С в е т а (взволнованно). Валерик, мне нужно немедленно поговорить с тобой! Немедленно! Это очень важно.
С л е д о в а т е л ь. Предъявите ваши документы!
В а л е р а (Свете). Ты чуточку опоздала. У меня уже есть собеседник.
Е г о р (почувствовав что-то неладное). Выключим?
В а л е р а (похлопав его по плечу). А документиков у меня, извините, нет. Мне завтра их вручат… или годика через два. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Е г о р (нервно). Я выключу, Валерик? Я выключу! (Нажимает кнопку. Кнопка не сработала.) Не выключаются, чтоб им провалиться!
В а л е р а. Не нужно, старина. Этих граждан не зря называют оперативниками. Я прав, гражданин начальник?
С в е т а. Валерик, прошу тебя, удели мне минутку!
С л е д о в а т е л ь. Теперь не время, гражданочка. Могли бы подумать об этом раньше.
В а л е р а (с интересом смотрит на Следователя). Послушайте, а вы человек с понятием!..
Снова приближается Цыган с уздечкой. Затем Ирина Павловна.
Ц ы г а н. Меринка-то я не нашел… Куда исчез меринок?
И р и н а П а в л о в н а. Я знаю, где твой мерин. И знаю, кто похитил его.
Ц ы г а н. Покажи мне этого стрекулиста! Я живо уздой отстегаю.
И р и н а П а в л о в н а. Вон он… вон, печь разваливает.
Ц ы г а н (задумчиво скребет не свои волосы). Вот публика собралась! Совсем задурили бедного цыгана. (Уходит.)
В а л е р а. Ошибаешься, мутер. Мерина я увел.
С в е т а. Это неправда, Валерик! Ты опять себя оговариваешь.
С л е д о в а т е л ь. Разберемся.
И р и н а П а в л о в н а. Не верьте ему. Он не мог украсть.
В а л е р а. Не надо идеализировать, мутер. Если твой сын мог поджечь… мог на день раньше смыться из зоны… отчего же он лошаденку украсть не может? Ты плохо знаешь меня, мутер. А я тебя, к сожалению, еще меньше.
С л е д о в а т е л ь. Занятная складывается ситуация!
Е г о р. Дайте хоть камень, что ли! Расколочу эти чертовы часы!
А н и с ь я. Айда в избу, Егорушка! Пора собирать манатки.
И р и н а П а в л о в н а (придерживая ее). Тебе-то как раз необходимо остаться. Расскажешь, как сторожишь тут, кому потворствуешь. Все расскажешь! Для начала — товарищескому суду.
А н и с ь я. Не пугайте меня! Я уж пуганая. И войной, и бедой… Не пугайте, Ирина Павловна.
Е г о р. Не срабатывают! Ах, подлые. А еще со знаком качества! (Колотит по часам, они вдруг выключились.)
Все замерли. Егор счастливо смеется. На втором этаже пал последний кирпич. Кукует кукушка.
А эта не выключилась. Кукует себе… Словно вне времени живет. Или они живут вне времени? Случайно проникли сюда из какой-то доисторической эпохи — и живут…
Затемнение. Во тьме загорается яркий факел, который держит в руках В а с и л и й (Прометей). Его окружают люди.
В а с и л и й. Ну что, нравится? Прикуривайте, у кого есть. Как насчет табачку-то? Небось смолите на переменках? Я вас как облупленных знаю. Доставайте, пока никто не видит.
Люди прикуривают сигареты.
Стоп, стоп! Совсем забыл! Ведь в зале не курят.
Г о л о с с в ы ш е (гневное лицо, тон непререкаемый). На Кавказ его! На Кавказ! Приковать навечно к самой высокой скале! Дело пересмотру не подлежит.
В а с и л и й (у него на руках цепи). На Кавказе-то ничего, перекантуемся. Других дальше ссылали.
Свет. Около Василия стоят два-три человека, упрекая его в педагогической неосмотрительности.
Ну будет, будет! Ишь завелись! Вы не на педсовете. Раскуйте.
Е г о р. Они тобой недовольны.
В а с и л и й (философски). На всех не угодишь.
В а л е р а. Ты дал нам знания, но не научил, как применить их в жизни. Мне не за что благодарить тебя, Прометей.
В а с и л и й. Я думал, вы добрые, разумные существа… Вы грызуны! Я дал вам огонь, вы сотворили из него напалм. Я дал ремесла — вы создали орудия массового убийства. Я научил вас счету — вы обсчитываете ближнего… Я думал, вы добрые, разумные существа, для которых превыше всего человек и земля, его породившая. Нет, вы не любите человека! Вы землю не любите, матерь нашу! Я сожалею о своей оплошности. Я спешил! Сгинь, червь!
В а л е р а, опустив голову, уходит.
Ф и р с о в. Прометей, а что сталось с женщинами? Они совсем отбились от рук. У меня огурцы лежат не проданы…
В а с и л и й. Что такое о-гур-цы?
Ф и р с о в. Продукт, за который я выручаю деньги.
В а с и л и й. Деньги? Мне это слово незнакомо. Человек, ты меня дурачишь. Отойди!
С в е т а. Я хотела счастья, а счастья нет. Прометей, научи меня быть счастливой!
В а с и л и й. Ты живешь… разве это не счастье?
С в е т а. Живу без любви.
В а с и л и й. Любовь — это борьба, способность к жертве. Научись жертвовать — научишься любить.
И р и н а П а в л о в н а (с трибуны). Неосмотрительное глупое божество! Ни с кем не посоветовавшись, ты решился на серьезную экономическую реформу! А человечество еще не созрело… чтобы играть с огнем! Тебе придется держать ответ перед советом богов!
В а с и л и й. Стрелочника нашла? Не выйдет! Нам подложила свинью Пандора. А ящик с несчастьями ей подсунул не кто иной, как сам громовержец! (Анисье.) Женщина и ты, мальчик! Вы пришли сюда обвинять или в качестве просителей?
А н и с ь я. О чем просить, когда ты сам в цепях?
В а с и л и й. Ты единственная, кто пожалел меня. И все же я мог бы… кое-что для вас сделать.
А н и с ь я. Людям сколько ни делай, все мало. Может, привести сюда этого… Геракла? Пусть освободит тебя от цепей.
В а с и л и й. Ему не до меня. Забыв о подвигах, он начал торговать огурцами. Мальчик, могу ли я быть полезным тебе?
Е г о р. Оживи мои ноги!
В а с и л и й (божественный смех). Такая малость? Гром и молния! В силу божества перестали верить! Встань! Я приказываю тебе! А у тех… эй вы… (Кричит людям.) Я отниму у вас все! Создавайте свой мир сами!
Огонь гаснет. Виденье исчезает.
Егор силится встать на ноги. Ноги не слушаются его.
Е г о р (в отчаянье). Ты обманул меня, болтун!
А н и с ь я. Егорушка, за что ты его!
Е г о р. Он враль бессовестный! Он обещал выправить мне ноги! Не выпра-авил! Враль!
Василий. Я обещал? Да что ты, парень! Когда это было?
Е г о р. Было, было! Ты всех обманул, всех! Они несчастны как и я. Отдай им печку, отдай лошадь… все отдай! Сейчас же! Слышишь ты, прохиндей!
В а с и л и й (озадаченно). Отдам, конечно. Не кричи, отдам. Только насчет обмана ты зря. Я шел к тебе с открытой душой, Егор Иваныч.
Е г о р. Насулил сто пудов, а сам бессилен! И вовсе ты не титан, ты жалкий пьяница. А печка твоя — одни развалины!
С л е д о в а т е л ь (грозя пальцем). Егор! Не заговаривайся!
Ф и р с о в. Напридумывали систем: Сухомлинский, Макаренко… А взять бы розгу да розгой их да розгой! Раз-два, раз-два…
В а с и л и й. Прогрессивно мыслишь, ежово семя!
Е г о р. Хотите верьте, хотите нет, а кукушек тогда и в помине не было.
З а н а в е с
4
Е г о р вытачивает из бруска нечто вроде гитарного грифа. На грифе нотные знаки.
А н и с ь я выходит на улицу с корзиной белья.
А н и с ь я. Что опять вытворяешь?
Е г о р. Музыку.
А н и с ь я. Какую музыку?
Е г о р. Чтоб играла.
А н и с ь я (пригорюнясь). Всем тебя обделила судьба. Отца нет, сам калека. Гармошку и ту мать не в состоянии купить.
Е г о р. Сто лет не нужна мне твоя гармошка. Могу сам что хочешь изладить. Инструмент теперь есть.
А н и с ь я (не слушая его). А ко всему суд этот товарищеский. Припаяют год или два — вот тебе и товарищи.
Е г о р. Которые судят, те уже не товарищи. Ты не робей, мам. Припаяют — отсидим. Все лучше, чем в детдоме.
А н и с ь я. Тебя не тронут — малолетка. И ни в чем не виноватый.
Е г о р. Это покамест невиноватый. Суд начнется — выкину что-нибудь и буду виноватый. Пускай обоих судят. Нам с тобой нельзя разлучаться.
А н и с ь я. До тюрьмы-то, поди, не дойдет, разве что с работы выметут. Или за печку платить заставят.
Е г о р. Ломал Василий — платить тебе? Какая-то несуразица!
А н и с ь я. С него тоже, конечно, спросят. Но и меня не помилуют. Сторож — значит, лицо ответственное.
