитной новостройки, я подняла голову, считая этажи. Какая красота, живут же люди. Водитель помог выгрузить мои пожитки, и такси скрылось за поворотом. А я медленно поплелась в сторону нужного подъезда. Подтянув ближе к лифту сумку и мои пакеты, я стала ждать, вызванный лифт. Сзади послышались уверенные шаги, я быстро обернулась и оторопела. На меня во все свои черные глаза смотрел Фирсов.
— А ты что тут делаешь?
Сказал он холодным тоном и окинул взглядом мои вещи.
Руслан.
Я немного задержался на работе, надо было подтянуть хвосты по моим старым проектам и поразмыслить о сегодняшнем дне, чтобы понять, где я совершил ошибку. Домой ехать совершенно не хотелось, хотя про Алену я даже и не вспоминал. Неприятный осадок после всего услышанного от нее до сих пор терзал душу. Ночевать на работе я не собирался, поэтому сгреб в портфель нужные бумаги и отправился домой. И каково же было мое удивление, когда я увидел Круглову в моем подъезде, причем не одну, а в сопровождении огромной дорожной сумки и нескольких пакетов, набитых вещами. Судя по ее удивленному взгляду, она тоже не ожидала меня увидеть. Я еще раз взглянул на ее пожитки и спросил.
— А ты что тут делаешь?
Она опустила покрасневшие глаза на свои баулы и слегка улыбнулась.
— Как видишь…
Произнесла она и потянулась за своим багажом. Я в доли секунды перехватил ее сумку и один из пакетов, сам не ожидая того и шагнул в лифт первым. Глаза Кругловой в очках стали еще больше, она без слов шагнула в лифт за мной и нажала кнопку пятого этажа.
— Руслан, спасибо, но не нужно было…
— Ерунда…
Хмыкнул я и вышел вслед за Кругловой из лифта.
— Надолго?
Спросил я без особого интереса, пока она доставала ключи из сумки.
— На четыре месяца.
Сказала она, открывая дверь. Но рыжее чудо не могла обойтись без приключений, и поэтому странный звук при прокручивании ключа, даже не удивил меня. Лицо Кругловой тут же вытянулось и стало серьезным, она начала дергать дверь и ключ, пытаясь его вытащить, потом еще раз попробовала свои хаотичные движения и уже раскрасневшись, продолжала терзать несчастную дверь. Я лишь молча смотрел на этот театр одного актера, решив пока не мешать доламывать дверь.
— Меня Дашка убьет…
Прошептала она, а дверь не поддавалась, ключ не вытаскивался, а силы были на исходе. Моя нервная система не выдерживала такого зрелища.
— Вика, давай я попробую.
Сказал я и вальяжно подошел к двери, наивно думая, что по первому моему щелчку дверь откроется. Стоило мне только дотронуться до ключа, и немного прокрутить его, так послышался более отчетливый звук,
