же ему плакать! Мужчины, пока они не перепились, обычно не распускают нюни друг перед другом.
М и к и. Мама, а ты веришь, что…
Э в а. Валент тебе дело говорит. Директор Штефан прав.
М и к и. Выходит, я один тут чиню всякие безобразия?
В е р а. Пани Бенедикова, вы, вероятно, не во всем разобрались…
Э в а. Извините, девушка! Мало того, что вы разбили семью моего старшего сына… и вообще, что вы тут, собственно говоря, делаете? Ночью, наедине с мужчиной, да к тому же в служебном кабинете.
М и к и. Мама!
Э в а (Вере). Вы помните, что я вам прошлый раз сказала? Что я не желаю…
М и к и. Мама, прошу тебя! Замолчи!
Э в а (Вере). Разве я не сказала тогда достаточно ясно?
М и к и. Илья вернется к своей жене.
Э в а. Как ты можешь обещать за него? По-твоему, эта девица так легко его отпустит? Да она вертит им как хочет. Думаешь, зачем она к тебе пришла? Чтобы заодно и тебя обработать! А ты… Что я тебя не знаю, что ли? Да с тебя еще станется их поженить.
М и к и. Ты не права, мама. Вера не такая. Ты ее обижаешь.
Э в а. Я ее обижаю? А ну-ка сходи за ним! Сейчас же приведи Илью сюда. Хотя нет… Не надо.
М и к и. Почему?
Э в а. Я пришла к тебе не поэтому. Я пообещала Валенту…
М и к и. От моего имени.
Э в а. Я пообещала ему, что поговорю с тобой как мать. Мики! Прошу тебя… в память о нашем отце, которого все в этом городе помнят и уважают… Что вдруг тебе взбрело в голову? Откуда у тебя это самолюбование? Ты ведь знаешь, что в нашей семье такого ни за кем не водилось. Но сейчас речь идет не только о нас, а о целом городе, о нормальной жизни наших людей, которым нужна вода, а не пустая траншея.
М и к и. Тебе все это Валент наговорил?
Э в а. Прошу тебя, сходи к Штефану.
Явление четвертое
И л ь я (появляется в дверях). Ты что, тоже собираешься оставаться здесь ночевать? (Замечает Веру.) Привет, Вера!.. Мне бы, наверное, пришлось там ждать до скончанья века. Что ты тут делаешь?
М и к и. Разве не видишь? Пишет репортаж.
И л ь я. Опять?
Э в а. Мики! Не заговаривай мне зубы. Ты слышал? Город может остаться совсем без воды.
М и к и. Мама, если бы это зависело только от меня.
И л ь я. Все считают, что именно от тебя. Мама может тебе подтвердить: она слышала разговоры в «самообслуживании», я — в автобусе, а Валент заявляет об этом во весь голос.
Э в а. Люди говорят, из кранов еще долго будет течь эта мерзость, потому что председатель уперся и никак не договорится с кем надо… Не может ублажить высокое начальство, как это делают другие.
В е р а. Мики! Уступить в критический момент — это…
И л ь я. О! Ты уже в курсе?
Э в а. Что значит уступить?
И л ь я. Это значит слегка поколебать наш бенедиковский престиж. Братишка заартачился, и, если теперь отступит, кое-кто сможет его потом упрекнуть. Я понимаю тебя, дружище.
Э в а. Боже мой! Мало я перенервничала из-за мужа, так теперь еще приходится из-за сына мучиться.
М и к и. Меня уже не переделаешь, мама. А если вы хотите видеть меня другим, то я лучше завтра утром на совете откажусь от своих обязанностей. Пусть кто-нибудь другой, поспособнее, расхлебывает всю эту кашу.
Э в а. Отказаться — это самое простое.
М и к и. А что же ты мне предлагаешь, мама?
Э в а. Договорись со Штефаном.
И л ь я. Есть и другой выход.
Э в а. Какой?
И л ь я. Мики знает.
Э в а. Мики! Объясни мне, что он имеет в виду.
М и к и. У Ильи есть связи, и если мы кое-кого подмажем…
И л ь я. …Трубы будут положены в траншею уже через несколько дней.
Э в а. Боже мой!
М и к и. Так что, собственно, нужно выбирать между просто плохим и очень плохим.
И л ь я. Уверяю тебя, ты не первый оказался перед таким выбором. Да к тому же речь идет не о личных интересах, а об общественных.
М и к и. А сколько они хотят? Эти твои… подонки… Мне, пожалуй, не подобрать для них названия помягче.
И л ь я. Брось ты, Мики! Наверняка в каком-нибудь твоем резервном фонде найдется нужная сумма.
М и к и. Таких фондов у нас нет. По крайней мере с тех пор, как я тут работаю.
И л ь я. А вот это — маленькая, но ошибка. Жизнь может подбросить столько неожиданностей, что…
М и к и. Я уже с обеда перебираю в уме все возможности.
И л ь я. И к чему же ты пришел?
М и к и. Вода нужна всем.
И л ь я. Значит?
М и к и (достает из кармана пиджака сберегательную книжку). Кроме тебя и нас троих, никто не будет об этом знать.
И л ь я (берет у Мики сберегательную книжку). Ты с ума сошел.
М и к и. Почему? Ты же сказал…
И л ь я. Но ведь это твоя собственная… личная сберкнижка!
Э в а. Мики?!
М и к и. Другой возможности у меня нет.
Э в а. Илья! Ради бога! Неужели ты возьмешь?
И л ь я (после паузы). Я беру не для себя, мама.
В е р а. А для кого?
И л ь я. Для всех, Верочка.
Э в а. Почему он должен отдавать свои деньги? Честно заработанные! Неужели у города не найдется несколько лишних крон?
И л ь я. О чем речь? Конечно, найдется. Так что Мики потом как-нибудь извернется и получит свои деньги обратно.
М и к и. Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю!
Э в а. Илья, верни ему книжку!
Илья крутит в руках сберкнижку, делая вид, что собирается вернуть ее брату.
М и к и. Нет. Иди! И действуй! (Опускается на стул в углу комнаты и закрывает лицо ладонями.)
Сцена погружается в темноту. Звучит та же тревожная музыка, что и в конце первого действия.
Занавес.
Прошло десять дней. В кабинете все по-прежнему, но комнату больше не украшают букеты золотого дождя.
Явление первое
Т о н к а и В и к т о р
В и к т о р (входит с бокалом воды в руке). Скажите, Тонка, вы помните, чтобы кто-нибудь еще поднимал за ваше здоровье бокал воды?
Т о н к а. Слава богу, что у нас опять хорошая, чистая вода.
В и к т о р. Прямо как в сказке про соль… Только когда соли нет, понимаешь, как она нужна. (Останавливается у окна.) Тонка…
Т о н к а (поливая цветы). Одну минуточку.
В и к т о р. Посмотрите вниз. Вы их видите?
Т о н к а (после паузы). Вижу.
В и к т о р. Ну и что вы на это скажете?
Т о н к а. А что я могу сказать?
В и к т о р. Наш председатель… опять с ней. Подумать только! Посмотрите, она его фотографирует.
Т о н к а. Получится прекрасная фотография. Кругом цветы…
В и к т о р. Значит, не зря говорят…
Т о н к а. Что?
В и к т о р. Что наш председатель…
Т о н к а. А вы уж тут как тут. Вам все сплетни известны.
В и к т о р. Какие сплетни? Вы хотите, чтобы я поверил, что эта журналистка ездит сюда каждую
