в проступках, я — образумить. Я немедленно звоню Сухареву.
(Уходит.)
А н ю т а. Что я наделала! Зачем сказала! Теперь я буду во всем виновата! (Бросается на диван лицом вниз, плачет.)
Входит Б о р и с о в н а.
Б о р и с о в н а. Аннушка! Что с тобой, девонька? Успокойся. Сейчас я тебе водички принесу. (Уходит.)
А н ю т а (поднимается, вытирает слезы). Не надо мне никакой вашей водички! Не надо!.. (Вскакивает с дивана, хватает свою сумочку и чемодан, бежит прочь.)
А в т о р. А она куда и зачем? Ничего не понятно!..
Свет гаснет.
Можно не сомневаться в том, что Комаровский сделает так, как сказал, то есть сейчас же, немедленно позвонит директору института Сухареву и передаст ему все, как было, ничего не преувеличивая, но и не преуменьшая. И можно не сомневаться в том, что Сухарь, раз он Сухарь… Впрочем, к чему предвосхищать события! Комаровский еще только звонит директору института, и мы с вами имеем возможность посмотреть и послушать, что делают, как себя чувствуют, что намерены предпринять другие участники этой истории.
Двор института. Видны угол каменного здания, часть спортивной площадки, живая зеленая изгородь, скамья по эту сторону ее. На площадке голоса и смех. Ребята упражняются на турнике и параллельных брусьях. Сейчас на брусьях Б о р и с.
С в е т а входит, становится на скамью, наблюдает за ним.
Б о р и с (увидел Свету). Света! Привет и салют!.. (Теряет равновесие и летит вниз.)
С в е т а (испуганно). Боря!..
Б о р и с (возникает перед нею по ту сторону изгороди). Ничего особенного. Легкое сотрясение мозга. Во время экзаменов даже полезно.
С в е т а (с негодованием). Опять?!
Б о р и с. Что — опять? Это я в первый раз сегодня. На тебя засмотрелся и полетел.
С в е т а. Паясничаешь, вот что! (Спрыгивает со скамьи.)
Б о р и с (обходит изгородь). Света…
С в е т а. Ну что такое? Что ты ко мне пристаешь?
Б о р и с (совершенно растерянно). Здравствуй…
С в е т а. Мы уже здоровались с тобой сегодня… четыре раза.
А в т о р. Видали? Слыхали? Только вчера эта самая Света таскала в учебнике политэкономии его фотографию, а сегодня… И откуда только берутся у нас такие вреднючие девчата? Где и кто их этому учит?!
Б о р и с. Тебе не нравится, да? Тебе не по душе? Что я такой веселый, шучу, смеюсь…
С в е т а. А мне какое до этого дело?
Б о р и с. Ну, я буду серьезный… Хочешь, возьму завяжусь — вот так — полотенцем, будто у меня зубы болят, — и ни слова?
С в е т а. И это тоже меня не касается.
Б о р и с. Не касается? Так-так… Вот видишь, Светка, что ты со мной делаешь… А мне сейчас не кому-нибудь и не что-нибудь, а самому Сухарю сопромат сдавать. А у меня в голове вместо сопромата одна-единственная забота, как заноза, торчит: что и как мне сделать, чтобы тебе… твою вещь вернуть.
С в е т а. Мою вещь? Какую?
Б о р и с. Ну вот ту самую, что ты вчера… что я вчера… (Присаживается рядом со Светой на скамью.) Ну в общем, эту вот иллюстрацию из учебника политэкономии. (Показывает ей свою вчерашнюю фотографию.)
С в е т а. Можешь не возвращать, не так уж она мне нужна.
Б о р и с (с отчаянием). Вот видишь, видишь!.. Пойду и конечно же сорвусь, как вот сейчас с брусьев. И Сухарь мне влепит двойку. И только из-за твоей вот этой вещи.
С в е т а. Боря, ты это… серьезно?
Б о р и с. Она еще переспрашивает! Клянусь стометровой бородой Черномора! Гм… Конечно, серьезно.
С в е т а. Ну ладно… давай.
Б о р и с (радостно). Света! На, бери. (Отдает ей фотографию.) Да так и знай: Борис Прищепин — твоя вещь. Только твоя. И навсегда. Слышишь?!
С в е т а (взволнованно). Слышу, Боря. Ой, слышу!.. Ну а теперь ты ни о чем не будешь думать, кроме сопромата? Сдашь?
Б о р и с. Теперь наверняка. Никакие сухари мне не страшны! Если… Если ты разрешишь только один раз… В щечку, только в щечку.
С в е т а. Что-о?!
Б о р и с. Только один раз… (Чмокает ее в щеку.)
С в е т а (вспыхивает). Борис!..
А в т о р. Почему она вспыхнула, понятно из следующей фразы.
С в е т а. Могут же увидеть!
Б о р и с. Пусть видят. А что? Я — твоя вещь, и ты со мною можешь делать все, что хочешь, да!
С в е т а. Ну иди к Сухарю. И посмей только мне после всего этого провалиться у него на экзамене.
Б о р и с. Светка… Гм… Как бы это тебе сказать? Дело в том, что я уже не провалился. Я уже сдал Сухарю сопромат, еще утром.
С в е т а. Что-о?! Борька! Дурак! Я же говорила, что ты дурак! (Швыряет Борису его фотографию и убегает.)
Б о р и с. Света! Подожди!..
Входит Р а и с а.
Р а и с а. Борис… Позови, пожалуйста, Илью Шатилова.
Б о р и с. А-а, не до того мне… Где я его сейчас буду искать!
Р а и с а. Да вон он, у турника, с ребятами стоит. Позови, прошу… (Идет к стене здания, как бы подальше от посторонних глаз.)
Борис уходит за изгородь на спортплощадку.
Входит И л ь я.
И л ь я. Что, Рая?
Р а и с а (нервничает, закуривает). Ты понял, что вчера вечером я… видела тебя в парке?
И л ь я. Гм… Не понимаю, почему ты меня об этом спрашиваешь.
Р а и с а. Не вечером, а уже ночью.
И л ь я (с тревогой). Что-о?..
Р а и с а. Да-да… В общем и целом, я видела, где ты взял этот трижды проклятый фотоаппарат.
И л ь я (зло). Так… Ну что же?.. Выследила, так доноси!
Р а и с а. Дурень!.. В дирекцию ты пойдешь сам. Пойдешь и расскажешь. Как пришел вчера в парк, поссорился с Анютой… как нашел фотоаппарат и забросил его и кусты, а сегодня утром сделал то, чего не должен был делать.
И л ь я. Что я такое сделал?
Р а и с а. Не знаю, как назовут это другие. По-моему, глупость. Ведь сгоряча ты это сделал, Илья… Ты, говоришь, решил все бросить и уехать. И тоже — глупо. Кому и что ты этим докажешь? Чего добьешься? Думаешь, Анюта узнает и горько пожалеет? Допустим. Услышит такую страшную новость, что ты уехал, — и в слезы, в истерику. Ну и что? И ты будешь вполне доволен, рад и горд? Мало же тебе надо, Илья Шатилов, если так, мелко ты плаваешь… Да нет же, я знаю, помню твои слова об институте, об учебе, о жизни: «Надо учиться так, чтобы после уметь не только зарабатывать себе на жизнь — этого мало, — а чтобы уметь взяться за дело и двинуть его дальше, чтобы не служить, а творить, а для этого надо здорово учиться!..» А куда же ты поедешь, что и как будешь творить, не доучившись? Или, как в этот раз, комбинациями с фотоаппаратами займешься?!
И л ь я. Перестань! Без тебя тошно… Сам все время только об этом… Кажется, я не поеду…
Р а и с а (обрадованно). Останешься? Илюша! Останься… Я понимаю, конечно: я — не Анюта, и тебя это мало интересует, но если ты останешься… Ну что я могу?..
