был Витя Кривулин, написавший олимпиадное сочинение об Эдуарде Багрицком. Он читал избранные отрывки из этого сочинения, причем изюминкой были известные строки Багрицкого из „Разговора с комсомольцем Дементьевым“: „А в походной сумке Спички, табак, Тихонов, Сельвинский, Пастернак“. Имя
Пастернака тогда было не то чтобы запретным, но полузапретным. Именно поэтому в чтении Витя его выделял, произнося по слогам, как бы вдалбливая в сознание» (электронный журнал «Полилог». 2011. № 4. Номер посвящен Виктору Кривулину, приурочен к 10-летию со дня смерти). игра в аду – одноименная совместная поэма А. Крученых и В. Хлебникова (1912).
С. 307–308. Два стихотворения на фоне осеннего пейзажа в Ленинграде. 1. Тучкова набережная. Кривулин чувствовал себя не просто жителем Ленинграда – Петербурга, но и более конкретно: старожилом Петроградской стороны. Вокруг дома родителей на Большом проспекте, недалеко от Тучкова моста – его самые родные и обжитые места в городе. 2. Иностранка. Ст-ние обращено к Элен Анри-Сафье (Hèlén Henry-Safier), близкой подруге Кривулина со студенческих лет и до конца жизни. В семинаре Д. Е. Максимова Кривулин занимался поэзией Ин. Анненского, а Элен – его переводами французских поэтов. Общение и многолетняя переписка с ней раздвигали культурное пространство поэта, были важной частью его жизни. В ее переводах вышел двухтомник стихов и эссе Кривулина на французском: Krivuline V. Poèmes après les poèmes: poésie, 1970–2001; Ville-songe. Dix essais des années 1990 / Trad. Hèlén Henry-Safier. Paris: Les Hauts-Fonds, 2017.
С. 309. Мураново. В первой перепечатке ст-ния в машинописи сделано авторское примечание: «„Сумерки“ – название последнего сборника Е. А. Баратынского, связанное, по преданию, с речкой Сумерь, что протекала неподалеку от подмосковного имения поэта Мураново, где теперь находится литературный музей, в котором автор вышенапечатанного стихотворения работал экскурсоводом два года назад».
С. 309. «Чехословакия, мой друг…» Кривулин считал водоразделом между поколением «шестидесятников» и «семидесятников» август 1968 года, ввод советских танков в Прагу, после чего не осталось никаких иллюзий насчет возможности найти общий язык с властью.
С. 310. «Открыта зорь немая желтизна…» «Фикус» – партийная кличка Сталина.
С. 311–312. Триптих о воде. Впервые: Новые голоса: Стихи молодых ленинградских поэтов / Сост. В. С. Бахтин. Л., 1973. С цензурным изменением: похабель на: канитель.
Узкий коридор со шпалерами для отдыха глаз
Стихотворный цикл – первый опыт мнимого экфрасиса, описание воображаемых картин, не существующих в действительности арт-объектов, который в дальнейшем получит воплощение в книге «Галерея» (1985).
С. 314. Князь (русский гобелен). Князь Голицын-Беспалицын, угасающий род… – Дворянская фамилия Беспалицын – вымышленная.
C. 317. Шпалера по несохранившемуся рисунку В. Конашевича «Кентавры». Художник Владимир Михайлович Конашевич (1988–1963) – автор многочисленных гравюр, цветных литографий и акварельных пейзажей Павловска. 25 произведений вошли в изданный в 1925 году тиражом 25 экземпляров альбом «Павловский парк. Рисунки на камне». (Ныне библиографическая редкость.) Ст-ние описывает условный, сконструированный в воображении рисунок по мотивам реальных работ художника.
С. 319. «Когда сухой старославянский хворост / аориста и вереска хрустит…» Аорист – одна из форм прошедшего времени в старославянском и древнерусском языках. Пласт архаического языка, связанный с высоким стилем, и само наличие сакрального (церковнославянского) языка в русской культуре примерно в это время стало осознаваться Кривулиным как богатый ресурс, позволяющий расширить стилистические границы высказывания, дистанцироваться от «среднего штиля» советской речи.
С. 320. «Не уводили в плен. Но сызмальства в плену…» В цикле стихов о времени и слове, несущем отпечатки губ и дыхание всех, кто его произносил, Кривулин впервые нащупывает важные, ставшие для него ключевыми вопросы. Нет, не плен – скорее пелена. / Не я их выбирал – но время и страна… – Важным инструментом его поэтики становится использование омонимии и слов, сохраняющих в своих корнях дальнее родство: плен-пелена; вещей-вещество-вещий.
С. 322. «Куда нам европейский календарь?..» В ст-нии обозначена разница между юлианским и грегорианским календарем (новым и старым стилем), понимаемая символически, как историческое и даже природное отставание во времени. Вруцелетие – устный счет в Древней Руси для определения дней недели по числу месяца в году с помощью пальцев рук.
С. 325. «Мгновение полупрошло…» Эпиграф из ст-ния А. Пушкина «Бесы» (1930): «Мчатся тучи, вьются тучи…», заключительная строка Где время – червь, где в тучах – бес! отсылает к ст-нию Г. Державина «Бог» (1784).
С. 325. «Отступничество. Дом его пустой…» Отступничество здесь понимается как апостасия, необходимый период сомнений в вере, через который прошли и многие ученики Христа.
С. 326–327. Два варианта. Способ, который Кривулин использовал и в дальнейшем: два высказывания, расходящиеся из одной точки – начальный импульс, порождающий иные цепочки образов.
С. 327. Все, что может. …беспредметно блуждающий стыд. – Стихи сочинялись Кривулиным в любое время и в любом месте, часто – в гостях и во время дружеских застолий. Иногда эти наброски на клочках бумаги сохранялись «для потомков», а после смерти автора их даже стали публиковать. Так, последняя строка этого ст-ния была обнародована Ю. Динабургом в его мемуарах, и ее позаимствовали составителя антологии, посчитав за моностих. См.: Русские стихи 1950–2000. Т. 2. М.: Летний сад. 2010. С. 175.
С. 328. Окно. Окно – один из ключевых образов поэтических книг. Одной из самых важных вещей, формирующих характер человека, Кривулин считал то, какой вид из окна был у него в детстве, каким впервые предстал перед ребенком большой внешний мир. Потому ли, что нет за спиною / итальянского полуовала окна – Венецианское окно в архитектуре чаще всего трехчастное, разделенное колонками и с полукруглым верхом.
С. 330. Крот. Летучая мышь. Два этих ст-ния входили в триптих, из которого только третье, «Крыса», было включено в состав «Воскресных облаков».
С. 332. Прощанье. Тема отъездов – постоянная в стихах 1970–1980-х гг. Решение уехать за границу, которого добивались годами, означало в совет-
ские годы разрыв всех прежних связей, и проводы были похожи на похороны, когда с друзьями и родными прощались навсегда, без надежды увидеться. Ср. в ст-нии «Встреча» из книги «Композиция с городом на побережьи и морем» (1973):
…Все чаще встречаю на улицах (обознаюсь)
уехавших так далеко, что возможно
о них говорить, не скрывая неловкую грусть –
как мы говорим об умерших: и бережно, и осторожно.
С. 333. Очередь. …Как не любить это серое море, / где иссеченный плетьми / дух нищеты восстает непритворен… – Персидский царь Ксеркс во время похода на Грецию разгневался на морской пролив Геллеспонт и приказал высечь море плетьми и бросить в его воды цепи.
С. 334. «Кто рифмовал народ с его свободой?..» Образы бури и метели в русской литературе, начиная с «Капитанской дочки» (1936) А. Пушкина до «Двенадцати» (1918) А. Блока и школьного М. Горького, неизменно «рифмовались» со стихийным восстанием угнетенного народа. Мятущаяся борода сплеталась ли с пургой седобородой?/ Очесок седенький – он чей? / Бунтующее слово кому принадлежит,
