Так думаете и Вы, Ваше величество. Для меня не было бы большего утешения, как жить подле Вас, короля-философа. Преданность моя Вам столь же велика, как и мои сожаления; и если меня призывают иные обязанности, то никогда они не вытеснят из моего сердца чувств, внушенных государем, который мыслит и говорит, как человек, который избегает напускной важности, всегда скрывающей под собой мелочность и невежество, свободно общается с другими людьми, ибо не боится, что тайные мысли его будут угаданы, который всегда готов учиться и сам способен учить просвещеннейших.
Примите мои уверения в глубочайшем почтении и самой искренней признательности до конца дней моих.
ВОЛЬТЕР
В настоящем томе использованы иллюстрации к прижизненным изданиям сочинений Вольтера: к «Философским повестям» — гравюры художника Эд. Жуо; к «Орлеанской девственнице» — гравюры к бесцензурному изданию поэмы без указания имени художника.
Портрет Вольтера на фронтисписе работы художника М. Латура.
Святые отцы (исп.).
В последних изданиях этой поэмы, сделанных невеждами, читатель с возмущением видит множество стихов, вроде:
И пальцем проверяет тут Шандос:
Иоганна все по-прежнему ль девица?
«Черт побери тесьму!» — хрипя, бранится.
Но вот тесьму и вправду черт унес.
Шандос встряхнуть свою тряпицу тщится,
. . . . . . . .
На свой манер у каждого повадка.
О Людовике Святом там говорится:
Уж лучше бы бедняга развлекался
В постели со своею Марготон…
Он ракового супа не едал, и т. д.
Кальвин{6} там современник Карла VII; все искажено, все испорчено бесчисленными нелепостями; автор этой мерзости, годной единственно для всякого сброда, расстрига-капуцин, принявший имя Мобера{7}.
«Ночное бдение в честь Венеры»{8} (лат.).
В самом деле (лат.).
«Морганте»{10} (итал.).
Вначале было Слово — Слово Бога,
Бог Словом был, и Слово было Богом,
Все началось от этого порога, и т. д. (итал.).
«Здравствуй царица» (лат.).
Кто свят ему — Христос иль Магомет?
Маргутте отвечал: «Ни в чох, ни в сон
Не верю я, — но верую в цыпленка,
Когда на славу подрумянен он.
. . . . . . .
А пуще верю я в стакан вина,
Душа той верой будет спасена.
Три главных добродетели мне святы:
Зад, глотка и игра. Вот мой ответ (итал.).
С разрешения властей (итал.).
Мне сочинителей любить пристало:
Я в мире вашем сочинил немало.
. . . . . . . .
По праву наградил меня Христос
За то, что так его я превознес… (итал.)
Что сказать (лат.).
«Из бездны» (лат.) — заупокойная молитва.
7 Святой Рох, исцеляющий от чумы, изображается всегда с собакой, а святой Антоний всегда сопутствуем свиньей. — (Автор).
8 Леда, оказав благосклонность лебедю, разрешилась двумя яйцами. — (Автор).
9 Пасифая, влюбленная в быка, родила от него Минотавра. Филира родила от коня кентавра Хирона, наставника Ахилла; конский образ принял не Нептун, а Сатурн; в этом наш автор ошибается. Но я не отрицаю, что некоторые ученые придерживаются того же мнения. — (Автор).
Ваше святейшество!
Благоволите простить меня, недостойнейшего из христиан, но вместе с тем и ревностнейшего поборника добродетели, за то что я беру на себя смелость посвятить Вам, первосвященнику истинной веры, сочинение, направленное против создателя веры варварской и ложной.
Кому же иному может с большим основанием быть поднесена сатира на жестокость и заблуждения лжепророка, как не тому, кто является наместником на земле и земным подобием бога истины и добра?
Да будет мне дозволено Вашим святейшеством сложить к Вашим стопам сие сочинение и отдать Вам на суд его автора, а также всепокорнейше просить Вашего благословения сочинителю и покровительства его скромному труду. Благоговейно склоняюсь перед Вами, лобызая Ваши священные стопы.
Париж, 17 августа 1745 года (итал.).
В это время жил один вавилонянин по имени Арну, который, как сообщалось в газетах, излечивал и предотвращал апоплексию посредством привешенного к шее мешочка.
(Здесь и далее примечания в сносках, кроме перевода иноязычных слов и выражений, принадлежат Вольтеру. — Ред.)
Катайские слова, которые означают: Ли — свет, разум, Тянь — небо, и употребляются в смысле «божество».
Волоокая (греч.).
Первое слова благодарственной молитвы «Тебя, господи, славим…» (лат.).
Какое несчастье, что меня оскопили! (итал.)
Святых отцов (исп.).
Модной, пользующейся успехом (итал.).
Ничему не удивляться (лат.).
Все эти слова в самом деле гуронские.
…покидаем любезные пашни,
Мы из отчизны{700} бежим… (лат.)
Это экипаж, возивший из Парижа в Версаль, похожий на маленькую крытую двуколку.
Смотри главу 9 Библии и главы 3, 18, 19 «Екклезиаста».
Граду и миру (лат.).
Святой Мартин, какой прелестный юноша! Святой Панкратий, какой прелестный мальчик! (итал.)
Щедрый подарок (итал.).
Во имя любви к богу (исп.).
Проклятие! (англ.).
«Отче наш» (лат.).
Укрепив свою решимость примером спасителя нашего Иисуса Христа и его святых (исп.).
ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВСТВЕННИЦА
(La Pucelle d’Orléans)
Действие этой сатирической поэмы Вольтера приурочено к так называемой Столетней войне между Францией и Англией (1337–1453). Внешним поводом к войне послужили династические споры о престолонаследии: после смерти французского короля Карла IV Красивого (1328 г.) пресеклась прямая линия династии Капетингов: ни сам Карл IV, ни его старшие братья не оставили наследников мужского пола, и на французский престол стали претендовать двоюродный брат Карла, Филипп Валуа, и его племянник, сидевший на английском престоле под именем Эдуарда III. Война явилась тяжелым бедствием для Франции; она шла с переменным успехом, и заключавшиеся время от времени мирные договоры вскоре нарушались, так как проигравшая сторона немедленно начинала готовиться к реваншу.
Положение Франции усложнялось внутренними усобицами — ожесточенным соперничеством феодалов, присоединявшихся то к одной, то к другой враждующей стороне. Наиболее острым из таких конфликтов была борьба двух феодальных партий — «арманьяков» (ее возглавлял герцог Людовик Орлеанский, но душой был граф Арманьяк) и «бургундцев» (во главе с герцогом Бургундским Иоанном Бесстрашным (1371–1419). Эта кровавая феодальная распря началась в 90-х годах XIV века из-за споров о том, кому быть регентом при безумном короле Карле VI. После ряда стычек, покушений и убийств эта «семейная» склока переросла в настоящую гражданскую войну. Иоанн Бесстрашный, кроме обширного герцогства Бургундского, владевший также Фландрией и Брабантом, вошел в сговор с англичанами, что позволило ему захватить в 1418 году Париж, расправиться с застигнутыми врасплох «арманьяками» и значительно укрепить свое положение. В его руках оказался и безумный Карл VI, от имени которого герцог Бургундский стал править Францией.
