он — дедушка. Смеется — это, говорит, просто фокус… ты это придумал, чтобы обвести его вокруг пальца… и устроиться на тепленькое местечко.
И л ь я. Значит, не верит?
М и к и. Он сказал, что хотел бы посмотреть на эту внучку.
Э в а. Прямо так и сказал?
М и к и. Я давно не видал, чтоб он так смеялся.
Э в а. Боже мой!
М и к и. Люди на улице оглядывались.
И л ь я (встает — он принял какое-то решение). Что ж, хорошо.
Э в а. Что ты задумал?
И л ь я. Очень скоро у него пройдет охота смеяться.
М и к и. Слушай, Илья, ты знаешь, а я ведь тоже начал сомневаться!
И л ь я. Тебе я не удивляюсь. (Снимает трубку и набирает номер.)
Э в а. Куда ты звонишь, что ты еще придумал?
И л ь я. Хочу убедить неверующих.
Э в а. Как?
И л ь я (в трубку). Междугородная? Алло! Это двести десять-тридцать три? Пожалуйста, Братиславу. Триста тридцать-восемьсот десять. (Кладет трубку.)
Э в а. С кем ты хочешь говорить? О чем?
И л ь я. Ты слышала? Отец не верит.
М и к и. Но ведь это и в самом деле звучит почти невероятно.
И л ь я. Как для кого.
Звонит телефон.
(Снимает трубку.) Да. Заказывал… Жду… Алло?.. Это Илья… Добрый день. Будьте добры — Катку… Да, Катку, пожалуйста… Хорошо.
Э в а. Что ты хочешь ей сказать?
И л ь я (в трубку). Катка! Привет! Это я… Что случилось? Ничего, все в порядке… Ну… Ты удивлена, да? У меня к тебе просьба. Будь добра, возьми утром малышку и приезжайте сюда… Что?.. Как? Первым поездом… Коляска? Как без коляски? Ничего страшного — мы донесем ее на руках. Сейчас тепло. Не бойся… Не простудится. Это всего час езды… Что? Нет, просто дедушка хочет на нее посмотреть… Да… Вот видишь… А ты боялась… Так я вас жду утром на станции. Привет… (Кладет трубку.)
Э в а (шепчет). Боже мой.
На сцене медленно гаснет свет. В тишине слышится гудок электропоезда.
Занавес.
Воскресенье. Утро. На тахте спит И л ь я. Сквозь опущенные жалюзи пробивается яркое утреннее солнце.
Явление первое
И л ь я и Э в а
Эва выходит из спальни, проходит мимо спящего сына и поднимает жалюзи; комнату заливает солнце.
И л ь я (просыпается и наблюдает за матерью, стоящей у окна). Доброе утро.
Э в а. Доброе… Кому как. Я всю ночь глаз не сомкнула.
И л ь я (поглядев на двери спальни). Ты говорила?
Э в а. С кем?
И л ь я. Как отец?
Э в а. Он не возвращался.
И л ь я. Где же он может быть?
Э в а. Откуда я знаю.
И л ь я. Ты в депо звонила?
Э в а. Никто не отвечает.
И л ь я. А у начальника?
Э в а. И там тоже.
И л ь я (начинает торопливо одеваться). Вы сказали ему, кого я позвал?
Э в а. Когда, по-твоему, мы могли ему сказать?
И л ь я. И он… у него не хватает смелости посмотреть в глаза своей внучке? То-то он исчез. Хочет нас переупрямить.
Э в а. Скорее всего, он просто остался на ночную смену.
И л ь я. Где Мики?
Э в а. Только что ушел.
И л ь я. В такую рань? Куда? Сегодня же воскресенье? Он что, тоже не хочет видеть нас в полном сборе?
Э в а. Боже мой, да нет же. Наоборот.
И л ь я. Что — наоборот?
Э в а. Он просил меня, чтобы я не проговорилась. Он… Ну, чтоб вам не пришлось нести малышку со станции на руках… В общем, он пошел одолжить коляску. У Магдиной сестры маленький ребенок. В воскресенье они могут обойтись и без коляски. Он хочет сделать тебе сюрприз.
И л ь я. Вот как?
Э в а. Он будет ждать вас… на станции.
И л ь я. Мики? С коляской?
Э в а. Смотри не испорти ему настроение. Он так хочет сделать тебе приятное.
И л ь я. Настоящий ребенок!
Э в а. Не делай вид, что тебя это не тронуло.
И л ь я. Откуда мне знать? Я его не понимаю. Мы уже пять лет видимся только в каникулы. (Собирается уходить.)
Э в а. А завтрак?
И л ь я. Потом.
Э в а. Ты бы выпил хоть чашку чая — поезд придет еще только через час.
И л ь я. Сначала я попробую его найти.
Э в а. Отца?.. Илья, прошу тебя…
И л ь я. Знаю, знаю.
Э в а. Кстати, что приготовить на обед?
И л ь я. Что хочешь. Как обычно.
Э в а. Но для гостей?
И л ь я. Как для своих.
Э в а. О господи! Голова кругом идет!
И л ь я. Надеюсь, молочную смесь они привезут с собой.
Э в а. Ее уже кормят смесями? Боже мой, что же это за мать?
И л ь я. Да ведь теперь…
Э в а. Такая мода?
И л ь я. Врачи так рекомендуют.
Э в а. А что мне надеть?
И л ь я. Мамуля, неужто ты волнуешься?
Э в а. А тебя очень удивляет? Столько всего сразу на мою бедную голову!
И л ь я. Ну, я отвалил.
Эва закрывает за сыном дверь, потом подходит к окну. На лестнице громко хлопает дверь лифта. Эва включает радио, и в воскресной тишине, наполненной утренним солнцем, звучит Восьмая симфония Шуберта. Музыка как будто помогает Эве стряхнуть с себя ощущение беспокойства и усталости после бессонной ночи; она бесцельно бродит по квартире, словно не зная, за что взяться, с чего начать. С этой минуты симфония ненавязчиво звучит до самого конца пьесы. Вновь гудит лифт. Эва настораживается и идет открывать дверь.
Явление второе
Эва и Т о м а ш
Э в а. Господи, Томаш, где ты пропадал?
Т о м а ш (усталый после ночной смены, он нежно гладит жену по щеке и кладет на столик фуражку и пустой портфель). Разве ты не знаешь, где я брожу по ночам?
Э в а. Ты мог хотя бы позвонить!
Т о м а ш. Вечером я было собрался домой, а тут вдруг — целый поезд. Пришли вагоны на стройку… Надо было сразу же распределить, что куда, а на маневровом, конечно, никого. Болеют. Ну, что было делать — оставлять до утра?
Э в а. Ты-то, конечно, не оставишь.
Т о м а ш. Ничего, сегодня отосплюсь… Молодежь наверняка отправится купаться, будет тихо… (Окидывает взглядом комнату.) Они что, уже пошли на реку?
Э в а. Не знаю.
Т о м а ш (обратив внимание на радио). Что это ты слушаешь?
Э в а. Я?
Т о м а ш. Это наши передают такую грустную музыку в воскресное утро?
Э в а. Не знаю кто… Мальчики вечером настраивали.
Т о м а ш. Знаю я, как они настраивают — прыгают с волны на волну… По телевизору ничего не было?
Э в а. Мы не смотрели.
Т о м а ш. Вчера, говорят, что-то снимали для кино.
Э в а. Где?
Т о м а ш. У нас на стройке.
Э в а. Значит, все же?..
Т о м а ш. Не знаю. Мы не поняли — то ли нам хотят помочь, то ли собираются все прикрыть. Да, а все же, где ребята?
Э в а. Илья тебе не встретился?
Т о м а ш. Нет.
Э в а. Ушли.
Т о м а ш. Куда?
Э в а. Ну как бы тебе сказать…
Т о м а ш. В воскресенье они ведь обычно долго валяются в постели.
Э в а. А сегодня, как видишь, нет.
Т о м а ш. Что, изменили программу?
Э в а. Изменили, и похоже, что очень.
Т о м а ш. Да?
Э в а. Томаш,
