комсомольцы, этими глупостями не занимаемся. Мы воздвигаем этажи, а не лазаем по этажам, вот! Ну так что, зажигать фотопленку?
Т е т я М о т я. Какую такую пленку? И что ты ко мне с нею пристал?
Б о р и с. Ту самую, что я Илюшке в ноздрю вставил.
Т е т я М о т я. Да ну тебя!.. (Уходит.)
К о с т я. Фу, пронесло.
Б о р и с. А как же ты думал? Что нам, в первый раз?
С е р г е й. Ну, спать, ребята, спать.
Б о р и с (Илье). Эй ты, герой-любовник! Хоть бы спасибо сказал верным друзьям за выручку. Впрочем, что спасибо! Будем лучше считать, что за тобой не менее благородный и великодушный поступок.
С е р г е й. Ты перестанешь когда-нибудь или нет?!
Б о р и с (с притворным испугом). А? Все, Серега, все! (Подпрыгивает на месте и головой вниз ныряет под одеяло.)
А в т о р. В комнате, что перед нами, и во всем общежитии снова тихо. Однако надолго ли… На востоке в синем небе загорелась заря. На белую стену студенческого жилья будто плеснули красными чернилами. Чернила растеклись, стали розовыми, потом оранжевыми, золотистыми. А вот на стене уже запрыгал первый солнечный лучик — зайчик.
Б о р и с (приподнимается). Дорогие сожители! А ведь уже утро. Костя… Костя, слышишь?.. (Декламирует.)
«Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля».
К о с т я (сквозь сон). Отстань… Ну чего ты ко мне?.. Я же тебя не трогаю.
Б о р и с. Забыл, что ли? Во время сессии всем вставать вместе с солнцем! (Поднимается на койке во весь рост, заворачивается в простыню, взъерошивает себе волосы и орет.) «Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине»!..
С е р г е й (просыпается). Борис! Дьявол!..
Б о р и с. Ага, значит, я похоже пою, да?
С е р г е й. Ну, я предупреждал… (Замахивается на него ботинком.)
Б о р и с. Отставить, Серега: солнце!..
С е р г е й (не находя слов, чтобы возразить, сквозь зубы втягивает в себя воздух и… командует). Подъем!..
Все, кроме Ильи, встают, выходят умываться, возвращаются, делают физзарядку. Гриша вытаскивает из-под койки чемодан, укладывает в него свои вещи.
С е р г е й. Григорий, ты что? Зачем это?
Г р и ш а. Как сказал — домой.
С е р г е й. Так… Все еще дуришь, значит. Илья!..
И л ь я (садится на койке). Что такое?
С е р г е й. Слыхал? Григорий по сопромату и на пересдаче тройку схватил. Опять без стипендии, значит, остался. И вот, видишь, домой собирается.
И л ь я. За продуктами?
С е р г е й. За какими продуктами?! Тебе что, твоя Анюта уже совсем мозги набок свихнула?
И л ь я (вдруг вскипев). Оставь Анюту! Не трогай!.. (Утихает, но говорит с болью.) При чем тут Анюта?.. Чего ты?.. О чем?..
С е р г е й (безнадежно машет рукой и снова обращается к Грише). Григорий, оставь это. Да что тебе на этот раз вожжа под хвост попала? Ведь было уже так. И тебе твоя группа помогала. И теперь ребята не откажут…
Г р и ш а. Было. Хватит… Сколько можно? Думаешь, это легко, когда знаешь, что ребята от своих стипендий отрывают?
С е р г е й. Все?
Г р и ш а. Все.
С е р г е й. Ну и можешь… Катись! На все четыре стороны! Но только когда будешь уходить, оглянись и прислушайся: мы вот четверо и твоя группа тоже соберемся все вместе и хором гаркнем тебе вдогонку: сукин ты сын, Гришка Един! Дезертир и предатель! Выходит, зря, впустую, даром тратили мы на тебя наше товарищество, нашу дружбу!
Г р и ш а (взволнованно). Серега!..
С е р г е й. Что — Серега? Скатертью дорога!
Р а и с а (стучит в дверь и заглядывает в комнату). Встали уже, нет?.. Почему молчите? Что здесь у вас?
С е р г е й. А тебе что опять здесь надо?
Р а и с а (входит). Конспекты свои я у вас вчера забыла.
К о с т я. Вот они… (Передает ей несколько тетрадей.)
Р а и с а. Спасибо… (Смотрит на Гришу, на его чемодан.) А у нас, между прочим, тоже история. Анюта дома не ночевала. А сейчас от доцента Комаровского домработница за ее вещами пришла: Анюта за него замуж выходит.
И л ь я (снова вскипает). Не смей! Не смей про Анюту! Ты это выдумала. Это неправда! Этого не может быть!..
Р а и с а. Спустись к нам, сам посмотри. Да я еще в жизни своей никому не врала!
И л ь я (после паузы). Гриша, слушай… Вместе поедем! И куда-нибудь подальше…
С е р г е й. Глупее ничего не мог придумать?
И л ь я. Что?.. Да, не то. Гриша, слушай… Тебе не надо ехать. Тебя никто не обманул, не посмеялся над тобой, не плюнул тебе в лицо… Я брошу все и уйду, уеду! А ты останешься.
С е р г е й. Что же от этого изменится? Чем Гришке легче станет от того, что ты уйдешь?
И л ь я (что-то задумал). А я не просто уйду, я ему… стипендию оставлю!
К о с т я. Стипендия, Илюша, так просто не передается.
И л ь я. А я и не говорю, что передам, — оставлю! Сразу на полгода, до следующей сессии.
С е р г е й. Хватит трепаться, пора делом заниматься.
И л ь я. Гриша, не уходи. Подожди меня, слышишь? Мне только к парку сбегать. У меня там… тетка живет. У нее мои вещи сохраняются. Подожди, я быстро! (Убегает.)
А в т о р. Что Илья задумал? Судя по всему, это пока что непонятно не только нам с вами…
С е р г е й. Какая тетка?! Борис? Костя?
К о с т я. Я не знаю.
Б о р и с. Мы не знаем.
Р а и с а. Да выдумывает он все это, никого у него нет! (Быстро выходит на балкон.)
А в т о р. А она чего мечется, спрашивается?!
С в е т а (стучит в дверь и входит с целым ворохом каких-то писем и открыток в руках). С добрым утром. А Илюши Шатилова нет?
Б о р и с. С добрым утром… А ты его на лестнице не встретила? К тетеньке побежал. У него тетенька тут поблизости в киоске натуральными соками торгует. А зачем тебе Илюшка, когда я здесь?
С в е т а. Нужен… Вот, передайте ему это.
Б о р и с. А что это?
С в е т а. Да там Анюта за своими вещами прислала. Мы собрали все и отдали. А это — письма и фотографии Илюши… Проголосовали и решили: не отдавать.
С е р г е й. И правильно решили. Молодцы.
С в е т а. Сорок четыре письма и шесть фотографий.
Б о р и с. Письма примем без счета, а фотографии на всякий случай пересчитаем. Одна… две… пять… А где же шестая?
С в е т а. Как — где? Гм… Не знаю.
Б о р и с. Ой, Светка, лукавишь! Решила на память зажилить… Да вон же она у тебя в учебнике политэкономии, вон краешек виднеется!
С в е т а (испуганно). Боря, не трогай! Не трогай, слышишь?!
Б о р и с (отнимает у нее учебник). Ага!..
С в е т а (со слезами в голосе). Не смей смотреть, не смей!..
Б о р и с. Ну да, как же! А за что боролись?! (Раскрывает учебник, вынимает из него фотографию, смотрит и, будто онемев, опускается на первый попавшийся табурет.)
С в е т а. Дурак!.. Дурак!.. (Убегает, плача злыми слезами.)
К о с т я. Что там такое?.. (Подходит к ошеломленному Борису, берет у него из рук фотографию.) Вот
